Читать книгу 📗 "Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий"

– Забирайте своего борова, Теймураз Ильхамович, я вас больше не удерживаю.

Уголовники издевательски откланялись и ушли. Судя по звукам, Боря еще раз неудачно оперся на дверь.

– Почему драпать решил? – Дмитрий кивнул на коробки с вещами, и Вахтанг горделиво выпрямился.

– Гражданин имеет право складывать вещи так, как ему нравится, – без акцента отчеканил он. – Это не запрещено ни одним кодексом. Больше я не скажу ни слова! Имею право!

– Разумеется, – согласился Дмитрий, потирая руки. – Миша, зови экспертов.

Для порнодельца армянин жил как-то скромненько. Да, хоромы оказались трехкомнатными, но обои подвыцвели там, где на них падало солнце, знакомый по фото диван поистрепался по углам – бедняга, наверное, от нагрузки, – а дешевый паркет откровенно скрипел. В углу гостиной под потолком обои вовсе отошли от стены – словно комнату когда-то залили соседи, хотя на побелке потолка следов не было и новой она не выглядела. Разве что ковер на стене был чистым, словно недавно выбивали.

«Интересно».

– А такой хороший мальчик, – сокрушалась женщина из квартиры напротив, которую пригласили в понятые. – И друзей у него всегда столько было, и все такие приятные, здравствуйте скажут, до свидания, дверь придержат.

– Вот ведь как, друзей много было, – заметил Дмитрий Анатолию Добрынину, местному участковому, который потел в уголке. – Правда, что ли, Толя? А по какому поводу дружили?

– Ну, ходили, – пробормотал участковый, под мышками которого расползлись темные круги. – Кто их знает? Молодежь собирается, и ладно.

– Так ты и должен знать, – нарочито удивился Дмитрий. – Кому же, как не тебе? Ты к земле ближе всех. Если собираются, значит, зачем-то, надо выяснить. Если вежливые – тем более надо выяснить, потому что где ты в последнее время вежливую молодежь видел? А у тебя, получается, ни мыслишки не мелькнуло, не заметил даже, что бабы табунами приходят и быстро уходят, да еще по большей части по утрам?

– Так они ж не быстро, товарищ… – поняв, что проговорился, участковый мрачно замолчал.

«Ой, какой дурак!..»

Убийство всегда поднимало со дна кучу ила, который в иное время мог оставаться незамеченным годами и десятилетиями или до которого просто не доходили руки. И тогда всплывали и крупные проблемы, и мелкие, как вот Анатолий Добрынин. Жил себе и жил, ходил по улицам, а тут р-раз – и отдел по особо тяжким нагрянул.

Участковый или не хотел ловить мышей, как ленивый кот, или был в доле. Первое требовало рекомендации, пущенной дальше по инстанциям, второе – доказательств, поэтому Дмитрий промолчал, глядя на то, как эксперты, снова работающие в паре, шерстят квартиру.

– Странно, неужели не нашли места получше, для съемок-то? – заметил Михаил, обыскивавший шкаф. – Конечно, для такого дела качество особенно не нужно, но…

– Вы не вполне правы, Михаил Николаевич, – ответил Шабалин, рассматривая диван в лупу. – С одной стороны, все так, но с другой – это ведь хорошая комната. Стены светлые, а окна большие, смотрят на восток, то есть ловят мягкий утренний свет, диван – видите – отодвинут от стены одним углом, чтобы модели получили максимально выгодное освещение. А вот, видите, здесь на нем была боковина, которую убрали, чтобы ничего не загораживало. Здесь можно было бы и кино снимать безо всякой подсветки.

– Правда, только утром. – Дмитрий задумчиво цокнул языком. – Потому что сейчас всего двенадцать, а солнце уже ушло за угол. Не знал, что вы такой эксперт в фотографии, Сергей Александрович.

«Кино? А что, Ваха мог бы. Разве только сбыть сложнее: видеопроигрывателей у людей мало».

– Я – эксперт, и фотография, разумеется, часть нашей работы, – отрезал Шабалин, откладывая лупу. – Ну, если не ошибаюсь, то вот следы спермы… А это что за бурое пятнышко? Оленька, дорогая, возьмите соскребы, если не трудно. А я пока ванной займусь.

Ольга послушно присела рядом, и Шабалин взял ее за руку, направляя.

– Вот, видите, здесь?

Ольга кивнула, но Шабалин не ушел.

