Читать книгу 📗 "Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина"

В ванной зашумела вода. Маринка начала собираться. Интересно, как быстро или как долго она это делает? Я вышел на кухню и посмотрел на часы. Без двадцати семь. Время в запасе еще есть, но не очень много.

– Маруся! – окликнул я, постучав в дверь.

– Войди, а то я ничего не слышу!

Я открыл дверь. Маринка стояла под душем и ладонью растирала гель по телу. Все мысли мгновенно вылетели из головы, и я нетерпеливо потянулся к ней.

– И не мечтай! – насмешливо сказала она и шлепнула меня по рукам. – Давай говори, в чем дело?

Я помотал головой. Так, что я хотел сказать? Ах, да!

– Нам еще за подарком ехать... Марусь, давай спинку потру.

– Ты мне вчера вечером там дырку протер. Иди волосы суши. Фен в верхнем ящике комода.

Я вернулся в спальню. Перед глазами неотступно стояло фантастической красоты видение: смуглое тело с гладкой молодой кожей, узкая талия и красивый изгиб бедер. Я с силой стукнул себя по колену. «Не наелся еще, кобель» подумал я с горделивым укором. Действительно, замучил вчера девчонку.

Я выдвинул ящик комода и достал фен. Вместе с верхним ящиком, зацепившись за него, поехал вперед и второй, явив мне свое завлекательное содержимое. Я украдкой поворошил груду кружевного белья и нехотя задвинул ящик обратно. Жаль, что пообещал не копаться в ее вещах.

Шум воды в ванной прекратился, и я торопливо включил фен. Маринка, шлепая босыми ногами, выскочила в коридор и сунулась в спальню.

– Скорее, Никит, – попросила она, вытирая мокрые волосы. – Мне уложиться нужно.

– Забери, – ответил я великодушно и протянул ей сушилку.

– А ты?

– У меня и так быстро высохнут.

Она взяла фен и строго приказала:

– В комнату пока не заходи. Буду готова, тогда покажусь.

– Хорошо, – улыбаясь, согласился я. Есть вещи, которые делают абсолютно все женщины, независимо от их возраста, интеллекта и внешних данных. Ни одна из моих бывших пассий терпеть не могла, когда за их сборами следил мужчина.

Я пошел в прихожую, достал свои выходные туфли и аккуратно отполировал их замшевой тряпочкой. Полюбовался на зеркальный блеск, вернулся в комнату и начал одеваться. Ну, я не женщина, собрался быстро и посмотрел на часы.

– Маруся! Семь!

Ответа не последовало. Что-то отлетело и стукнулось об стенку гостиной. Туфли не подошли, догадался я. Наконец, дверь распахнулась, и я обернулся на звук.

Маринка стояла в дверях гостиной и разглаживала на себе платье. На меня не смотрела, но я чувствовал, что она волнуется в ожидании одобрения.

– С ума сойти! – сказал я искренне.

Я плохо разбираюсь в женских платьях, но по-моему, такой фасон называется «с американской проймой». Знаете, высокий ворот, как у водолазки, и открытые плечи. Платье было густого, темно-вишневого цвета, юбка поднималась чуть выше колена, позволяя любоваться стройными ногами.

– Повернись, – попросил я.

Стройная спина почти обнажена, только шли наперекрест от ворота до талии две полоски ткани. Платье изящно облегало изгибы тела, подчеркивая все достоинства красивой фигуры.

– Обалдеть можно! – сказал я потрясенно.

– Нравится? – с надеждой спросила Маринка. – Правда?

Я только покачал головой, рассматривая ее макияж. Глаза слегка оттенены неярким цветом, акцент сделан на вишневую, в цвет платью, губную помаду. С макияжем Маринка стала выглядеть старше и гораздо сексуальней. Прямые волосы она закрутила кончиками наружу, как Барбара Брыльска в «Иронии судьбы», но, не в обиду польской актрисе будет сказано, Маринке эта прическа шла гораздо больше.

– Господи, какая же ты красавица! – сказал я искренне.

Маринка немного смутилась.

– Спасибо...

– А на платье что оденешь? С голыми руками и спиной даже в машине будет холодно...

– Я уже думала. Пальто как-то обыденно, шубу носить – не сезон... Как ты думаешь, так будет очень вызывающе?

