Читать книгу 📗 "Энола Холмс и загадка розового веера - Спрингер Нэнси"

— Твоя мать наняла мистера Холмса, чтобы тебя спасти. Она сейчас со своей семьей за городом. Он отвезет тебя к ней. Проклятые чулки!

Казалось, у нас ушла целая вечность на то, чтобы нарядить Сесилию в коричневое платье, клетчатый коричневый передник, плотные чулки в черно-белую полоску и уродливые, но крепкие сапожки. Однако на самом деле прошло, вероятно, всего несколько минут, поскольку никто еще не стучался на чердак, когда я убирала ее волосы под белый чепчик. Длинные, густые, блестящие пряди меня не слушались и выскальзывали обратно.

— Ничего не получается, — прошептала я, уже взвинченная до предела; время утекало сквозь пальцы. — Как нам выдать тебя за сиротку с этими чертовски роскошными волосами?

— Отрежь их! — воскликнула леди Сесилия.

— Мы не успеем! — отозвалась я, но все же выхватила из коробки ножнички — небольшие, предназначающиеся для лент, однако выбирать не приходилось — и начала отстригать светлые локоны.

Почти сразу же на лестнице раздался топот. Сесилия вздрогнула, словно испуганный олененок.

— Не двигайся! — прошипела я.

Она послушалась, но подала голос:

— Энола, спасибо тебе за...

— Тише. Молчи, — прошептала я, поспешно отрезая длинные локоны и рассовывая их по карманам — другого тайника у меня не было.

Кто-то — скорее всего, Дженкинс — покрутил ручку и воскликнул:

— Заперто!

Однако, как это часто бывает, она продолжала тянуть за ручку, словно надеясь таким образом открыть замок.

— Отойдите, — приказала то ли баронесса, то ли виконтесса — они звучали абсолютно одинаково. — Она обвела вас вокруг пальца, глупая вы овца!

Послышался странный шум, как будто незадачливую Дженкинс — не может быть! — столкнули с лестницы. В ту же секунду прогремел свирепый голос:

— Сесилия!

Сесилия не просто вздрогнула, а даже подпрыгнула.

— Тс-с, — прошипела я, все еще орудуя ножницами. — Собери передние пряди у лица.

Она послушалась. Ручка тем временем ходила ходуном.

— Сесилия, отвори дверь и впусти нас! — визжала одна из сестер.

— Открой немедленно! — ревела вторая.

Так и продолжалось:

— Сесилия! Неблагодарная девчонка!

— Открывай, а не то будешь сурово наказана!

И так далее.

Впрочем, вскоре они заговорили другим тоном.

— Должен быть запасной ключ, — объявила одна из них. — Дженкинс, иди найди его!

Только не это.

Впрочем, я почти закончила.

— Вот так, — прошептала я, отрезая последние пряди на лбу. — Готово.

На этот раз чепчик сел как влитой. Из Сесилии получилась очаровательная маленькая сиротка, на фут ниже меня, в сапожках не по размеру и чересчур просторной одежде, словно взятой на вырост. Остриженные волосы и челка, которую я только что ей отрезала, изменили Сесилию Алистер до неузнаваемости.

— Великолепно! — добавила я.

Сесилия не улыбнулась мне в ответ. Глаза ее были полны ужаса:

— Что же теперь, Энола? Как...

Действительно, как ей спастись, когда враги стоят прямо за дверью?

— Приведите мужчин, пусть они выбьют дверь! — верещала одна тетушка.

— И поскорее! — вторила ей другая.

— Да, миледи. Да, миледи, — отвечала Дженкинс, сбегая вниз по лестнице. Вскоре ее голос стих.

Сесилия закусила губу, чтобы не расплакаться.

— Доверься мне, — сказала я и подвела ее к белому платью. Содрав чехол, я сняла платье с балки и надела его на себя.

Казалось, глаза Сесилии не могут раскрыться еще шире, однако она распахнула их чуть ли не до размера блюдец, а ее губы сложились буквой «О».

— Это чтобы выиграть время, — шепотом объяснила я. — Держи. — Я вытащила из кармана муслинового платья бумажный розовый веер, на котором на всякий случай заранее нацарапала карандашом следующее:

— Спрячься за дверью, — сказала я леди Сесилии. — Когда они все войдут, ты выскользнешь на лестницу. Потом беги к воротам, покажи вот это, — я протянула ей веер, — мистеру Холмсу или его другу, который будет ждать тебя там.

