Читать книгу 📗 "Крик в ночи (СИ) - Ридигер Владимир"
— А что супруга?
— Упаси Господь! Мы развелись, как только я встал на ноги и остались довольны друг другом. У этих женщин в голове неразбериха, с ними сложно.
— Как вы меня нашли?
— О! Вы отлично выглядите.
— Я в том смысле, каким образом отыскали?
— Это не составило труда, поверьте. Кстати, одна наша общая знакомая просила передать вам привет.
— Какая именно?
Питер лукаво сощурился:
— Старая любовь не ржавеет — таков закон природы.
— Вы меня интригуете.
— Отнюдь!
— Если, как вы говорите, это наша общая знакомая, то, насколько мне не изменяет память, таких знакомых у нас попросту не было.
— Ошибаетесь, — улыбнулся Питер. — А очаровашка Мери, например?
— Вы не могли даже знать о ней, шляясь по дворам.
— А, к примеру, Линда Грейвс?
— Откуда вам известно ее имя?!
— Мне много чего известно, уважаемый…
Питер посерьезнел, сразу сделался каким-то отчужденным, блаженное настроение внезапно улетучилось вместе с хмелем.
— В каком бизнесе вы работаете? — поинтересовался Филдин. — Берусь угадать с первой попытки.
— Попробуйте.
— В шоу-бизнесе.
Гость уставился на него удивленными глазами:
— Как вы…
— Дорогой хулиган Петя, это — профессиональное. Пусть я болен и пьян, но то, что нарабатывалось годами, остается при мне по сей день.
— Хай класс! — воскликнул Питер.
— Именно так, — согласился хозяин и неожиданно для гостя опустошил оставшийся виски прямо из горла бутылки. — Выкладывайте про Линду, про себя, про вашу «крышу»… Только уговор: мозги не запудривать. К делу, молодой человек!
Питер, не ожидавший такого поворота, постарался придать беседе непринужденность и даже некоторую фамильярность:
— Когда в далекой юности, однажды обчистив ваши карманы, я несказанно удивился насколько вы небогатый субъект. Но, думал, уж к старости мой шеф будет не беднее Рокфеллера. Ваших организаторских способностей хватило б на многотысячную корпорацию, честное слово. Мне казалось, если даже наше дело сорвется, то уж вы, по крайней мере, найдете достойное применение своим талантам. Оснований так думать было вполне достаточно. И вот, насколько непредсказуемы наши судьбы! Мы снова вместе, и снова готовы на любые авантюры, на яркие, неожиданные ходы. Разве это не является доказательством того. что мы продолжаем жить? Что наш неспокойный разум в который раз бросает вызов сам себе, идет наперекор обстоятельствам и даже реальности? Это ли не доказательство самоутверждения таких людей, как мы? А на таких именно людях и держится мир!
— Мой неспокойный разум задает сакраментальный вопрос: когда хулиган Петя перейдет к делу?
Как бы нехотя, без особого энтузиазма, Питер стал «раскручивать» некий сюжет: Линду он знает сравнительно недавно, в основном, по работе; сам зачастую мотается то здесь, то там исключительно с целью расширения деловых контактов; но что касается «крыши», то ни ему ли, его бывшему шефу, понимать, насколько конфиденциальна подобная информация. Вообще-то хочется определенности, а тут — бесконечные вояжи, самолеты, поезда, теплоходы… Масса людей, в основном ненужных, готовых ради подписания контракта врать, изворачиваться, подсовывать какие-то липовые документы и рекомендательные письма (это здесь, в России). За океаном не лучше — все норовят ухватить пожирнее куш, строят из себя неповторимых суперзвезд, способных работать только за баснословные гонорары. Откуда в этих янки столько спеси?! Любые человеческие взаимоотношения сводятся к деньгам. Искренняя любовь — это обожание толстого кошелька. Искреннее презрение — это презрение к нижестоящему. Великодушное снисхождение — это снисхождение к собственным порокам…
Питер с видимым сожалением посмотрел на пустую бутылку виски:
— Иногда кажется, что жизнь протекает в сплошных хлопотах и тревогах — место для лучшего времяпровождения уготовано на небесах.
— Что вы еще знаете о Линде?
— Еще я знаю о Линде то, — признался Питер, — что я ее… люблю.
Он выжидательно посмотрел на собеседника и, не обнаружив никакой реакции, продолжал:
— Это удивительное создание! Она красива и загадочна, умна и добра, критична и остроумна. А как женщина — просто неповторима.
— Зачем вы мне все перечисляете?
— Но вы же сами спросили о ней.
— Валяйте дальше.
— А что, собственно, дальше? Разве этого мало?
