Читать книгу 📗 "Хранители Братства (ЛП) - Уэстлейк Дональд"

Новый велосипед опрокинулся.

– А как насчет владельцев других зданий? – сказал брат Иларий. – Может, они тоже не хотят попасть под снос?

– Вот теперь, – сказал брат Клеменс, – мы дадим слово брату Джерому. Давай, Джером, расскажи им то же, что и мне.

Брат Джером имел привычку прежде чем заговорить закатывать рукава до локтей, словно речь была тяжелой работой, требующей силы, решимости и основательной подготовки. Поскольку рукава наших ряс довольно свободные, они снова сползали до запястий, что произошло и сейчас.

– Они хотят продать, – сказал брат Джером. Его голос звучал грубовато, словно заржавел от редкого использования, а брови сильно наползали на глаза.

Брат Оливер, все еще огорченный неудачей с велосипедом, тоже нахмурился:

– Кто хочет продать?

– Все, – сказал брат Джером. Он был не из тех, кто тратит слова впустую.

Брат Клеменс, мягко подбадривая брата Джерома, словно старатель – любимого мула, сказал:

– Расскажи поподробней, Джером.

Затем, прежде чем брат Джером успел открыть рот, брат Клеменс обернулся к остальным и пояснил:

– Среди знакомых Джерома много людей из местной обслуги, уборщиков, управляющих и так далее. Они делятся с ним новостями о том, что происходит по соседству.

– И что же происходит? – спросил брат Оливер.

– Что ж, давайте пройдемся по другим зданиям по очереди, – сказал брат Клеменс. – Слева от нас, до самого угла, расположен отель «Альпеншток». Расскажи о нем, Джером.

– Они хотят продать, – сказал брат Джером.

– Да, но расскажи почему, – настаивал брат Клеменс.

– Из-за нацистов, – ответил Джером.

Брат Оливер оказался на грани замешательства.

– Нацистов? – переспросил он.

– Может, лучше я, – решил брат Клеменс. Давно пора. – Поправь меня, если я ошибусь, Джером, – сказал он, а затем продолжил для остальных: – С этим отелем связана странная история. Местные американские немцы построили это здание в конце прошлого века, намереваясь подарить Германии для нью-йоркского консульства. Но Германия отказалась, строители не смогли найти покупателя и в итоге превратили здание в отель, чтобы оправдать затраты. В тридцатые годы отелем завладел Немецко-Американский Союз, пронацистская организация. Они собирались устроить там штаб-квартиру после вторжения.

– Какого вторжения? – спросил брат Оливер.

– Вторжения германских нацистов в Соединенные Штаты, – ответил брат Клеменс и ободряюще помахал рукой. – Вторжение так и не произошло.

– Я знаю, – сказал брат Оливер. – Какое все это имеет отношение к сносу здания?

– Мы дойдем до этого, – пообещал брат Клеменс, – Итак, вторжения не было, так что…

– Это всем известно, брат!

– Да, верно, – сказал брат Клеменс. – Я как раз подхожу к сути.

– Хорошо, – кивнул брат Оливер.

– Суть в том, – продолжал брат Клеменс, сохраняя адвокатскую невозмутимость перед лицом нервничающего профана, – что Союз прекратил свое существование во время войны, и группа лиц, владельцев отеля «Альпеншток», просто исчезла. В конце концов, после невыплаты закладной, банк взял управление на себя. Если точнее – два банка, которые щедро профинансировали строительство. Банки управляли отелем последние тридцать лет, и они спят и видят – как бы от него избавиться. Все это время отель был выставлен на продажу, но Нью-Йорк – не тот город, где можно легко продать нацистский отель. Заведение в общем-то окупало текущие расходы – налог на имущество, зарплата персонала и так далее – но на сумме основной задолженности это почти не отражалось. Поэтому, после стольких лет, банки рады, наконец, найти покупателя.

– А что за банки, ты знаешь? – спросил брат Декстер.

– Один из них – «Кэпиталист & Иммигрэнт Траст». – брат Клеменс повернулся к Джерому. – Ты помнишь второй?

Брат Джером закатал рукава и нахмурил брови.

– Э-эм, – сказал он. – Федералы.

– Что? – не понял брат Оливер.

– А, точно, – сказал брат Клеменс. – «Федеральный доверительный банк».

