Читать книгу 📗 "Карамельные дюны - Егорова Алина"
Соната. Литва
Соната очень любила осень. Сентябрь за то, что с него начинался новый учебный год, в котором все может быть иначе, чем в предыдущем. Октябрь за его свежесть, темные вечера, освещенные уличными фонарями, мягкий дождь и тихий шелест разноцветных листьев под ногами. Пожалуй, октябрь был ее самым любимым осенним месяцем. Вечером, часов в шесть, она покидала дом, доезжала на рейсовом автобусе почти до конечной и выходила в старом городе. Но это осталось в той жизни — десять лет назад. Тогда Сонате было шестнадцать и она жила в уютном, тихом городе, в городе детства.
Она в него вернулась накануне. Уже второй час бродила по центральным улицам — узким, с невысокими домами в готическом стиле, построенными еще немцами. Укрывшись под зонтом, больше от посторонних глаз, чем от дождя, Соната гуляла одна, как когда-то в юности. Она любила одиночество. Вечер, осень и город — других спутников не надо. Музыканты в кафе играли на скрипках и клавесинах, навевая умиротворенное настроение. Народ неторопливо фланировал по мокрым тротуарам. Все было по-прежнему, как в минувшие школьные годы, разве что стало больше рекламных растяжек. Соната увидела знакомую вывеску: «Еда — балта», что означало: «Черное — белое». В этом кафе отмечали ее пятнадцатилетие. Она поднялась по лесенке и уселась за столик, примыкавший к окну. С улицы кафе напоминало аквариум, а посетители в нем — его обитателей из-за того, что помещение хорошо просматривалось снаружи. Этому же способствовали подсветка и морской, мутно-малахитовый цвет интерьера. Изнутри наблюдался похожий эффект: сидящим в кафе казалось, что не за ними смотрят с улицы, а наоборот, они разглядывают прохожих.
Соната пролистала меню и улыбнулась: как и раньше, здесь подавали мороженное «Жвайгждяле». Не заказать его она просто не могла. Вскоре ей принесли кофе и креманку ванильного мороженого с играющими в ней языками пламени. Она смотрела на горящий спирт, которым был полит кружочек лимона, и вспоминала юность.
Узкая асфальтированная дорожка, щедро усыпанная сосновыми иголками, тянулась через островок леса, примыкающий к дюнам. Над макушками деревьев сияло вечернее солнце на фоне ярко-голубого, без единого облачка неба. Соната сняла туфли-балетки и пошла босиком по нагретому за день асфальту. Леся следовал на полшага позади и любовался изящным станом своей спутницы. Ему нравилась непосредственность Сонаты и ее легкий, жизнерадостный характер. Сона была в него влюблена, и юноша это знал. Он сам еще не определился в своих чувствах. Лесе иногда казалось что он влюблен в нескольких девушек сразу: ему одинаково нравились три соседки по двору, а также четверо девчонок из школы. Соната была красивая и нежная, как орхидея, тонкая, хрупкая и светлая. Своей искрящейся улыбкой она создавала безмятежное настроение, и Леся рядом с ней чувствовал себя счастливым.
Они добрались до дюн — высоких песчаных насыпей, отделяющих побережье от лесного массива. Соната подошла к краю насыпи, откуда открывалась панорама пляжа и волнующегося моря. Внизу, на гладком золотистом песке, в лучах оранжевого солнца нежились отдыхающие. В холодном море никто не купался, и крикливые чайки важно прохаживались вдоль воды. Соната хотела спуститься вниз, чтобы побродить по кромке воды, но Леся ее остановил. Он увлек ее в глубь дюн на песчаную лужайку, окруженную живым ограждением из ветвей колючего кустарника. Это место было словно создано для свиданий: низкорослые раскидистые сосны со всех сторон укрывали влюбленных шатром своих веток от посторонних глаз, а романтика моря навевала лирическое настроение.
Соната имела неосторожность посмотреть в его пронзительно зеленые глаза. На мгновенье земля поплыла и голова закружилась, словно хмельная. Околдованная взглядом, она пошло следом за Лесей, не в силах думать ни о чем.
