Читать книгу 📗 "Валерий Большаков - Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина"
– Попали-таки, сволочи!
– Командир, нас подбили! Прямо в двигло!
– Вижу. Чую.
Взрыв 88-мм снаряда разворотил правый двигатель, повредил обшивку крыла, задирая листы дюраля и оголяя лонжероны.
Под напором воздуха по крылу черной ребристой дорожкой растекалось моторное масло.
– Только б не загорелся!
Челышев дотянулся и выключил зажигание правого мотора.
Самолет резко убавил скорость, но тянул, рулей слушался. Летел устойчиво.
– Раненые есть? Осмотрите машину!
– Повреждена обшивка правой плоскости и стабилизатора, разбита мотогондола. Оторвано правое колесо.
– Ах ты…
Пилот начал осторожный разворот в сторону работающего движка – при малейшей резкости или неточности движения рулей самолет легко сорвется в штопор…
– Командир! Командир! – закричал радист. – Снизу заходят три «Мессера»! Дистанция – два километра!
Штурман откинул к борту свое сиденье-тарелку и встал на ноги к пулемету.
– Атакуют с двух сторон!
– Павло! Подпускай поближе, береги патроны!
– Маневр влево!
ШКАС пустил очередь, захлебываясь от выстрелов. Вражьи трассы пронеслись мимо. Застучал крупнокалиберный пулемет радиста, и два «худых» отвернули, не открывая огня.
– Заходят сверху и снизу!
– Маневр влево! Маневр вправо!
Вправо сложнее – мотор разбит. Так и упасть можно…
Басовито застучал люковый пулемет, и тут же «пешка» резко задрожала – в дюрале правого крыла проявились зазубрины новых дыр.
– Командир! Наши!
– Что? Где?!
– Сверху сзади! «Ишаки», родимые!
«И-16» налетели чуть ли не эскадрильей, с ходу опустив «худого», остальные не стали связываться.
– Командир! До дому?
– Не долетим. Сядем, где удастся.
Ближайшие к границе аэродромы были разворочены авиабомбами, стали тянуть чуть дальше.
– Впереди по курсу СБ!
Серебристая «эсбушка» подлетала к границе летного поля.
Вот и шасси выпустила…
– Заходи, командир, на посадку.
– Добро. Вхожу в круг.
С места, где находился КП, взвилась зеленая ракета. Там стояла толпа людей, махала руками. Кто-то выбежал вперед, поднял над головой белый флажок…
Посадка разрешена.
Д. Щербин, командир разведвзвода 8-го полка 4-й танковой дивизии:
«В четыре часа утра на опушке леса недалеко от Волковыска немецкий самолет выбрасывал десант. Получили команду взять десантников в плен.
Около 30 человек расстреляли на месте. Часов с пяти с Волковысской церкви по нам был открыт пулеметно-минометный огонь. Вот так нас встретил Волковыск. Предательство, измена. Обидно было до того, что слезы появлялись на глазах, а некоторые плакали.
От Волковыска мы взяли курс отступления к юго-западу от Минска, а 26 июня, израсходовав все боеприпасы и горючее, начали прорываться группами в Полесье – в направлении Мозыря, лишь бы не попасть в плен.
И вот началось мытарство – не то ты военный, не то гражданский. Всю ночь идешь голодный, а днем смотришь из-за леса, как сплошным потоком в небе плывут двухмоторные самолеты с черной свастикой в направлении Смоленска и Москвы».
Глава 3
«Летающий танк»
430-й штурмовой авиаполк, вооруженный новейшими совсекретными бронированными «Ил-2», был переброшен на аэродром Зубово, что под Оршей, где и пополнил 23-ю САД[14].
В тот же день, самый длинный день в году, штурмовики были передислоцированы в Приямино, там взлетно-посадочная полоса счастливо избежала бомбежки – ни одной воронки! Хотя самолеты Люфтваффе накатывали волнами каждые двадцать минут, как по часам.
Михаил Ерохин свою первую штурмовку провел еще на Халхин-Голе, а потом была Испания. Жаль только, что над Мадридом в ту пору не реяли нынешние «Ил-2», а то бы фашисты огребли.
Михаил вздохнул. Война целый день идет, а он только один вылет сделал! Но это ничего – немцев столько приперлось, что хватит всем. Бить – не перебить.
Так уж вышло, что Ерохин оказался самым молодым командиром эскадрильи в 430-м ШАП, отчего «старики» прозвали его «Дядей Мишей». Впрочем, «кликуха» была дана вовсе не в насмешку – Ерохина в 3-й эскадрилье уважали.
За бестрепетность и смекалку в бою, за отточенный пилотаж, за лютость к врагу. «Уж ежели «Дядя Миша» вцепится, – говорили в полку, – то не отпустит, пока не порвет!»
Ближе к вечеру 22 июня комэска вызвали на КП.
– На станции Брест скопилось несколько вражеских эшелонов, – сказал комполка. – На платформах – артиллерия, боеприпасы и цистерны с горючим. Короче, противник подтягивает артиллерию, товарищ старший лейтенант, и ваша задача – силами эскадрильи нанести штурмовой удар по сосредоточению воинских эшелонов врага.
