Читать книгу 📗 "Одинаковые. Том 1. Адаптация (СИ) - Алмазный Петр"

В это время третий бежал в нашу сторону сломя голову, оставив Зою позади, не говоря ей не слова. Ему оставалось совсем не много до прицельного выстрела, когда из толпы выдвинулся здоровый бородатый мужик в грязной засаленной рубахе и шрамом во все лицо.

— А ну сопляк, давай ружье, двинулся он в мою сторону.

Чтобы выиграть немного времени, я откинул винчестер в сторону на три шага, за мной повторил и Никита. Испытывать нервы живчика с револьвером совсем сейчас не хотелось.

Бородатый сделал несколько шагов к брошенному на вытоптанную землю оружию и стал наклоняться, чтобы вооружится им. В этот момент прогремел выстрел из-за спины. Живчик получил пулю в правое плечо, заорал и выронил револьвер.

Я прыгнул в сторону бородатого, выхватывая охотничий нож и попытался нанести удар, но он после выстрела моментально среагировав, откатился в сторону, успев схватить винчестер за приклад. Не успел бородатый изготовить карабин к стрельбе, как мимо меня пронесся нож, выпущенный Никитой, влетев точно в грудь противнику.

Никита метнулся к живчику и пробил с разбега ему по яйцам с ноги, а затем добавив хлесткий удар в ухо. Живчик со стоном повалился на землю и свернулся калачиком. Второй подобрал оброненный револьвер.

Я подскочил к бородатому и нанес контрольный удар в область сердца, когда к нам на поляну прибежал Алексей. Не сговариваясь, Алексей взял винчестер, направив его на бывших пленников, а мы с Никитой подошли к отцу.

Отец выглядел не важно, и имея в прошлой жизни богатый опыт по огнестрельным ранениям, а также отлично разбираясь в оказании первой медицинской помощи в полевых условиях, я сразу понял, что отца нам не вытянуть. Ранение было крайне неудачное. Пуля 44 калибра, выпущенная из револьвера Смита-Вессона образца 1869 года, пробила грудь возле сердца. Рана была ужасная, и из нее пульсировала кровь, насыщенная пузырьками воздуха. Изо рта тоже пошла кровь, понял, что это открытый пневмоторакс, когда воздух попадает в легкие через раневой канал.

Никита принес кусок чистой материи, и мы стали накладывать повязку. Я прекрасно понимал, что это ни черта не поможет. Даже во время службы в Чечне, имея на руках антибиотики и обезболивающие такая рана требует быстрой госпитализации. Здесь и сейчас это смертный приговор.

Подложив голову отца на свое колено, я склонился над ним. Братья подошли и встали рядом, третий при этом не забывал отслеживать бывших пленников не выпуская винчестер из рук.

У меня покатились слезы из глаз, это произошло как-то не произвольно причем сразу у всех братьев. Мы молча плакали, я понимал, что отец с нами последние минуты, и их я хотел провести рядом с ним. За эти годы он стал близким для меня человеком, который возможно заполнил ту пустоту, что осталась в моем сердце после гибели моего отца в прошлой жизни. А сейчас я его теряю. Хотелось убивать, хотелось разорвать всех этих пленников, которые стали причиной гибели отца, уже после своего освобождения. И ведь мне казалось, что я все просчитал и рассчитал, сработали мы чисто. Кто же мог знать, что появится третья сторона в лице этого урода, сейчас стонущего и катающегося по земле.

Отец захрипел на моих руках и пытался что-то сказать, но выбивающаяся из его легких кровь, насыщенная воздухом, мешала. Наконец не разборчиво он проговорил.

— Я горжусь Вами, берегите мать и сестер. Закашлялся и продолжил.

— Сто шагов на север от заимки серый камень, выкопай…

Отец не смог договорить последние слова содрогнулся всем телом в последний раз и замер, глядя распахнутыми глазами на небо, затягивающееся темными тучами. Я закрыл его глаза ладонью и заплакал навзрыд. В эти минуты я не чувствовал себя взрослым, во мне проснулся ребенок, потерявший близкого человека.

Ко мне подошла женщина из освобожденных и приобняла за плечи, прижав к своей груди, стала молча гладить по голове. Это продолжалось несколько минут, после чего взял себя в руки. Освобожденные, глядя на случившееся не решались подходить близко, следя за вторым, который держал все это время карабин в готовности.

Я спустился к воде, встал на колени, погрузив голову в холодную воду. Сознание происходящего вокруг возвращалось ко мне. Не знаю, как так получилось, но в одном теле я испытал шок и огромное нервное напряжение, в тот момент как мои два брата почти хладнокровно следили за обстановкой, не допуская новых эксцессов. Видимо сознание снова выкидывает новые вводные. На до бы разобраться как это работает, это может быть как полезно, так и смертельно опасно в критических ситуациях, которые понимаю никак, не обойдут стороной мою неуемную натуру.

