Читать книгу 📗 "Энтони Беркли - Второй выстрел"

Итак, я послал телеграмму Роджеру Шерингэму, напоминая ему о нашем давнем знакомстве и доверительно сообщая, что нахожусь в крайне опасном положении и срочно нуждаюсь в его помощи.

Ответ Шерингэма не заставил себя ждать. Он сообщал, что приедет вечерним поездом в тот же день. Я был приятно удивлен — должно быть, Шерингэм изменился к лучшему. Насколько я его помнил, раньше он не горел желанием лезть из кожи вон для чей-то пользы.

Через полчаса пришла другая телеграмма, в которой он сообщал номер поезда, время прибытия в Бьюдфорд и просил встретить его на платформе.

После обеда я отвел Джона в сторонку и рассказал ему о том, что сделал. Он великодушно выразил готовность гостеприимно встретить в своем доме любого, кто будет мне помогать, но я видел, что он не вполне одобряет мои действия. Он явно опасался, что Шерингэм лишь подтвердит подозрения полиции, и разве не лучше было бы обратиться к моему собственному адвокату? Я улыбнулся и ответил, что Шерингэм лучший следователь, чем любой адвокат, и все, что от него требуется, — это доказать мою невиновность. Шерингэм сделает это для меня и по моей просьбе не будет собирать улики против кого-то другого. Кажется, мне не удалось убедить Джона, но тут уж я ничего не мог поделать.

Даже наиболее уверенный в своих силах человек с радостью переложит часть своего груза на плечи другого, и поэтому я чувствовал себя гораздо спокойнее, когда в шесть часов вечера пошел в гараж, чтобы вывести свою машину и поехать в Бьюдфорд встречать Шерингэма. Джон, по-видимому, был очень высокого мнения о сто детективных способностях (порой он даже полуофициально работал на Скотленд-Ярд, судя по словам Джона, который, кажется, знал о нем все), поэтому я чувствовал уверенность в том, что он сумеет найти доказательства моей невиновности. Тучи, которые начали было сгущаться над моей головой, опять, кажется начали рассеиваться.

Я вывел машину задним ходом и начал было двигаться вперед, как вдруг слева появился какой-то мужчина, приказавший мне остановиться. Я подчинился, и он предупредил меня (обратившись ко мне по имени), что покидать пределы имения запрещено.

Я почувствовал вполне понятное раздражение.

— Это просто нелепо. Я еду встречать друга, прибывающего на поезде в Бьюдфорд в шесть сорок два.

— Простите, сэр, но таков приказ. Инспектор не разрешил никому покидать окрестности имения в течение еще одного-двух дней, на тот случай, если ему понадобиться срочно допросить кого-либо.

Я спросил его, кто он такой, и потребовал предъявить документ, удостоверяющий его полномочия. Он как-то покраснел и сказал, что полномочия тут не при чем, таковы указания инспектора. Я резко ответил ему и поехал дальше, невзирая на его протесты. Этот инцидент не имел особою значения, по он заставил меня нервничать еще больше. По всей видимости, мне была предоставлена очень ограниченная свобода передвижения. Я не стал обманывать себя предположениями, что подобные строгости касались еще кого-то помимо меня. Такое положение было не только опасным, по и унизительным.

Поэтому я не слишком удивился, когда, подъехав к станции Бьюдфорд, я заметил гам шпика, который последовал за мной на платформу, даже не давая себе труда скрывать свое присутствие. Похоже, вырваться из сетей надолго было невозможно.

Я сразу же узнал Шерингэма, несмотря на то, что не видел его много лег. Кроме того, его трудно было не заметить. Лично я всегда слежу за аккуратностью своего гардероба, даже находясь за городом. Мне было бы крайне неприятно, если бы кто-то ненароком увидел меня в таких позорных фланелевых брюках, какие были на Шерингэме, или в подобной бесформенной шляпе. А он, вероятно, именно так и ходил в Лондоне. Его карманы топорщились от бумаг, а под мышкой левой руки он держал четыре книги.

— Так-так, — сказал он, с таким энтузиазмом тряся мою руку, будто и вправду рад был меня видеть, и меня это как-то сразу ободрило. — Ну как ты тут поживаешь, черт тебя побери, старина Тейперс?

Как бы ни рад я был видеть того, кого уже заранее считал своим спасителем, я не мог не вздрогнуть, услышав это гнусное прозвище, которое считал благополучно похороненным двадцать лет назад. По какой-то совершенно непонятной причине меня нарекли "Тейпворм" (то есть глист) в первый же день, как я переступил порог школы Ферпхерст. Это было в высшей степени оскорбительно и не имело под собой никаких оснований; и хотя в дальнейшем это прозвище сократилось до Тейперса, мне от этого не стало легче. Помню, как недоумевала по этому поводу моя дорогая мама: "Милый Сирил, скажи, пожалуйста, почему здесь все мальчики называют тебя…" Впрочем, это не имеет никакого отношения к моему рассказу.

С моей стороны было бы неучтиво препираться с человеком, только что проехавшим более двухсот миль, чтобы оказать мне услугу, поэтому я сделал хорошую мину и ответил с улыбкой (возможно, несколько натянутой):

— В данный момент, боюсь, довольно паршиво.

В ответ Шерингэм весьма болезненно хлопнул меня по левому плечу, видимо, чтобы меня подбодрить.

— Ну-ну, держи хвост пистолетом, старина, ты пока еще жив, значит, не все потеряно, — заявил он не без черного юмора. — Ты еще даже не арестован… А где бы нам с тобой выпить пивка?

— Пивка? — повторил я без энтузиазма. У нас как раз оставалось достаточно времени, только чтобы доехать до Минтон-Дипс и успеть спокойно переодеться к ужину, да и вообще я не любитель пива, особенно перед едой. Легкое шерри, какая-нибудь настойка или, смотря по обстоятельствам, не очень крепкий ароматный коктейль — это еще куда ни шло, но пиво? — нет уж, благодарю покорно.

— Конечно, пива, — твердо повторил Шерингэм. — У меня с дороги такая жажда разыгралась! Вон там, через дорогу, кажется, есть подходящий паб. Пойдем проверим.

Пришлось мне идти вместе с ним, по от пива я категорически отказался.

— Так, значит, "маленькая неприятность", в которую ты вляпался, это ни много ни мало убийство, — Шерингэм весь сиял от удовольствия. — Я предполагал нечто подобное. И что, они подозревают тебя, Тейперс? Потрясающе! Везет тебе, ничего не скажешь.

— До такой степени везет, — сухо ответил я, потягивая свое шерри, — что вон тот джентльмен, слева от тебя, который заказал горькое пиво, сидит здесь с единственной целью — не дать мне сбежать со следующим поездом. — Мне показалось, что надо дать Шерингэму понять истинную серьезность ситуации, которую он пока, видимо, не осознал до конца.

— Одна из местных ищеек? — сказал Шерингэм, оборачиваясь и не заботясь даже о том, чтобы понизить голос. — Отлично! Сейчас мы его позовем, пусть присоединяется к нам.