— Ну… какие у нее там еще качества?
— Вы о чем?
— О постели. Что интересного она вам преподнесла?..
Филдин и глазом не успел моргнуть, как от мощного удара в челюсть свалился на пол.
— Ты еще пожалеешь об этом, старый козел, — прошипел Питер, приставив дуло пистолета к его подбородку. — Извиняйся, мудак!
— Перед кем и за что? — еле выдавил Дмитрий.
— Передо мной. За Линду.
— Она тебе кто — жена? Дурачок ты, Петька…
— А ты слишком умный. И подлый.
— Что я такого спросил? Прости, конечно, не хотел тебя обидеть. Пушку свою убери, пожалуйста… На кухне последняя бутылка коньяка. Будь добр, принеси, а то как-то глупо получается — из-за бабы ссоримся…
Следующий удар пришелся Филдину в висок — комната закружилась в вихре карусели.
— Да ты просто скотина… — простонал Дмитрий, ощутив что-то твердое на языке. — У меня выбит зуб!
Возвратившись из кухни, Питер не торопясь уселся за стол и, налив себе коньяк, разом выпил.
— Так-то вот, уважаемый Джон Стюарт Филдс. Впредь будешь умнее.
Выплюнув зуб, Дмитрий с трудом уселся на полу, тяжело вздохнул, исподлобья уставившись на Питера:
— Знаешь, о чем я сейчас подумал?
— Ну, говори, говори… — разрешил тот.
— Я подумал, раз ты так реагируешь, значит, действительно любишь эту стерву. Наверное, она достойна твоей высокой любви, коль скоро ты вмиг размахался кулаками, вместо того, чтобы спокойно болтать.
Питер, как ни в чем не бывало, ответил:
— Извините, погорячился… За «козла» тоже прошу прощения, это вырвалось спонтанно. Присаживайтесь поближе. Вот так… хорошо… У меня для вас письмо от Линды. (Он протянул маленький конверт). Надеюсь, оно не принесет вам разочарований.
Пробегая строки знакомого почерка, Филдин понял, что Линда прекрасно о нем осведомлена. Суть письма сводилась к тому — если читать между строк — что в одном швейцарском банке зарезервирована крупная сумма на счету одного американца, чьи заслуги перед его страной оценены по достоинству. Более того, с данного счета на счет некоего российского банка «Бизнес-трейд» поступают хорошие отчисления в виде процентов, которые идут на его, американца, содержание. Вот, собственно, и все. В конце письма всякая всячина, рассуждения о забытой любви, разбитом сердце, замечания о погоде, верных и не очень приметах, а под конец — слабая надежда на скорую встречу. Трогательно и удивительно. Значит, Линда жива-здорова.
— Вы знакомы с содержанием письма? — спросил Дмитрий.
— Весьма поверхностно.
— Значит, знакомы…
Питер молчал.
— Тогда скажите, что имеется ввиду под финансированием «некоего американца»?
— Понятия не имею. Я же объяснил, что почти не знаком с письмом.
— Это «почти» предварило мой вопрос.
— Понимаю. Но я действительно не в курсе.
— А кто в курсе?
— Видимо, здесь богатая пища для предположений. Полагаю, вам должно быть виднее — письмо адресовано Дмитрию Филдину.
Что ж, решил Дмитрий, значит так тому и быть — придется разбираться самому. В конце концов, информация любопытная, стоит пораскинуть мозгами, коль скоро «неким американцем» является… он сам.
После многолюдного предвыборного митинга, организованного Партией любителей кваса, Савелий Новиков собрал свой штаб. Он остался довольным дорогими имиджмейкерами из Америки и Израиля, которые славно потрудились над его, Савелия, внешним обликом и манерами. Бывший зек преобразился в солидного, умного, с хорошо подвешенным языком, либерала. Не оставив камня на камне при анализе внутренней политики нынешнего российского руководства, Савелий в своем выступлении пришел к неутешительному, однако единственно правильному и аргументированному выводу: вершить народную судьбу в сложившейся ситуации способна лишь Партия любителей кваса. Впрочем, подобный аргумент у присутствовавших сомнений не вызвал — все они кормились из Савельевой кормушки и честно отрабатывали свой хлеб. Но и сторонних граждан, пришедших на митинг поглазеть на экстравагантного кандидата в Госдуму, его популистская демагогия поймала таки в свои сети. Множество корреспондентов TV и всяческих печатных изданий забросали Новикова непростыми вопросами, на которые тот отвечал спокойно и уверенно как человек, знающий истинную цену своим взглядам, убеждениям, поступкам, а также базисным концепциям платформы собственной партии.