– А, ясно, – сказал брат Декстер, кивнув с удовлетворением. – ДИМП ведет дела с обоими этими банками. По словам людей, с которыми я говорил, они основные держатели бумаг в этом проекте.

Брат Оливер прикрыл глаза и слабым голосом произнес:

– Держатели бумаг?

– Они вкладывают деньги, – пояснил брат Декстер.

– Получается, они все связаны друг с другом? – спросил брат Иларий. – Дворфман покупает отель у двух банков, а банки ссужают его деньгами для совершения этой покупки.

– В этой цепи есть еще одно звено, – заметил брат Клеменс. – Во всяком случае, я так думаю. Я буду ничуть не удивлен, если к работе над новым зданием привлекут строительную компанию Флэттери.

Брат Оливер открыл глаза.

– Я уже говорил это раньше и скажу снова, – произнес он. – Если сохранять терпение, внимательно слушать и задавать вопросы, то рано или поздно все начинает обретать смысл.

– Меня интересуют здания с другой стороны квартала, – сказал брат Декстер. – Как обстоят дела с ними?

– Там истории попроще, – сказал брат Клеменс. – Но кое-что общее все же есть. Например, закладной на одно из тех зданий тоже владеет «Кэпиталист & Иммигрэнт Траст».

– Ты имеешь в виду клуб «Боффин»? [28] – уточнил брат Оливер.

– Верно, – кивнул брат Клеменс, – здание клуба. Это некоммерческая организация, вроде клубов «Агнцы» или «Актеры». [29]

– Это артистические клубы, не так ли? – спросил брат Иларий.

– В основном, – ответил брат Клеменс. – Но клуб «Боффин» в первую очередь предназначен для писателей.

– Никодемус Боффин, – неожиданно вставил брат Оливер, – это персонаж романа Диккенса «Наш общий друг». Он так любил книги, что скупал их целыми возами, при том, что не умел читать.

– Теперь там собираются друзья писателей, – заметил брат Декстер. – Понятно, почему они дали клубу такое имя.

– Но основатели клуба «Боффин», – продолжил брат Клеменс, – писали в основном для радиопостановок. Они были популярны в двадцатых годах. Со временем к ним присоединились драматурги и сценаристы с телевидения, но в клубе не так уж много настоящих романистов. И за последнее десятилетие количество членов клуба значительно сократилось.

– Думаю, это характерно для всех подобных заведений, – сказал брат Декстер. – После Второй мировой войны в сознании общества что-то изменилось, и люди теперь не так интересуются общественными клубами, как прежде.

– Не знаю о других клубах, – сказал брат Клеменс, – но дела клуба «Боффин» в печальном состоянии. Большинство основателей умерли, другие члены в основном пожилые, которые уже не так много пишут и не так богаты, как раньше. Клуб уже много лет на грани банкротства. Там работает один друг брата Джерома, который ему все рассказал.

Брат Джером закатал рукава и нахмурил брови.

– Тим, – сказал он.

– Именно так, – подтвердил брат Клеменс.

Рукава выше, брови ниже.

– Автор детективов.

Брат Клеменс кивнул.

– Да. Кажется, тот парень по имени Тим раньше неплохо зарабатывал писательским трудом. Писал радиопостановки, вроде «Тени», и множество рассказов для старых бульварных журналов. У него даже было поместье на Лонг-Айленде.

Рукава, брови.

– Гинденбург.

– Совершенно верно, – сказал брат Клеменс. – Он был пассажиром дирижабля «Гинденбург». Но не в тот раз, когда дирижабль взорвался, конечно.

Рукава, брови.

– Гималаи.

– Думаю, мы услышали все, что нам необходимо знать о похождениях друга брата Джерома, Тима, – твердо сказал брат Оливер.

– Ну, вы ухватили суть, – сказал брат Клеменс. – В наши дни Тим живет в здании клуба. Он вроде как дворник-вахтер, работает за еду и кров. И он говорил брату Джерому, что члены клуба в восторге от мысли о продаже здания. Они получат хорошие деньги, погасят свою закладную и прочие долги, и еще останется некая сумма, которую они смогут распределить среди оставшихся членов клуба. Несколько месяцев назад у них было закрытое собрание, и Тим оказался единственным членом, кто проголосовал против продажи.