Читать книгу 📗 "Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина"

– Понятно, – по-своему оценил Дэн мою реакцию. – Машка тоже говорит, что ты, скорее всего, влюбился.

– Не называй ее Машка.

– Почему?

– В деревнях так коз зовут.

– А я виноват, что предки ее как козу назвали? – оскорбился сын. Подумал и добавил:

– Ладно, буду звать Манькой. Только не говори, что в деревнях так зовут свиноматок!

Я захохотал.

– Называй, как хочешь. Главное, чтоб она не обижалась.

– Она не обижается.

Ребенок снова затих. Я забросил руки под голову. Больше всего мне хотелось побыть одному, но не мог же я выгнать Дэна, прикрывшего меня сегодня с мужеством взрослого человека!

– Па, – начал он нерешительно, – а ты где куртку покупал?

– Во Фрязино. Нравится?

– Улет! – подтвердил сын. И тут же спросил:

– Дашь поносить?

Я приподнялся и принялся стаскивать с себя рукава. Дэн вскочил и дернул куртку вниз. Я ойкнул и потер плечо.

– Ты мне руку вывихнул!

– Хочешь, дерну? – торопливо предложил сын, рассматривая добычу.

– Спасибо, ты у меня добрый мальчик, – ответил я, морщась и массируя предплечье.

Сын удрал в другую комнату и завозился перед большим зеркалом в прихожей. Наконец появился в дверях спальни и нащупал выключатель.

– Па, я включу?

– Давай, – разрешил я.

Комнату залил поток яркого верхнего света, и я на минуту прикрыл глаза ладонью. Немного поморгал, приноравливаясь, и поднял взгляд на сына.

Дэн стоял перед кроватью, и на лице у него застыла просительная гримаса.

– Ништяк, да? – с надеждой спросил он.

Я с трудом сдержал улыбку.

Сын немного ниже меня, и при этом раза в два тоньше. Куртка висела на его плечах, как на вешалке, и длинные рукава болтались на середине ладони.

– По-моему, она тебе великовата, – осторожно заметил я.

– А я рукава закатаю! – торопливо пообещал Дэн.

Он подвернул кожаные манжеты и стал похож на водопроводчика.

– Ну как?

Я почесал затылок.

– Может, съездим и купим тебе такую же?

У Дэна скривились губы.

– Тебе жалко?

– Да забирай, ради бога!

Он просветлел.

– Па, а ботинки....

– Если расшнуруешь – они твои.

Сын тут же упал к моим ногам в буквальном смысле слова. Торопливо распутывая шнурки, он что-то приговаривал о том, в какой осадок завтра выпадет Машка. То есть Манька, поправился он демонстративно и поглядел на меня снизу вверх.

– С ногами не оторви! – попросил я.

– Не боись.

Он стащил с меня ботинки и присел на кровать. Натянул обувь и повернулся ко мне. Прищурил один глаз и оценивающе оглядел меня снова. Мне стало смешно.

– Чего еще желаете? – осведомился я.

– Свитерок клевый...

– Забирай уже и джинсы, – ответил я. Дэн издал торжествующий вопль команча на тропе войны. Я стянул с себя барахло и протянул сыну.

– А тебе не жалко? – спросил он, тут же забыв, что просил только поносить.

– Мне для тебя ничего не жалко, – искренне ответил я.

Дэн неумело чмокнул меня в щеку и удрал с трофеями в гостиную.

Я встал, выключил верхний свет и включил ночник. Свалился на кровать и стал думать о Маринке.

– Па! – закричал Дэн.

– Я завтра на тебя полюбуюсь, – громко ответил я. – При дневном свете.

– У тебя мобильник звонит.

– Тащи сюда.

Сын появился в дверях и бросил мне телефон. Прежде чем ответить, я со значением посмотрел на него. Дэн стоял с таким невинным видом, что стало понятно: он догадался, кто звонит.

– Дверь закрой, – велел я. И внушительно добавил:

– С другой стороны.

– Господи, не наоблизывались еще, – пробурчал ребенок, но приказ выполнил.

Я открыл телефон и прижал его к уху.

– Да?..

– Не спишь? – спросила Маринка.

– Еще нет. А ты?

– Собираюсь ложиться. Прости за поздний звонок. Я хотела сказать тебе спокойной ночи.

Я перекатился с живота на спину.

– Маруська...

– А?

– Я так хочу к тебе! – сказал я, понизив голос. – Я уже соскучился.