Маринка вернулась в гостиную и накинула на плечи широкую треугольную накидку из черного меха с длинными ластовицами.

– Это черная норка, – объяснила она, почему-то виноватым тоном. – Мне ее Вацлав подарил. Я ее только один раз надела. В Лондонскую оперу.

– Потрясающе!

– Да?

Маринка расцвела. Глупая девочка, наверное, считала, что я должен возмутиться тем фактом, что она носит вещи, подаренные бывшим мужем. Неужели я выгляжу таким Отелло?

– Я просто не достоин тебя сопровождать.

– Достоин-достоин... Кстати, чуть не забыла...

Она открыла балконную дверь и достала большую квадратную сумку, похожую на сундучок.

– Держи.

– Что это? – спросил я, рассматривая застежки, плотно прижимавшие крышку ко дну.

– Переносной холодильник.

– Зачем он нам?

– Потом поймешь.

Маринка поправила мой галстук, взяла в руки маленькую дамскую сумочку и пошла к двери. Я шел следом и любовался легким покачиванием бедер – неизбежным и приятным для мужского глаза следствием ношения высокого каблука. Сегодня от нее пахло не обычными горьковато-грустными духами, а новым, резким, чувственным запахом. Он очень шел к ее сексуальному платью.

Мы спустились во двор, я запихал холодильник в багажник, подогнал машину к самым ступенькам подъезда, и распахнул дверцу рядом с собой.

– Куда едем?

– В Одинцово.

Я присвистнул.

– Ближний свет! Что, подарок только там купить можно?

– Я, во всяком случае, другого места не знаю, – ответила Маринка.

Я развернул машину, и мы выехали со двора.

Самое обидное, что отсюда до Симки – рукой подать. Симка жил на перекрестке Можайского и Рублевского шоссе в новом роскошном доме с огромными оконными проемами во всю стену. Сам дом мне нравился, вот только не нравился не стихающий днем и ночью шум оживленной магистрали под окнами. Хотя Симки эта проблема не касалась. Он купил себе двухуровневый пентхауз на последнем этаже, а до него не долетали даже птицы, не то что уличные шумы.

Субботняя трасса была относительно свободной, и до Одинцово мы доехали с ветерком за двадцать минут. На самом въезде в город, Маринка велела мне сбросить скорость и стала напряженно всматриваться в здания по правую руку от себя.

– Я давно здесь была, – объяснила она мне. – Точного адреса не знаю.

– Да что мы ищем?! – не утерпел я. – Не томи, Маруська!

– Увидишь, – ответила она непреклонно и вдруг вскрикнула так, что я вздрогнул.

– Тормози!

Я послушно остановил машину и припарковался на краю дороги. Справа по тротуару тянулись рядком маленькие коммерческие киоски со всякой всячиной: пивом, видеокассетами, косметикой и парфюмерией, молочными продуктами... Это, что ли, мы искали?

Маринка открыла дверцу и спрыгнула с высокого сидения, не опираясь на подножку.

– Холодильник достань, пожалуйста, и иди за мной, – велела моя ненаглядная.

– Есть! – с иронией ответил я. Надо же, кажется, Маруська освоила волшебное слово.

Я забрал сундучок из багажника, закрыл машину и двинулся вслед за Маринкой к одному из киосков. Возле окошка выстроилась небольшая очередь. Я поежился, представляя, как нас будут разглядывать. И не ошибся.

Маринка, не обращая никакого внимания на пристальный интерес окружающих, заняла очередь. Она вела себя так естественно, словно на ней было не роскошное платье с роскошным переливающимся мехом из другой, голливудской жизни, а ее любимые линялые джинсы с мешковатым пуловером. Я в своем вечернем костюме чувствовал себя далеко не так свободно, как моя спутница, и старался не сталкиваться взглядом ни с кем из окружающих.

– Как ты думаешь, какое лучше взять? – спросила Маринка, и я вздрогнул.

– Что взять?

– Мороженое! Когда вы были маленькими, такого выбора еще не было, правда? Значит, берем пломбир и шоколадное. Шоколадное вы в детстве ели?

Я, наконец, вышел из транса, и внимательно осмотрел витрину. Что же это получается, товарищи, за каким-то паршивым мороженым мы пилили в другой город?!

– Не кипятись, – Примирительно сказала Маруська, прочитав по лицу мои мысли. – Ты на стаканчик посмотри!