Читать книгу 📗 "Ось ординат - Алейников Дмитрий Александрович"

Второй милиционер подошел ближе, закидывая автомат за спину.

— Ручки поднимем, — произнес страж порядка неприветливо.

Слава покорно поднял руки.

Второй милиционер обыскал его, ловко прощупав карманы, складки и швы.

Первый тем временем начитался, закрыл паспорт, явно готовясь его вернуть.

— Наркотики, оружие, взрывчатые вещества при себе имеем? — спросил он, помахивая документом перед Славиным носом.

Славу разобрал нервный смех. Нервный — потому что уже прощался он мысленно с вольной жизнью, не рассчитывал, что отпустят. Смех — потому что даже представить себе утвердительный ответ на такой вопрос было решительно невозможно.

— Я даже не знаю, о чем вы говорите, — заверил парень. — Видел тут по телевизору, но не рассмотрел. Но если что, так я сразу доложу, куда следует…

— Что ты такой веселый? — насторожился милиционер с автоматом.

Слава подумал, что неплохо бы притормозить, взять себя в руки, но ничего не вышло, дурацкие фразы лезли сквозь неплотно сжатые зубы, как фарш из мясорубки:

— Свадьба у меня отменилась. Чуть не женился, а вот сейчас у тестя был. Он мне персик вот дал и выгнал…

Второй милиционер с деловитым видом взял персик, повертел в руках.

— Хотите? Берите! — Слава поспешил предложить взятку. — Правда, я не ем. Я бы сейчас опрокинул рюмашку на радостях, но…

И тут словесный понос как рукой сняло. Не то слово! Парень застыл, обратился в соляной столп, в памятник, в стойку турникета. Глаза его расширились и округлились, уставясь за спину милиционеров. Там, в трех метрах от сержантских погон, раскрылился выкрашенный серебрянкой щит «РОЗЫСК». А на щите — Славина физиономия и сопутствующий текст. Остолбенеешь тут…

Милиционер тем временем протянул парню паспорт, Слава автоматически взял. Второй подал ему персик. Слава, загипнотизированный картинкой на щите, не отреагировал, тогда наделенный властью и автоматом патрульный поднял его руку, будто пульс щупал, и шмякнул персик в похолодевшую ладонь.

— Свободен! Пока.

Бдительные стражники медленно побрели прочь, а Слава, как завороженный, двинулся к щиту.

Не было никаких сомнений: фото, фамилия, данные — в верхней части все сходилось, но дальше начиналось уму непостижимое:

По подозрению в совершении особо тяжких преступлений разыскивается… может быть вооружен… кто видел или имеет сведения…

Кто-то остановился рядом. Слава медленно повернул голову, поражаясь, с каким трудом может поворачиваться собственная шея.

Оказалось, что рядом стоит обыкновенный бомж: не слишком грязный, не особенно вонючий, не отекший — полная посредственность. И на щит ему наплевать:

— Друг, дай четыре рубля семьдесят три копейки. Дом у меня сгорел, надо доехать до сестры в Воронеж, а есть нечего…

Слава замешкался с ответом, решая, послать ли его, просто промолчать или пожертвовать рубль двадцать. Обычно решение он принимал мгновенно, и ни разу оно не было в пользу страждущего, а тут вдруг целых три варианта.

Такое необъяснимое многообразие и вышло боком. Бомж повернул лохматую башку и увидел объявление. Еще раз повернул башку, сравнивая портрет с оригиналом. В глазах его заплясали непонятные искорки. Рот бомжа начал раскрываться, готовый издать какой-то звук: Крикнуть? Позвать на помощь? Выдать блатной лозунг?

Не дожидаясь, что это будет за звук, Слава вдруг протянул бомжу Рамизов персик.

Бомж захлопнул пасть и удивленно посмотрел на дар. Недоверчиво посмотрев на Славу, он протянул к фрукту грязные пальцы.

