Читать книгу 📗 "Бойфренд для Цесаревны (СИ) - Ростов Олег"

— О, Господи, Андрей… Я тоже скучаю. Но я же не бегу драться.

— О, это было бы эпическое зрелище, увидеть, как дерётся сама Императрица Всея Руси.

— Андрей, перестань!

— Всё, перестал. Так тебе стихи почитать или в топку их?

— Ты правда сочиняешь стихи?

— Истинная правда, вот тебе крест! — Перекрестился.

— Хорошо, почитай. Считай я буду твоим цензором.

— Для меня это честь, Ваше Величество. Итак… — Я закатил глаза и начал читать:

Я вас любил: любовь ещё, быть может,

В душе моей угасла не совсем;

Но пусть она вас больше не тревожит;

Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадёжно,

То робостью, то ревностью томим;

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам Бог любимой быть другим.

Замолчал, глядя на Ольгу. Она качала головой.

— Андрей, ты издеваешься?

— Что, плохие? Значит в топку?

— Андрей, ну ты и бессовестный. Это Пушкин, Александр Сергеевич! — Она возмущённо смотрела на меня. Я был сама серьёзность.

— Что, правда Пушкин? Да твою дивизию. То-то я думаю, что-то знакомые какие-то стихи, прямо сами на ум приходят. Лёль, ну милая моя, будь проще. Ну подрался. И что? Небо на землю упало? Зато все посмотрели, какой у тебя бойфренд крутой. Морду в пять секунд любому тиранозавру набьёт. Обещаю и клятвенно клянусь. — Я поднял руку вверх, словно приносил присягу. — Как только Вы, Ваше Императорское Величество, осчастливите меня, раба божьего, Андрея Самарина, женившись на мне, Я не буду больше драться. Исключения, если Вам будет нанесено оскорбление, которое может быть смыто только кровью… На арене. Или в честном поединке.

— Господи, Андрей. Женщины не женятся, а выходят замуж.

— Не в твоём случае. Русская Императрица может только женится, взяв за себя замуж, раба божьего… Ну хорошо, осчастливишь меня тем, что выйдешь за меня замуж. Твоя душенька спокойна, сердце моё?

— Ладно, дрался, пусть. Ты же не исправим. А кто это такая была? Бессовестная и наглая? Ни стыда, ни совести?

— Не понял? Ты о ком?

— О той профурсетке в очень коротких шортах, что ещё чуть и её задница оголится! С которой ты обнимался и даже, хуже всего… Андрей! Ты целовал её!

— Поцелуй был чисто риторический. Не настоящий. Поверь, Лёль. Тем более, я не ожидал, что она полезет сосаться и во всеуслышание заявил, что у меня есть невеста. То есть, ты! Я даже потом рот прополоскал с марганцовкой.

Ольга сделала удивлённое личико.

— Зачем с марганцовкой?

— Для дезинфекции. А что, не надо было?

— Господи, Андрей, ну повзрослей хоть не много.

— Я уже повзрослел, Ваше Императорское Величество, клянусь своей треуголкой… Оль, всё это ерунда. Поверь. — Я стал серьёзен. — Эта девочка была курьером. Она сообщила очень важную информацию.

— Правда? Не обманывай меня, Андрей⁈

— Я не обманываю. Короче, я получил документы, которые подтверждают моё право на активы в Индии, Южной Африке и не только. Там много всего. И ещё, доказательство, кто непосредственно виновен в смерти моей семьи. — Я замолчал. Смотрел на Олю. Она сначала глядела не меня не понимающе, а потом, даже рот ладошкой закрыла. Я кивнул ей. — Я думаю ты уже в курсе, какие бумаги я искал. Их все Самарины искали. Отдельный Корпус Жандармов тебя уже просветил? — Я был сама серьёзность.

— Да, я знаю. Это имеет очень большое значение для Империи, а не только для одних Самариных. Значит они у тебя?

— У меня, Оль. Я тебе первой это говорю. Даже дед ещё не знает. Сегодня, я официально заявлю о своём праве на эти активы. А вот информация о том, кто виновен. Видеозапись. Дед такое не простит.

— Я всё поняла, Андрей. Ты когда приедешь в Москву?

— Я не знаю, Оль. Правда. Я очень хочу к тебе. Увидеть тебя. Твои глаза, твою улыбку. Зарыться в ворох твоих волос. Ощутить твой обалденный запах. Почувствовать вкус твоих божественных губ. Очень хочу. Но навряд ли дед меня отсюда отпустит, особенно в свете последних событий. Мне придётся ехать и в Индию, и в Южную Африку и ещё в кое какие районы Азии и даже Южной Америки. Там много чего. Могу сбросить бумаги Отдельному Корпусу жандармов. Для страховки, в электронном варианте.

— Хорошо, Андрюша. Сбрось. Я предупрежу Алексея Николаевича.