– Я тоже, – ответила она. – Выспись, ладно?

– Обязательно. Сегодня буду спать как убитый.

– Я тоже.

Мы помолчали.

– Ну? – напомнил я.

– Что «ну»?

– Ты хотела сказать «спокойной ночи».

– Спокойной ночи, солнышко.

Меня снова охватила теплая нежность.

– Спокойной ночи, радость моя. Пускай тебе приснится что-нибудь хорошее. Позвони мне завтра.

– Целую.

– Целую.

Послышались гудки отбоя. Я сложил телефон и поцеловал его. Никогда в жизни я не совершал таких антисанитарных поступков. Наверное, я уже тогда был влюблен в нее по уши, но еще не осознавал этого.

Выключил свет и впервые в жизни улегся под одеяло без вечернего посещения ванной. Сон накатил, как лавина, и погреб меня под собой.

Утро началось с того, что я проспал. Когда я продрал глаза и схватил часы с тумбочки, они показывали половину одиннадцатого. Я выскочил в гостиную и пробежался по квартире.

Дэн, видимо, ушел давно. На столе стояла грязная сковородка, в мойке – грязная чашка. Я присел за стол и попытался проснуться окончательно.

Дел на сегодня много. Нужно заехать в прокуратуру и повидаться с заместителем прокурора для того, чтобы максимально ускорить процедуру освобождения под залог. Нужно навестить мою подопечную и поговорить с ней на некоторые деликатные темы. Я не очень представлял себе, как это сделать, но надеялся на вдохновение. А дальше – по обстоятельствам.

Я быстро собрал и застелил постель, залез под душ и привел себя в порядок. Когда надевал свою обычную пристойную одежду, то заметил на стуле в спальне небрежно брошенные вчерашние джинсы. Судя по всему, сыну они не подошли. Не знаю, рискну ли я еще раз одеться в пиратском стиле, но, безусловно, сохраню их на память.

Вышел в кухню чистым, свежим и благоухающим. Поставил чайник и залез в холодильник. При виде продовольственного изобилия невольно вспомнил пустоту Маринкиного «Боша». Господи, ей даже позавтракать будет нечем! «В следующий раз приеду на свидание с полной продуктовой корзиной», – пообещал я себе. Налил в чашку чай, сделал несколько бутербродов и затосковал над телефоном.

Позвонить Маринке хотелось так сильно, что я несколько раз начинал набирать ее номер. Но набрав последнюю цифру, тут же давал отбой. Она по какой-то причине желала держать меня на расстоянии, а я боялся показаться навязчивым.

Позавтракал, сгрузил в раковину грязные тарелки и подумал, что нам с сыном придется установить график дежурства по кухне. Дэн, к сожалению, не приучен мыть за собой посуду, и я не собирался поощрять его дурные привычки.

В прокуратуру я попал в обеденный перерыв. Зам прокурора не оказалось на месте, и я убивал время, бесцельно слоняясь по коридору.

– Привет, коллега!

Я обернулся. Навстречу мне шел следователь, ведущий дело Юли. В междусобойчиках – просто Юрик.

– Привет.

Мы пожали друг другу руки.

– А я денег на залог добыл, – похвастал я.

– Вот и славно, – спокойно ответил Юрка. – Девка меньше мучиться будет. Хоть и убила, но мне ее жалко. Всю жизнь себе, дурочка, испоганила. И из-за кого? Из-за старого пердуна, прости господи. И чего девкам дома не сидится?

– А ты видел ее мамашу? – спросил я в ответ.

Юрка закатил глаза под лоб и снова вернул их на место.

– И не говори. У меня до сих пор мурашки по коже бегают. А ты чего к нам зачастил?

– Говорю же, деньги нашел. Надо вытаскивать девчонку.

– А кто деньги дал? – поинтересовался Юрик. – У барышни, кажется, таких широких возможностей нет.

– Нашлись благодетели, – ответил я неопределенно.

– Ну-ну...

– А как там с делом Симаковых? Подвижки есть?

– Так, немного, – осторожно сказал Юрик. – Кстати! Недавно снова всплыл твой роковой мужчина в связи с прелюбопытным делом.

– Какой мужчина? – не понял я.

– Покойный Левицкий. Мне одна его подружка недавно заявление написала. Представь: решила дамочка застраховать свои драгоценности, а тут выясняется, что самые дорогие из них – подделка. Муляжи. Бижутерия.