— Вот спасибочки, — произнес он как-то механически. — Премного благодарен. Удружил, корешок. Просто по гроб жизни…

Не уточняя, чей гроб имеется в виду, Слава повернулся и двинул прочь. Шустро достигнув угла, он обернулся и понял, насколько был прав в своих подозрениях: бомж с персиком уже стоял возле давешних патрульных и что-то втирал им, недвусмысленно жестикулируя и показывая то на щит, то на Славу. Ментов рассказ явно заинтересовал. Оставалось только перейти с бодрого шага на вдохновенный бег…

— Алло? Привет, Ленок! Как сама? — довольно трудно болтать непринужденным тоном и при этом нервно оглядываться по сторонам, вращаясь в тесной будке таксофона, как цыпленок в микроволновке. — Слушай, так я зайду вечером? Что? Как это?.. Да какая у тебя презентация!.. Да? Ну… Слушай, ну так я попозже подъеду. Я подожду. Нет, серьезно, обсудим насчет отпуска… Что? Нет. И что там по телевизору? Шутишь? Какая чистка в рядах милиции?! Я тебе про любовь, а ты министра по ящику смотришь! Так я заеду? Да почему нет?!

Слава в сердцах треснул трубкой о рычаг. В прежние времена от трубки отлетел бы кусочек, но теперь материалы стали прочнее.

Итак, с ночлегом облом. А домой нельзя. Через окно лестничного марша Слава видел на подоконнике их лестничной клетки двух крепких парней, увлеченно читающих одну газету на двоих. Не стоило проверять, настоящая это засада или бутафорская.

Слава дошел до угла дома и еще раз заглянул в свой двор.

Подозрительную пару в окне сменила другая пара, и сомнений больше не осталось.

Парень попятился от родного дома, сделал шаг назад, шаг боком и… уперся в двух подручных Фрегата.

— Нежданная встреча! — довольно фальшиво обрадовался ему первый подручный.

— Чуть не разминулись! — в тон ему заметил второй.

— Поехали. Фрегат хочет тебя видеть, — сухо сообщил первый.

Никуда ехать с этими дуболомами Славе не хотелось.

— Но неделя еще не прошла! — попытался он возразить.

— Неделя-то не прошла, — согласился бандит и кивнул в направлении того же окна, куда только что вглядывался Слава, — но очень уж длинная очередь к тебе выстроилась. Того и гляди аукцион начнется!

— У меня как раз сейчас встреча по поводу денег…

— Давай, пошли. Фрегат ждать не любит.

Слава помедлил еще несколько секунд, с сомнением глядя на окно подъезда, потом вздохнул тяжко и поплелся за бандитами.

Привезли Славу не в темный подвал и не на хазу. Привезли его в пригородный лесок, почти парк. Близость города, цивилизации и случайных троп должны были успокоить, но отчего-то не успокаивали.

— Чего скажешь? — спросил восседающий на поваленном тополе Фрегат.

Славе было, что сказать. В кармане лежал полученный от Серафимовича конверт, в голове дозревал план действий, а в душе крепло желание расквитаться с этим кошмаром побыстрее.

— Мне нужно кое-что сказать тебе… наедине.

Слава, скосив глаза, указал на стоящих у него за спиной двух братков.

Фрегат осклабился:

— А чего ты мне тут глазки строишь? У меня от корешей секретов нет.

Слава подумал немного и, достав конверт, протянул его Фрегату.

— Это что? — Фрегат отнесся к конверту с подозрением и брать его не спешил.

— Посмотри, — предложил Слава.

— Я что, депутат, чужие письма читать? — Фрегат явно напрягся, но старался не показать своего замешательства. — Что там у тебя?

— Посмотри, — повторил Слава.

Фрегат разозлился:

— Ты чо, придурок? Я ж сказал, что не возьму эту хрень в руки. Объясни словами.

Слава пожал плечами, распечатал конверт и достал оттуда какую-то тряпочку с простроченным краем. Судьбописец предупреждал, что понять это послание будет непросто, но чтобы вложить в конверт такую дрянь?

Братки сзади с интересом заглянули Славе через плечи.

Повисла пауза. Непохоже было, что кто-то хоть что-то понимает.

— Ну и что это такое? — задал Фрегат вполне логичный вопрос.

Славу качнуло. Мало того, что послание не дало ожидаемого эффекта. Сейчас придется еще объяснять, что это и откуда. Черт его знает, чем может завершиться такое объяснение в пригородном леске, в стороне от людей и цивилизации.

— По-моему… Похоже на воротник рубашки, — сказал один из братков.

— И что дальше? — нахмурился Фрегат. — Что мне с этим воротником делать?