Читать книгу 📗 "Я уничтожил Америку. Назад в СССР (СИ) - Калинин Алексей"

— Вам даже не дадут сесть в самолёт, — покачал я головой. — КГБ арестует вас ещё на поле. Шестнадцать человек пойдут по статье о создании группы для свершения преступного деяния. Вы знаете, чем это вам будет грозить? Тем более, что сейчас отношения с Израилем и представителями еврейского народа очень напряжены из-за египетской «войны на истощение».

Шлейцнер медленно опустил перо на стол. Его пальцы, ещё секунду назад дрожащие, теперь лежали неподвижно — как побитые молью крылья бабочки, приколотые к картону.

— Петя, — сказал он тихо, — ви говорите так, будто уже начали читать протоколы моего допроса.

Я не ответил. Вместо этого потянулся к пачке папирос, вытащил одну, закурил. Дым вис в воздухе сизыми кольцами, как след от пролетающего самолёта. Надо будет обязательно бросить эту дурную привычку. Но пока… пока предложил старику и тот не отказался.

Возможно, табак таким образом сближает. Вроде бы дымят двое и занимаются одним делом.

— Вы правы, — продолжал старик. — Они возьмут нас ещё на земле. И дадут всем по десять лет. Молодым — лагеря. Мне… — он провёл ладонью по лысине, — мне, наверное, сделают неприятную камеру с грустными соседями. Потому что старый еврей, мечтающий об Израиле — это же явно паранойя, да?

Он вдруг резко встал, подошёл к окну. За шторой маячили сумерки московского вечера.

— Но знаете, Петя, — голос его стал твёрже, — я всё равно пойду. Но если они соберутся — я буду там. Потому что…

Он обернулся. Его глаза, обычно мутные, сейчас горели, как две крохотные лампочки в стареньком холодильнике.

— Потому что кто-то должен остаться человеком. Даже здесь. Даже когда всё против тебя.

Я затянулся, выдохнул дым ему в лицо.

— Красиво говорите, Семён Абрамович. Только мертвецы — самые человечные люди. Они никому не делают гадостей. А вы в заключении долго не выдержите. Уж если я знаю про ваш план, то в КГБ знают всех организаторов чуть ли не в лицо.

Старик вдруг рассмеялся — кашляющим смехом, похожим на треск сухих веток.

— Ой, Петенька, ну какой же вы циник! Ну ладно, ладно… Давайте лучше чайку попьём. А то я, кажется, сегодня уже достаточно наудивлялся.

Он подошёл к комоду, достал несколько расколотых кусков сахара-рафинада и две алюминиевые кружки с потёртыми краями. Похожие на те, которые я оставил в тюрьме. Старик в тюрьме…

И если я добровольно ушёл, чтобы докашлять свой век в одиночке, то вот Шлейцнер… Он мне ещё пригодится. Как пригодятся его связи. Поэтому он мне нужен! Ещё как нужен!

Через две недели шестнадцать человек захотят захватить самолёт «АН-2», чтобы улететь через границу с Финляндией и приземлиться в шведском городе Буден. По плану они должны будут связать пилотов и оставить их на поле, но… Их повяжут всех до единого. Глупые овцы, поверившие в то, что смогут таким образом смыться.

Да их сдали уже на этапе планирования. К тому же, они вовсе и не должны были улететь. ИХ ДОЛЖНЫ БУДУТ СХВАТИТЬ НА ПОЛЕ!

Вот только как это донести до разума Шлейцнера? Придётся подключить всё своё обаяние и убедительность.

Я посмотрел на портрет Эйнштейна. Учёный по-прежнему показывал язык — но теперь это выглядело не как шутка, а как последний аргумент в безнадёжном споре.

— Семён Абрамович, вы как хотите, но подумайте об остальных, которых специально используют для того, чтобы показать, какие в СССР плохие власти. Американская операция задумывалась специально, чтобы показать всему миру, что СССР — это тюрьма народов. И американцы же уже слили всю информацию КГБ. Американцам не нужны вы или ваше возвращение в Израиль. Им нужен скандал, с участием евреев, которых со времён войны считали угнетённой нацией. И если вы не сумеете отговорить других участников, то сами умрёте в заключении, а восемнадцатилетнюю жену вашего друга Ханоха Мэри будут держать в тюремных условиях полгода. А то и вовсе родит в тюремной больнице, не приспособленной для этого… Вы хотите такой участи для девочки? Тем более, что она ваша дальняя родственница.