Шестой час вечера. На улице темнота и морось. Соната не без ностальгии шагала по хорошо знакомой дороге. Она могла проехать эти две остановки на маршрутном такси, но не стала — ей хотелось снова пройти этот путь, как когда-то проходила его ежедневно в течение нескольких лет. Сона прошла перекресток, две улочки, за которыми начинался школьный двор. Трехэтажное здание школы стояло особняком в окружении деревьев.
Встреча обещала быть волнительной: своих одноклассников она не видела почти десять лет, с той поры, как покинула родной город. Ей, как любой представительнице женского пола, было не безразлично мнение школьных друзей, насколько она изменилась и в лучшую ли сторону. Кроме того, проведут негласный конкурс успехов — кто чего достиг за эти годы и как устроился в жизни. На этот счет Соната была спокойна: университетский диплом, работа в хорошей фирме, маленькая, но своя квартира. Только семьей не обзавелась, но какие ее годы. Помимо ярмарки достижений и игры в узнавание ожидалось еще кое-что. Только это кое-что было очень индивидуальным и не у всех — всплеск прежних чувств и сердечных привязанностей. Сонате было перед кем волноваться.
Она вошла в широкий холл и направилась к центральной лестнице. Их класс собирался в кабинете русского языка — на второй этаж и направо до конца. Соната остановилась между этажами перед большим зеркалом. В него она часто гляделась в старших классах. Тогда зеркало отражало тонкую до подозрения на анорексию девицу, остроносую и большеглазую. С яркими, накрашенными фломастером ногтями, одетую в дешевые наряды. Девчонки в те времена уже носили золотые украшения и красивую заграничную одежду. Портовый город, во многих семьях были моряки, снабжавшие своих близких импортными вещами. Поэтому, несмотря на пустые прилавки по всей стране, здесь понятие «дефицит» было не в ходу.
Сейчас из зеркала ясным, слегка печальным взглядом смотрела элегантно одетая молодая женщина, стройная, с чуть заметным макияжем на бледном лице.
В коридоре послышались смех и голоса. Она сбавила шаг, борясь с налетевшей застенчивостью. «Может, не пойти?» — мелькнула пугливая мысль. Но непонятно откуда взявшийся взъерошенный парень прогнал ее прочь.
— Сонка! — радостно заорал он во все горло. — Ты ли это?! Какая ты стала!
— Какая?
— Красивая и деловая.
— Да ну тебя, Димка, — смутилась Соната, узнав в нем первого хулигана класса. Озорные раскосые глаза на скуластом лице — Диму она узнала бы всегда.
— Пойдем, там уже все собрались! — он схватил ее за руку и повел в класс.
Растерянность и робость куда-то ушли, как только она попала в окружение одноклассников: повзрослевших, но своих и оттого таких близких.
Ближе к концу вечеринки, когда были выпиты крепкие напитки и девочки хлопотали вокруг чая с пирожными, в класс вошел высокий, со вкусом одетый молодой человек. Соната так и замерла с чашкой в руках: это был Леся, ее первая любовь.
Они договорились прийти сюда, в дюны, на их место, как когда-то давно. Алекс предпочел бы для свидания какое-нибудь уютное кафе, но Сонате очень хотелось встретиться на побережье, и он уступил.
— У меня есть для тебя подарок, — сказала Соната, лукаво глядя в его зеленые, как у кота, глаза. Все изменилось в Лесе, начиная с имени, а вот глаза остались прежними: теплыми, цвета моря, притягательными и необычайно красивыми.
— Для меня? — удивился он. — По какому случаю?
— По случаю нашей встречи. Разве этого не достаточно?
— Давай! Люблю подарки.
Соната протянула ему яркий бумажный пакет, перевязанный алой лентой. На лице Алекса заиграло детское любопытство — он был заинтригован и радовался подарку, вне зависимости от того, что им окажется. Он нетерпеливо развязал ленту и заглянул в пакет.
Знала бы Соната, какие чувства всколыхнет в душе давнего друга сюрприз, она бы еще хорошенько подумала, прежде чем его устраивать. Тем более что эта вещь ей самой была очень дорога и расставаться с ней она не хотела. Когда Алекс извлек подарок, он не произнес ни слова, но на его лице отразилось смятение.