– Есть, товарищ полковник!
– Погодь, не торопись. Вылет через полчаса. Скоро разведка доложит, чего там и как. Да, чуть не забыл. Тут неподалеку, в 122-м истребительном, сам Рычагов воюет.
– Да ну?
– Да-а! Слух прошел, что товарищ Сталин его послал. Я с Татанашвили созванивался, тот говорит, все точно – Иосиф Виссарионович лично звонил Рычагову!
– Здорово…
– Да-а… Так я о чем? Рычагов тут всех поднял, встряхнул и пинков надавал особо упертым. Потом и к нам дозвонился. Говорит, пускай ваши пилоты новую методу опробуют: как подлетят к цели, так сразу в круг становятся. Кумекаешь?
– Над целью? В круг? А что? Очень даже ничего… Никто не подкрадется!
– Главное, что в хвост никто не зайдет. Короче, поговори с ребятами. Сам знаешь, Рычагов – это фигура! Плохого не посоветует.
«Дядя Миша», обдумывая на ходу «новую методу», добрался до стоянки и растолковал пилотам суть «передового опыта».
– Дело, – сразу оценил новшество седоусый Потапыч. – Верняк! Только… Тогда и «маленьких» надобно кругом строить.
– Правильно! И лучше чтоб они… Ну, вот мы – по часовой стрелке кружим, да? А «маленькие» пускай против часовой!
– Дело!
С шипением взвилась зеленая ракета.
– По самолетам!
Цепляясь за особую ручку, Михаил залез на крыло, а с него – в кабину. Пристегнулся, воткнул вилку шлемофона в гнездо и зажал ее барашками.
Двенадцать штурмовиков вырулили на старт и один за другим, оставляя за собой густые шлейфы пыли, поднялись в небо.
Собравшись в группу, «Илы» пошли на высоте пятьсот метров, не отвлекаясь на колонны немецкой техники, которые шуровали сплошным железным потоком, почти без разрывов.
Выше летели шесть истребителей «Як-1», прикрывая «горбатых», как прозвали «Ил-2». Атаковать «Илы» спереди было бы для немцев самоубийством, а вот задняя полусфера у «горбатых» ничем защищена не была. Говорят, было у конструктора такое намерение – посадить сзади стрелка, да вроде как не вписался он, утяжелял штурмовик. А без него как? Зайдет «Мессер» сзади, да и расчехвостит, как ему хочется. Вот и майся теперь…
Иногда с земли, прикрывая колонны танков, били «Эрликоны», но «горбатые» не отвлекались – у них было свое задание.
На подлете «Дядя Миша» задумался, как бы им половчее немцев прищучить. На станции Брест хватало зенитной артиллерии, и атаковать цель с ходу было просто глупо.
По приказу Ерохина группа пошла не прямо на станцию, а чуть восточнее, чтобы обойти зенитки.
– Я – «Дядя Миша»! Четверке Спирина отвлечь огонь на себя.
– Есть огонь на себя! – отозвался лейтенант Спирин.
Четыре «Ила» стали заходить на Брест с запада, и немецкие зенитчики встретили их заградительным огнем – черные и белесые шапки разрывов кляксами расплылись в небе.
– Подавить огонь зенитной артиллерии!
Четверка старлея Гуляева ударила с пикирования – реактивными снарядами.
Затем «Илы» сделали еще пару заходов, расстреливая из пушек разбегавшихся немцев.
– Вижу цель! Набираем высоту.
Ерохин взял ручку управления на себя. Стрелка высотомера поползла по шкале вправо: 200… 500… 700 метров.
Высота нужна была «Илам» для того, чтобы сверху ринуться на цель под углом градусов в тридцать – прицельно сбросить бомбы, ударить «эрэсами» и успеть вывести тяжелые машины из пикирования.
– «Маленькие», – обратился Михаил к истребителям, – прикройте.
Подойдя к рубежу ввода самолетов в атаку, он скомандовал своим летчикам:
– За мной!
Чуть сгорбленный, словно спружинившийся для броска на свою жертву, «Ил-2» клюнул носом и безудержно устремился вниз.
За командирской машиной пошли вторая, третья, четвертая, пятая…
И еще, и еще…
«Крылатые танки», пятитонные штурмовики, напичканные полутонной бомб, восемью «эрэсами», и это не считая пары 23-мм пушек, летели, как железные ангелы смерти.
– На боевом курсе! Приготовиться к атаке!
Земля стремительно приближалась. Очень скоро стали отчетливо видны железнодорожные пути, забитые эшелонами. По шоссе, ведущему к станции, двигались танки, тентованные грузовики, колонны пехоты.
– Атакуем!
На станцию обрушился настоящий бомбопад, внизу вспухли клубы пламени, повалил дым. Взрывы были настолько сильными, что штурмовики подбрасывало. Пронизывая копотную пелену, пуша огненные хвосты, ушли «эрэсы».
Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги