Читать книгу 📗 "Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг)) (СИ) - Тарханов Влад"

Вечером я вернулся в свою комнату. По какой-то глупой привычке залез в ящик стола. И обнаружил так аккуратно завернутую в бумагу сдобную булочку с корицей. Ничего вкуснее в ЭТОЙ жизни я еще не ел! Спасибо тебе, Миллау!

[1] Это цитата из реального дневника Людвига II Баварского.

[2] Охота не входила в число увлечений короля Максимилиана, отца Людвига. Он предпочитал общество людей искусства, чем поддерживал традиции дома Виттельсбахов.

[3] Няня и воспитательница принца, Сибилла фон Леонрод, урожденная Майльхаус, Миллау, так ласково называл ее сам кронпринц Людвиг.

[4] Почему левый? Ну, у большинства котов хвост «смотрит» налево, у меньшинства — направо, и только у самых наглых — ровно по центру! (народные баварские приметы)

[5] Ага! Это самая она — ирония.

Глава седьмая

Дождливая

Глава седьмая

Дождливая

Королевство Бавария. Замок Хоэншвангау

1 июля 1860 года

Погода в горах — дама переменчивая. Баварские Альпы в этом отношении не исключение. Правда, дождь не помеха утренним прогулкам, которые я настоятельно пытаюсь изменить на утренние пробежки, но… а вы видели местные (хроноаборегенные) костюмы для гимнастики? Для занятий спортом? Так их нет! Во всяком случае, в в нашем замке точно! Оказывается, спортом тут принято заниматься в повседневной одежде. Исключение — фрак, предназначенный для прогулок на лошадях. То есть, костюм для верховой езды — прообраз спортивной формы! Вы серьезно? Да! Это все серьезно, ибо в ЭТО время внешнему виду все еще придается первостепенное значение! Оказывается, мне повезло — мода совсем недавно отказалась от панталон, и все мужчины сейчас носят зауженные брюки, которые весьма и весьма ограничивают движения. Да, в таких не побегаешь. Самое интересное, что в такой же одежде приходилось заниматься и фехтованием, разве что, используя примитивные защитные приспособления, да и работали затупленными клинками. Вот тут мне приходилось полагаться на память тела, в котором я обитал. Ибо к фехтованию я ни ногой, ни рукой, ни прочими частями тела. Как и верховой ездой, а про танцы я умолчу, ибо урок танцев сразу превратился в пытку! Чтобы хоть как-то отключить мозги и дать себе делать эти идиотские «па» приходилось в уме постоянно прокручивать таблицу умножения и делать небольшие математические расчеты. Неожиданно я понял, что люблю математику в ее нынешнем виде, ибо это даже не объем нашей средней школы — это намного слабее. Так что расчеты просто схватывал на лету. Но вот в латыни и греческом наступил ступор. Блок! Нет, латынь база у меня (моего собственного сознания) была еще институтская, то есть весьма древняя и преподавали нам оную в объеме, чтобы мы могли выписать рецепт без особых ошибок. Не зря на моей парте кем-то из предыдущего поколения будущих врачей было вырезано изречение, с которым я был на то время абсолютно согласен. «Lingva lathina non penis canina»[1]. Увы, столкнувшись с двумя мертвыми языками, я понял, что это уже перебор. Так что это изречение на той, древней латыни, оставалось для меня весьма актуальным.

И, надо сказать, что в первые дни я находился в некоторой растерянности. Весь этот механизм моей дрессировки (точнее, воспитания бывшего владельца моего нынешнего тела) оказался для меня столь чуждым и непривычным, но в силу малых лет я вынужден был подчиняться. Мои робкие попытки что-то изменить натыкались на глухую стену. Граф Ла Розе казался бетонной стеной непробиваемого каземата. «Сударь, в установленном порядке мы ничего менять не будем». Примерно такие отповеди я слышал каждый раз, когда говорил о каких-то переменах. Никаких перемен! Никаких! При этом мне постоянно выдавали сентенции про величие рода Виттельсбахов, их славный исторический путь, мою высокую миссию будущего короля. Я понял: если не смогу как-то перетянуть генерала на свою сторону — никаких поблажек мне не видать. И построить правильное физическое воспитание своего тела — тем более! Дело в том, что граф хотя и казался сухарем, но к детям короля относился весьма тепло. Он старался привить мне любовь к военному делу. Но получалось у него плоховато, ибо высокопарными спичами на тему величия полководца меня, старого циника, видавшего самые различные войны и знавшего биографии весьма многих полководцев пробрать было невозможно. Цинизм? Я бы сказал — особый цинизм, который входил в явный конфликт с высокопарной рыцарской риторикой ЭТОГО времени. Увы, я-то прекрасно знал, что в жизни в противостоянии беспринципных циников и принципиальных рыцарей побеждают, обычно, первые.

(фотография утренней прогулки королевы Марии в замке Хоэншвангау, второй справа — Людвиг, за ним младший брат Отто, 1859 год)

Кстати, не смотря на дождь, утреннюю прогулку никто не отменял, а вот занятий с лошадями сегодня не будет (если не считать нескольких профессоров, которые надо мной измывались, но эти старые кони уже борозды не испортят). Увы, мне хватало пока что нотаций от моего воспитателя. Устроить бунт? И быть поротым? Нет, не вариант! Мне кажется, надо проявить какую-то хитрость. Но какую? Пока ничего путного в голову не приходило. Но с древнегреческими текстами пора заканчивать — это однозначно вынос мозга! Нет, читать Гомера в оригинале, конечно же, штука полезная, но куда как больше меня интересуют две вещи: нормально пожрать и составить план действий. И нормально пожрать, конечно же, на первом месте.

Увы, завтрак оказался столь же удручающе невкусен и совершенно малопитателен. Как сказал граф Ла Розе, в армии питаются лучше, но будущему монарху надо приучаться преодолевать тяготы жизни. Нахрена??? Скажите мне, добрые люди? Что это за форма спартанского воспитания непонятно кого и непонятно зачем? Да, сейчас молодой принц ожирением не страдает, но через десяток лет все себе компенсирует, будет жрать от пуза, дайте ему только добраться до серебряной ложки и золотого корыта!

Я понимаю, что в меня впихивают курс современной гимназии, но зачем он королю? Вот ведь в чем вопрос! Латынь когда-то была общенаучным языком, но сейчас не семнадцатый век, а девятнадцатый! Нет, если я собираюсь когда-нибудь стать у руля государства мне необходимы совершенно другие знания и совершенно другие учителя!

Быстро и несколько небрежно сделав задания для сегодняшних занятий, я натолкнулся по дороге в учебную комнату на генерала Ла Розе. Воспитатель был чем-то озабочен, но приветствовал меня строго по форме:

— Доброе утро, Ваше высочество! Надеюсь, сегодня ваш успешные ответы порадуют ваших учителей.

— Доброе утро, Ваше сиятельство! Вы не смогли бы уделить мне немного времени до начала занятий, тем более что…

— Конечно, мой кронпринц. У нас есть одиннадцать минут до начала уроков. Тем более, — первый урок мой по истории Баварии. Идемте в классную комнату.

Когда мы оказались в классе, то последовал вопрос:

— Итак, Ваше высочество, о чем бы вы хотели побеседовать.

— Я хочу знать ваше мнение о так называемо «подлой войне».

— Вот как… что вы имеете ввиду, принц?

— Я имею ввиду Вторжение Великой армии в Россию, в которой участвовали баварцы. К сожалению, из тридцати тысяч наших лучших мужей не вернулся никто. И в чем причина поражения? Многие утверждают, что в «подлой войне», которую русские вели на коммуникациях Великой армии. Так ли это?

— Скажу откровенно, мой дорогой Людвиг. В то время я был слишком молод. Но если бы принял участие в этом роковом для Франции походе, то, у меня было бы мало шансов остаться в живых. И да, война партизан на наших коммуникациях оказалась весьма неприятным фактором. Хотите, я подберу вам несколько трудов, где оценивается эффективность этой, как вы говорите «подлой» войны. Вот только мое мнение заключается в том, что в войне имеет значение только конкретный результат, а не методы его достижения. Ваш прадед, король Максимиллиан Первый, имел в себе смелость перед битвой под Лейпцигом перейти на сторону коалиции. Этим спас свою страну от позора поражения и вошел в число победителей. Можно ли считать это предательством Наполеона, что думаете, мой принц?