На лестнице снова послышались шаги.

— Вот запасной ключ, миледи, — дрожащим голосом выкрикнула горничная.

Мы уже не успевали застегнуть жемчужные пуговки на спине свадебного платья. Я успела только надеть фату, скрыв лицо под плотной вуалью, и плюхнуться на стул, на котором до этого сидела Сесилия.

Ключ скользнул в замочную скважину.

Я решила, что они не обратят внимания на мой высокий рост, если я буду сидеть сгорбившись на стуле, облаченная в пышный наряд, и мне удастся избежать подозрений; ноги я спрятала под длинный подол, а руки сложила на коленях, накрутив на пальцы фату.

— Сесилия! — хором взревели обе гарпии, врываясь в комнату. Так же хором, но уже другим тоном они произнесли: — Сесилия?

Через полупрозрачную вуаль молочного цвета невозможно было разглядеть выражения их лиц, но я хотя бы видела, как сестры и сжавшаяся от стыда или страха горничная подошли к стулу и встали передо мной полукругом.

— Она надела платье, — удивленно произнесла одна из дам.

За их размытыми силуэтами я заметила маленькую сиротку, которая на цыпочках спускалась с чердака. Чтобы полностью завладеть вниманием Дженкинс и ее хозяек и выиграть больше времени для Сесилии, я принялась раскачиваться взад-вперед, словно безумная.

— Сесилия, прекрати.

— Почему ты сама надела платье? Оно же все помялось. Немедленно встань.

Я изобразила судороги.

— Прекрати этот глупый цирк, Сесилия! Что с тобой не так? Покажи мне свое лицо. — Одна из гарпий наклонилась приподнять мою вуаль.

Разумеется, у нее ничего не вышло — ведь я накрутила ткань на пальцы и теперь крепко ее держала. Интересно, далеко ли уже леди Сесилия? На первый этаж она наверняка спустилась; возможно, даже вышла во двор?

— Сесилия! Отпусти фату! — закричала одна из сестер и попыталась вырвать ткань из моих цепких рук.

— Хватит, Отелия! Ты ее порвешь! Это же лучший тюль в Лондоне!

— Тогда заставь ее поднять фату!

— Сесилия! — Акилла больно сжала мои плечи. — Делай как тебе велено.

Вместо этого я начала так биться в судорогах, что со стороны на меня, должно быть, было жалко смотреть.

— Сесилия!

Обе дамы ахнули и принялись трясти меня за плечи — к моему полному удовлетворению: пусть трясут в свое удовольствие, мне бы только не произнести ни звука, чтобы не выдать свой голос, пока они надо мною измываются. Чем дольше они пытаются добиться от меня ответа, тем больше у Сесилии времени на побег.

Однако не прошло и нескольких минут, как нас прервали.

— Что с ней такое? — проревел мужской голос, несомненно принадлежащий барону.

Отелия и Акилла взвизгнули, возмущенные столь внезапным вторжением мужского пола, и резко развернулись к двери.

— Дагоберт! Брамуэлл! — пропищала, полагаю, Акилла. — Вы что здесь делаете?!

Помилуйте, их там двое?! Я сощурилась и в самом деле разглядела сквозь фату смутные очертания двух здоровяков в парадных костюмах.

— Дженкинс сказала, что надо выбить дверь, — объяснил барон. — Сесилия вас не слушается?

— Мне кажется, она потеряла рассудок!

Благодаря моему страху перед бароном мне стало еще легче изображать сумасшедшую, и я начала еще энергичнее раскачиваться на стуле, при этом даже испуская слабые стоны.

— Сначала она упала в обморок — или притворилась, что упала, — продолжила баронесса, — потом заперла дверь и сама переоделась в наряд для церемонии, а теперь — ты посмотри на нее! Все кивает и кивает, как...

Баронесса Мергансер резко осеклась и после недолгой паузы уверенно произнесла:

— Дженкинс, приведи сюда викария.

— Да, миледи, — пролепетала горничная и унеслась вниз по лестнице.

— Брамуэлл, иди встань рядом со своей невестой.

— О чем вы, мама? — капризно протянул ее похожий на жабу сын.

— Делай как я сказала! Видишь, в каком она состоянии? Уверена, ей станет только хуже: хочешь, чтобы нам пришлось нести ее в часовню на руках? Нет, пусть уж церемония летит ко всем чертям — вы поженитесь прямо здесь и сейчас.