Читать книгу 📗 "Воин-Врач VI (СИ) - Дмитриев Олег"

Воин-Врач VI

Глава 1

Юрьев-Северный

Свена задержали в проливах шторма́. Я было удивился сперва, но потом и сам вспомнил, и Крут с Хагеном подтвердили — такое в этих широтах случалось частенько. Когда ты стоишь на берегу, а вода темнеет прямо на глазах, вслед за небом, рябь на ней, только что тихой и чистой, становится гуще и крупнее, а потом волны украшаются белыми коронами пены. За считаные часы, если не меньше. Так вышло и на этот раз.

Флотилия датского короля вышла из Роскильдского порта и направилась на север, обходя-огибая острова по короткому знакомому пути, который на этот раз вышел длиннее обычного. Уже на выходе из Эресунн поднялся встречный ветер. Воины взялись за вёсла. Из них, едва ли не рождённых на палубах драккаров, волн и воды не боялся никто. Думали, между островов будет поспокойнее. Так и вышло. Но стоило добраться до Фемарн-Бельт, как поднялся настоящий шторм.

Две лодьи выбросило на скалы, несмотря на то, что кормчие и команда знали эти воды, как свои дома́. Но когда с чёрных небес стеной льёт вода, волны перемахивают через борта́, а Триждырождённый Тор прямо над головами сражается с Ёрмунгандом, вышибая из его каменной чешуи молнии длиной с великую реку Гу́дэноэн, даже до́ма становится очень неуютно.

В короткую передышку-просветление, почти дойдя до Кильской бухты, случилось и то, чего так опасался, но ждал Свен Эстридсон.

— Сам Тор против этого похода! — проорал Гунар Южанин. Родом с земель саксов, он давно был в дружине своим.

— Это он сам тебе сказал? — насмешливо уточнил кто-то. — Или ты узрел своего хилого Бога, который брякнулся с небес, не успев увернуться от Мьёлнира?

— Колдун русов зачаровал старого Эстридсона! Он ведёт нас на погибель! — продолжал реветь Гунар. И его было отлично слышно на половине судов.

— Иди сюда и скажи мне это в лицо, трусливая баба! — рыкнул король. Знавший по опыту, чем могут закончиться такие выступления, если их вовремя не пресечь.

Южанин перелетел черед ряд скамей и направился к нему плавным, неспешным шагом, будто перетекая с одного места на другое. Держа перед собой меч.

— Кто ещё думает, что я веду вас на погибель, а не к победе, достойной самых славных саг? — ровным голосом, перекрывшим гул ветра, что снова начал усиливаться, спросил Свен.

Команды грянули его имя, топая ногами, грозя пробить днища лодий. Ничто так не поднимает авторитет, как прилюдное убийство оппонента, конечно. Король обтёр неспешно лезвия секиры об одежду неудавшегося бунтаря.

— Ту́шу в воду. Пусть кормит рыб, трусливая тварь. А голову укрепить на носу. Чтоб посмотрел, какую победу прозевал из-за собственного страха. Всегда знал, что все южане — слабаки, — резюмировал он. — Приналяжем на вёсла, братья! Иначе вся слава достанется русам, руянам и шведам!

Появление в бухте Шлезвига датской армады поутру выглядело чудом. Начинавшее подниматься Солнце озарило ровную, как зеркало, поверхность воды. Которую трудно было разглядеть, потому что лодий на ней было столько, сколько никогда не бывало раньше. И команды судов под стягами четырёх вождей перекрикивались вполне спокойно, явно не планируя нападать друг на друга. Потому что враг у них был общий, и находился точно перед ними. А когда со стен донеслось то змеиное шипение, сомнений в этом не осталось ни у кого.

— Ян, две дымных вверх, третьей огненной — убить, — едва слышно скомандовал Чародей, не двинувшись и не повернувшись.

Город взвыл в священном ужасе, когда над стенами, высоко, оглушительно хлопнув, стали расползаться серые клубы густого дыма. Которые, при до́лжной доле паники и фантазии, вполне можно было посчитать демонами или ещё чем-нибудь потусторонним, от привычных картин боя и осады далёким чрезвычайно. И эту самую нужную долю мы, очевидно, не зря усиленно создавали тут вторые сутки. Заполошные крики из-за стен говорили, а вернее орали об этом вполне отчётливо. Но Всеслав думал вовсе не о произведённом впечатлении. Он буквально впился глазами в чёрный знакомый хвостовик третьего болта, что сорвался с Янова самострела.