— Ружье опусти малец, сказал мужик лет сорока с большими кулаками и патлатой бородой ми сделал шаг в сторону второго.

— Все назад, выкрикнул Никита и навел ружье на крестьянина.

— Всем сесть на землю, не дергаться, сейчас будем разбираться6 что с вами делать.

Одна из баб хотела было вскочить, но другая, ухватив ту за рукав притянула обратно к земле, что-то забурчав на ухо.

— Да что это делается, вы нас освобождать пришли или ружьем стращать, вскинулась женщина из-за спины крестьянина.

— Мы как раз Вас освободили, от бандитов, а Вы батю застрелили, гаркнул Леха. Голос его вышел каким-то писклявым, эк далеко еще мне до мужского голоса.

— Это Сыч с Гаврилой, они ж каторжные. Сбежали с пересылки, вон погляди следы от кандалов. Такие почитай на всю жизнь остаются, никуда от этих шрамов не деться, как клеймо, сказал крестьянин, задрав штанину на ноге у бородатого.

— Кто еще здесь из каторжных? Спросил Никита.

— Так остальные все деревенские из переселенцев, да вот бабы из станицы, ткнул пальцем на двух женщин крестьянин.

Я поднялся к лагерю, подошел к живчику, хотя таким он уже не выглядел, приставив нож к глазу тихо спросил.

— Ну и зачем тебе было нужно в нас стрелять варнак?

— Пошел к черту сопляк пробормотал Сыч, сплюнув, пытаясь попасть на меня.

Я полоснул его по уху ножом, надрезав его практически на половину. Кровь стала заливать голову Сыча, а он заверещал. Чтобы его успокоить пришлось посильнее упереть нож к глазу, после чего Сыч стал говорить.

Оказалось бывшие каторжные давно планировали побег, с изъятием «честно» добытых ценностей у хунхузов. Они знали, что золото хранится в шалаше, и там же можно разжиться огнестрелом. Когда мы поспособствовали освобождению, Сыч решил, что мальцы ему не противники и поэтому без раздумья выстрелил в отца. Дальше Гаврила хотел нас разоружить, но план поломался, как и сам Гаврила, раскинувший руками после того, как Никита метнул в него нож.

В целом картина понятная. Теперь нужно прикинуть что делать. Я остался в лагере, велев никому пока не сходить с места, связав руки Сычу за спиной и перетянув рану выше плеча бечевкой. Алексей подошел к сычу и подталкивая стволом винтовки в с спину погнал его в подлесок, через несколько минут раздался одиночный выстрел.

Никита продолжил предметный обыск места стоянки хунхузов. Алексей наблюдал за окрестностями и внимательно следил за освобожденными, держа в руках карабин.

Никита нашел рулон дерюги, и мы с ним стали заматывать в нее отца. Хоронить его здесь никак не хотелось. Будем стараться за день добраться до станицы и донести тело.

Достал припасы из сумок хунхузов и передал их женщинам, велев готовить еду в дорогу, сказал, что выходим через 2 часа. В основном там было вяленое мясо непонятного происхождения, черствые лепешки и крупа. Дальше принялся перебирать трофеи, перебирая что оставить себе, а что отдать крестьянам. Тащить все равно будет тяжело, да и пусть немного разживутся нужными вещами.

Когда все хунхузы были освобождены от ценностей разрешил брать с них кому что приглянется, и крестьяне стали стаскивать элементы одежды, сапоги, пояса.

Нашел кожаный мешек с завязками в котором были мешочки поменьше с золотым песком всего, насчитал 4 штуки, которые вместе потянут примерно на 5 фунтов (чуть больше 2-х килограмм). Да не густо тут у старателей, видно только начали мыть золото или уже успели вывезти, надо будет спросить у пленников. Также были патроны россыпью разных калибров и отдельно две коробки патронов 44 калибра, эти похоже к револьверу. Рядом лежала кобура для Смит-Вессону. Ее сразу достал и отложил для Никиты. Стал перебирать весь трофейный огнестрел, выходило, что короткоствол был один тот самый Смит-Вессон. С остальных удалось собрать 3 винтовки Бердана, Маузер модели 1884. Это первая многозарядная германская винтовка, которую в 1884 доработали из модели Маузер Модель 1871 приспособив к ней 8-ми зарядный трубчатый магазин конструкции Альфреда фон Кропачека. Ее мы сняли со второго наблюдателя. Остальное оружие было гладкоствольными ружьями, я сложил его, аккуратно взяв в руки Маузер и решил его пристрелять.