– Вообще говоря, Оленька, вы ведь всё в общежитии? А не хотите комнатку? У меня хорошая знакомая сдает, и недорого. Дом чистый, хороший. Может, дам телефончик? А то девушка, и в общежитии, даже ведомственном, – нехорошо.

– Спасибо, Сергей Александрович, – улыбнулась Ольга. – Я подумаю! А где это? Добираться удобно будет?

Внезапно Дмитрий понял, чем плохи внутриведомственные романы, даже потенциальные. Слишком уж все близко и на виду. И наверное, Шабалин ничего такого не думал, просто искренне беспокоился об Ольге и хотел как лучше. И наверное, у самого Дмитрия не было никакого права ревновать, особенно к такой мелочи. И вообще ревновать. А все же…

Внезапно Дмитрий стал противен сам себе. Какое тут «все же? Ревнивый дурак и только, да еще, хуже того, безосновательно ревнивый. Даже о деле забыл! Он резко отвернулся, подтащил к подозрительному углу стул. Встал на него, присмотрелся и кивнул:

– Сергей Александрович, не снимали пальцы с этого лоскута, который держится на липкой ленте? Чую я, за ним найдется что-нибудь интересное.

Дожидаясь, пока эксперт осторожно водит кисточкой, он размышлял, пытаясь подхватить мысль, с которой совершенно непрофессионально сбила дорогая Оленька. О чем он думал? Да, Шабалин навел на мысль о кино. Фильмы сбывать сложнее, чем фотографии, но можно продавать их в салонах, для желающих.

Вот оно.

Порнография – это способ прожить сексуальный акт, которого не было. Сублимация. Это просто. Базовый инстинкт. А что делает маньяк? Ведь не начинает он сразу с убийств? Что-то есть и до того, какой-то интерес к вот такому? А к какому такому? Фильмы ужасов? Расчлененка? Та же порнография, только жестче? Да, возможно. Мистика? Нет, в этом не было настоящего чувства, я уверен, только знания. Все остальное – возможно.

«Где советский гражданин может сублимировать жестокое убийство с изнасилованием? Как?»

– Готово, Дмитрий Владимирович. Липкая лента – замечательная штучка, все пальчики на ней как отлитые.

Дмитрий снова взгромоздился на стул, натянул перчатки и осторожно отлепил уголок. За обоями лежала тонкая зеленая тетрадь, самая обычная, школьная, в линеечку.

Открыв ее, Дмитрий хмыкнул.

– Попался.

Страницы усеивали числа и буквенные коды, разбитые по датам.

«Время, место, количество, цена? С учетом Игоря расшифровать будет легко. Превосходно».

– Телефонная книжка, – Михаил помахал тонкой книжицей в черном переплете. – И по виду подруг у нашего торговца действительно столько, что Игорь обзавидуется.

– Ему и обзванивать, – безжалостно резюмировал Дмитрий, спрыгивая со стула. – Пусть завидует. Добавляй в вещдоки. Что с ванной?

– Оборудование для проявки использовали совсем недавно и толком не почистили, – ответила Ольга. – Негативы оставили там же, россыпью, прямо в одной из ванночек.

Аккуратность и точность в число достоинств Вахтанга явно не входили. Ум, кажется, тоже. Оказалось, что деньги он хранил прямо в квартире, пряча в нише, спрятанной за настенным ковром. Под бдительным и несколько завистливым взглядом понятой разномастные бумажки были пересчитаны и опечатаны. Получалось почти три тысячи рублей.

«Прибыльное занятие, даже если учесть, что занимался он этим только во время знакомства с Зоей».

Дмитрий повернулся к Шабалину, хотя Ольга стояла ближе.

– Проверьте, пожалуйста, все негативы – есть ли признаки того, что снимали разные люди?

В деле для полного счета не хватало только рабочей камеры, но у Дмитрия было поганое ощущение, что именно она горела в том костре непонятно где в промке. Даже если от нее что-то осталось, обшарить огромную территорию было невозможно. Но закрыть Вахтанга получалось и без нее.

– Скажите, – обратился он к понятой, доставая из кармана фотографию Зои, – а вот эта девушка к Вахтангу приходила, вы не видели?

– Эта? – Женщина присмотрелась и закивала. – Темненькая, я так и запомнила. Сейчас-то все под блондинок красятся, а эта простая такая и одевалась не как эти прочие, просто, и всегда с сумкой на боку.