Семён Абрамович быстро взглянул на фотографию, где он находился рядом с женой. Перевёл взгляд на меня.

— Вай-мэ, опять все хотят обидеть бедных евреев. Я не знаю, откуда у вас появилась такая информация, но я искренне не хочу видеть Мэри в застенках… Что нужно сделать, чтобы предотвратить это?

Глава 6

— Что нужно сделать? Во-первых, не ходите сами. Ведь вы единственный пожилой человек в вашей когорте. Во-вторых, отговорите женщин выходить на эту безумную акцию. Главными в этом взятии будете именно вы. Фотографии забитого старого еврея и плачущих женщин вытеснят эмоциями понимание того, что на самом деле будет совершён вооружённый захват государственной собственности, а также нападение на государственных служащих при исполнении. Всё это пойдёт в категории организованной преступной банды. Чуете тяжесть всего преступления? Согласны отдать последние дни своей жизни ради красивой картинки? — я говорил предельно жёстко.

— Но мы же просто хотим уйти… — чуть ли неплачущим голосом воскликнул Семён Абрамович.

— А вас хотят просто подставить, — пожал я плечами. — Вот и всё. Я понимаю, что всех вы не сможете отговорить, но хотя бы женщин не вытаскивайте на взлётное поле.

— Таки ваши слова легли в правильные уши, Петенька, — вздохнул Семён Абрамович. — Я сделаю всё, что от меня зависит. Но ответьте — откуда вы узнали про то, что планируется?

— Слышал от одного знакомого из органов, что планируется подобная вещь, — пожал я плечами. — А уж если сопоставить ваши частые отлучки на прогулку и то, каким задумчивым и одухотворённым вы возвращаетесь, то…

Семён Абрамович посмотрел в окно, где сумерки успели сгуститься достаточно, чтобы зажглись уличные фонари. Взглянул на небо, в которое планировала устремиться группа евреев, чтобы оказаться на земле обетованной. После этого кивнул своим мыслям и повернулся ко мне:

— Можно я вам пока дам свою мазь? Перед сном снова намажете руку и утром будет если не как новенькая, то всё равно не будет напоминать рукавицу кочегара.

— Премного вам благодарен, Семён Абрамович, — кивнул я. — Что же, не буду отнимать у вас время заслуженного отдыха. Спокойной ночи, а вернее — доброго времени суток для обдумывания полученной информации.

— И вам хороших снов, Петенька. Вы смогли меня сегодня удивить два раза. Вряд ли кому это удавалось за такой короткий отрезок времени, — покачал головой сосед, провожая меня до двери комнаты.

— Надеюсь, что оба раза приятно? — улыбнулся я.

— Таки я тоже на это надеюсь, — задумчиво проговорил Семён Абрамович.

Мы кивнули на прощание друг другу, после чего я отправился навестить свою утонувшую подругу. Курица вальяжно лежала в воде, бесстыдно раскинув голые ляжки. Она всем своим видом показывала, что если я всё ещё мечтаю сделать суп, то рискую стать таким же стройным. Поэтому я не стал тратить время и, достав чуть засохшую половину чёрного хлебного кирпичика, добавил к своему пиршеству ещё очищенную луковицу.

В своей комнате предался удовольствию отужинать, параллельно с этим прикидывая свои дальнейшие действия.

С одной стороны я понимал желание Семёна Абрамовича вылететь из СССР, но с другой стороны знал, чем всё это обернётся. И как двух организаторов приговорят к расстрелу, а другим выделят немалые сроки. Правда, всё выйдет более или менее бескровно, если можно будет так назвать.

Да будет скандал, всех арестуют ещё на взлётном поле. И этот арест будет использован как оружие в «холодной войне». В принципе, ради этого всё и затевалось. Вот только на соседа у меня были иные планы, поэтому я и предупредил его о будущем провале.

Мне тоже надо будет выбраться с территории Советского Союза, и в дальнейшем связи Семёна Абрамовича могут пригодиться.

Ведь с загранпоездками как было? Хочешь увидеть мир? Сначала нужно закосить под уважительную причину: либо ответственную командировку с работы, либо туристическую путёвку, либо личное приглашение от кого-то «оттуда». Но даже с этим могли завернуть на раз-два — просто, потому что «нет», без объяснений.