Третий щелчок тетивы, совпавший с хлопка́ми над городом, услышали только те, кто стоял рядом, и то не все. Бо́льшая часть смотрела на клубы́ серо-чёрного дыма и слушала вопли жителей города. И лишь Чародею, Рыси и самому́ старшине стрелков звук именно этого выстрела был важнее всего прочего вокруг. И только они, пожалуй, разглядели стремительный росчерк с нашей палубы в сторону крепостной стены.

Снова время будто стало киселём, что лениво и неспешно тянулся от горшка к кружке. Вкусный, холодный, кисловато-сладкий, тот так же приковывал к себе внимание и будил голод и жажду. На этот раз жажда была другой.

Стоявший на стене меж зубцов заметил стрелу. И даже начал уворачиваться от неё. И от обычной, лу́чной, наверняка ушёл бы. Но Сил и Свен хлеб свой ели не зря и лучшие дома́ в кузнечной слободе имели тоже не зря. Они вообще ничего зря не делали, не те были люди. Мне показалось, что болт летел вполне себе со скоростью автоматного трассера. Ясно, что быть такого не могло в принципе — не те материалы, не та баллистика, да всё не то, включая это «кисельное» время, которое хотелось подгонять криком и пинками. Лихозуб, который явно был обучен владеть своим телом гораздо лучше простых и даже непростых ратников, от этого снаряда увернуться почти успел. И это было очень важное «почти».

Они, Яновы и сам старшина, тренировались по пути, стреляя в деревья по берегам Двины. К каждому болту были примотаны камушки или глиняные палочки, повторявшие весом и аэродинамикой, разумеется, очень условной, боевые заряды. И там, на ходу, с двигавшихся лодий, у них тоже выходило вполне прилично. Из тех двух десятков на брата, что взяли на пристрелку, совсем уж «в молоко» ушёл от силы один десяток. На всех.

Время, что, кажется, само наблюдало за этим нашим выступлением с небывалым интересом, будто бы ещё замедлилось. Раздались медленные, долгие, издевательски долгие контрабасные щелчки ещё нескольких тетив. Мы со Всеславом сжали кулаки до боли и закусили губу, сощурившись, будто это могло помочь видеть лучше.

Тяжелый наконечник лениво пролетел между зубцами стены и ткнул легонечко лихозуба, сместившего голову и почти скрывшегося за каменной кладкой, в левое плечо. Ян метил в корпус, зная, как многие опытные стрелки, что его убрать с линии выстрела быстро гораздо сложнее, чем руку, ногу или морду. И как всего несколько десятков человек в этом мире и в этом времени, старшина стрелков точно знал свойства нового оружия. И время горения запала. И снова рассчитал всё идеально.

Левое плечо, повинуясь жуткой силе самострела, что прислал в него этот болт, дёрнулось и вытянуло, улетая назад, голову с оскаленным в неслышном крике и заметной даже издалека злобной ярости ртом, откуда, кажется, блеснув на Солнце, показались железные змеиные зубы. Три болта с чёрным оперением так же медленно, будто очень нехотя, пробивали грудину, скулу и шею. Брызнули красные капли. А потом догорел запал.

Судя по тому, что ближний к падавшему внутрь крепости лихозубу каменный зубец смело́, развалило по камню и бросило в сторону берега, заряд был хоро́ш. Оседавшее в серо-белом облаке дыма розовато-красное облако кровавой взвеси говорило о том же самом. Низкий гул, стоявший у нас со Всеславом в ушах, превратился в истошный вой и визг. Значит, время перестало валять дурака и набрало-таки привычную скорость.

— Вот это да, — проговорил Крут, глядя на потихоньку развеивавшееся дымное пятно. На том месте, где вот только что почти спрятался за несокрушимым камнем жуткий и смертельно опасный противник. На том месте, где теперь не было ни одного, ни другого.