Читать книгу 📗 "Джон Карр - Клетка для простака. Тот, кто шепчет"

– Прежде всего я могу засвидетельствовать сам, что, когда мы расстались с мистером Бруком, оставив его в одиночестве, ни один человек не мог прятаться ни внутри башни, ни на ее крыше. Такое предположение просто абсурдно! Эта башня просматривается насквозь, и в ней было пусто, как в опрокинутом стакане! Я видел это собственными глазами! То же самое можно сказать и о моменте моего возвращения на крышу в пять минут пятого. Я готов поклясться, что убийца не имел возможности укрыться где-то в башне, а потом выскользнуть из нее.

Затем, что произошло, когда мы с Гарри покинули это место? В ту же минуту всей лужайкой, окружающей башню, за исключением узкой полоски земли со стороны реки, завладело семейство из восьми человек: мсье и мадам Ламбер, их племянница, их невестка и четверо детей.

Я холостяк, благодарение Богу.

Они воцарились на этом открытом участке. Их было так много, что они просто заполонили его. В поле зрения Ламберов находился вход в башню. Племянница и самый старший из детей прогуливались вокруг башни, рассматривая ее. А двое младших исследовали башню изнутри. И все они сходятся в том, что никто за это время не проникал в башню и не покидал ее.

Майлс уже открыл рот, чтобы возразить, но профессор Риго опередил его.

– Действительно, – согласился он, – эти люди ничего не могли утверждать относительно той части башни, которая выходит на реку.

– А! – сказал Майлс. – Значит, со стороны реки никого не было?

– Увы, нет.

– Тогда все совершенно ясно, не так ли? Вы недавно говорили, что на одном из зубцов парапета со стороны реки были отломаны куски, словно кто-то цеплялся за этот зубец руками, когда лез по стене на крышу. Следовательно, убийца должен был проникнуть туда со стороны реки.

– Рассмотрим, – сказал профессор Риго с полным сознанием собственной правоты, – изъяны этой гипотезы.

– Какие изъяны?

Профессор Риго начал перечислять их, снова постукивая указательным пальцем одной руки по указательному пальцу другой:

– Ни одна лодка не могла причалить около башни и остаться незамеченной. Стена этой сорокафутовой башни скользкая, как рыбья чешуя. Полиция сделала замеры: самое низкое окно возвышалось над водой на целых двадцать пять футов. Как вашему убийце удалось забраться по стене на крышу, убить мистера Брука, а затем спуститься вниз?

Воцарилось долгое молчание.

– Но, черт побери, убийство было совершено! – запротестовал Майлс. – Не собираетесь же вы сказать, что преступление совершил…

– Кто?

Вопрос последовал с такой стремительностью – причем профессор Риго опустил руки и подался вперед, – что Майлса охватил суеверный страх и его нервы болезненно напряглись. Ему казалось, что профессор Риго, посмеиваясь про себя и забавляясь его замешательством, пытается что-то подсказать ему, подвести его к какому-то выводу.

– Я собирался сказать, – ответил Майлс, – что преступление совершило некое сверхъестественное существо, способное летать.

– Любопытно, что вы произнесли именно эти слова! Чрезвычайно интересно!

– Вы позволите мне вмешаться? – спросила Барбара, теребя скатерть. – В конце концов, больше всего нас волнует все, что… что связано с Фей Ситон. По-моему, вы сказали, что у нее была назначена встреча на четыре часа с мистером Бруком. Приходила ли она вообще на свидание с ним?

– По крайней мере ее никто не видел.

– Приходила ли она на свидание с ним, профессор Риго?

– Она появилась там позже, мадемуазель. Когда все было кончено.

– В таком случае чем же она занималась все это время?

– А! – произнес профессор Риго со странным наслаждением, и его слушатели чуть ли не с ужасом ждали, что он скажет дальше. – Вот мы и добрались до этого!

– Добрались до чего?

– До самой захватывающей части этой загадочной истории. Человек заколот, но рядом с ним никого не было. – Профессор Риго надул щеки. – Это интересно, да. Но я не ставлю во главу угла факты и не уподобляю преступление головоломке, все части которой, пронумерованные и выкрашенные в разные цвета, лежат в маленькой блестящей коробочке. Нет! Прежде всего меня интересуют люди: о чем они думают, как ведут себя – их души, если угодно. – В его голосе появились резкие нотки. – Возьмем, к примеру, Фей Ситон. Опишите мне, если можете, склад ее ума, ее натуру.

– Нам было бы легче сделать это, если бы мы знали, какие ее поступки так потрясли всех и настроили против нее. Извините меня за мой вопрос, но знаете ли… вы об этом сами?

– Да, – отрезал профессор Риго, – я знаю.

– И где она находилась в момент убийства? – один за другим задавал Майлс мучившие его вопросы. – И что думала полиция о той роли, которую сыграла Фей Ситон в преступлении? И чем кончился ее роман с Гарри Бруком? Короче, чем завершилась вся эта история?

Профессор Риго кивнул.

– Я вам все расскажу, – пообещал он. – Но сначала, – он упивался их напряжением подобно тому, как истинный гурман смаковал бы редкое лакомство, – мы должны что-нибудь выпить. У меня совсем пересохло в горле. И вам тоже надо расслабиться. – Он громко позвал: – Официант!

Профессор подождал и снова громко повторил свой призыв. Звук его голоса заполнил зал; от него, казалось, задрожала гравюра с изображением черепа, висевшая над каминной полкой, и всколыхнулось пламя свечей, однако никакого отклика не последовало. За окнами уже была непроглядная ночь, и дождь лил как из ведра.

– Ah, zut! – раздраженно воскликнул профессор Риго и начал озираться в поисках колокольчика.

– По правде говоря, – отважилась вмешаться Барбара, – меня несколько удивляет, что нас давно не попросили покинуть ресторан. Видимо, члены «Клуба убийств» пользуются здесь определенными поблажками. Должно быть, сейчас уже около одиннадцати.

– Сейчас действительно около одиннадцати, – негодующе произнес профессор Риго, взглянув на часы. Он вскочил на ноги. – Не беспокойтесь, мадемуазель, прошу вас! И вы тоже, друг мой. Я сам приведу официанта.

Двойные двери, ведущие во внешний зал, захлопнулись за ним, и пламя свечей снова заколебалось. Майлс машинально встал, намереваясь опередить профессора, но Барбара протянула руку и дотронулась до его плеча. Ее глаза, эти серые глаза под гладким лбом и прядями пепельных волос, с дружеской симпатией смотрели на него и говорили яснее всяких слов, что она хочет задать ему какой-то вопрос наедине.

Майлс опустился обратно на свой стул.

– Да, мисс Морелл?

Она быстро убрала руку.

– Я просто не знаю… не знаю, как начать.

– А если начну я? – предложил Майлс с понимающей полуулыбкой, которая располагала собеседника к откровенности.