— Всё верно, Оль. Предупреди. Это приоритет для ОКЖ.

Потом позвонил дед.

— Ну что, внук, мать твою.

— Да, деда. И я тебя люблю. Хочешь выразить возмущение, что я веду себя как полный балбес, который бегает драться на арене?

— Ну тогда объясни мне, что это было? Ты официальный жених Её Величества. Ты понимаешь, что так себя вести ты не имеешь права!

— Может, деда, и не имею права. Но веду. И именно благодаря этому я получил то, что мы так долго искали. Документы на наши активы в Индии и Южной Африке и не только. Индия и Южная Африка это только вершина айсберга, деда. — В трубке была тишина. Я тоже молчал. Потом услышал голос деда:

— Повтори то, что ты сейчас сказал⁈ — Я повторил. — Значит они у тебя?

— Да. У меня. Я тебе перекину в электронном варианте. Ознакомься. Ты будешь шокирован, деда. Там такое… И я могу тебя поздравить, с этими активами, фактически, Самарины входят уже железно в мировые монополисты. Но это ещё не всё, деда. У меня есть доказательства, и доказательства железные в том, кто санкционировал уничтожение нашей семьи. И я жажду сатисфакции! Я тебе перешлю видео.

— Хорошо. Пошли. Я разберусь. Сам никуда не лезь. Ты понимаешь, что, если всё так, как ты говоришь, ты самый богатый наследник в мировом масштабе, Андрей? Я отдам указания нашим людям из ЧВК. Ты для них теперь главный приоритет. И ОКЖ тоже озаботятся. Тем более, ты же Ольге сказал об этом? Разговор у тебя с ней был?

— Был, деда.

— Вот и хорошо. Берестину я сам позвоню. И больше никаких драк. Ты меня понял, засранец!

— Понял, деда. Никаких драк.

— Вот и хорошо. Сиди ровно на заднице. Будешь делать то, что я тебе говорю. И бабуля о тебе беспокоится. Не расстраивай её, внучек, Христом богом тебя прошу.

— Всё нормально, деда. Бабушке Оле передай, что я очень её люблю.

— Это хорошо. Бабушку расстраивать не надо. Всё, давай. Перешли мне все документы.

— Да, сейчас перешлю. И это, деда, я хочу сделать официальное заявление насчёт активов.

— Сделай. Дадим понять синдикату, что мы в курсе. Но, насчёт ликвидации семьи ничего не говори. Это наше внутреннее дело.

— Понял.

Переслал деду документы в электронном виде. И видеозапись. Через некоторое время ко мне постучался и зашёл Ли. Я смотрел на него.

— Блин, Ли, только не говори мне, что я под домашним арестом.

— Увы, Андрей. Ты именно под домашним арестом… Почти. Пришёл приказ по компании. ОКЖ тоже активизировались. Тут столько их агентов нагнали, что мама дорогая. — Ли засмеялся. — М-да, быстро вы, Самарины реагируете на угрозу.

— То есть, подраться больше не получится? — Глядя на Ли, я усмехнулся.

— Извини, Андрей, но ни как. Кстати, по этому поводу даны очень жёсткие и прямые указания. Твоего партнёра по поединку просто завалят ещё на подходе. Без вариантов.

— Всё так плохо?

— Это смотря с какой стороны посмотреть. Ты теперь объявлен наивысшим приоритетом. Если не дай бог, с тобой, что случится, головы полетят у многих. У генерала компании, у высших чинов ОКЖ. Вплоть до расстрела по обвинению в саботаже и диверсии. У тебя будет теперь, по сравнению с тем, что было раньше, три уровня защиты. Дед знает, кто устроил бойню с твоими родичами?

— Уже знает.

— Значит будет война кланов. Однозначно. Жить будешь здесь, пока угроза не минует. Чую, скоро начнётся движение.

— Журналюг пригласи. Сделаю официальное заявление насчёт активов.

— Ты уверен?

— Да. Тем более, дед дал добро.

— Хорошо.

Спустя два часа в фойе офиса собралась приличная толпа журналистов. Прежде, чем их запустили в конференц-зал, всех тщательно проверили. Вплоть до личного обыска. При этом не делали разницы мужчина это был или женщина. Если кому-то что-то не нравилось, могли сразу отправить на выход. Но никто не возмущался. Журналюги чувствовали запах сенсации, поэтому молчали в тряпочку. Когда всё было готово, к журналистам вышел я в сопровождении Ли и ещё троих телохранителей. Это не считая агентов ОКЖ, которые тоже здесь были, рядились под папарацци. На мне был строгий костюм — рубашка, пиджак, брюки, галстук, туфли. Золотые запонки с бриллиантами. На галстуке золотая заколка с бриллиантом. Я поздоровался с журналистами и встал за импровизированную трибуну. Стал говорить об активах, которые были приобретены моей семьёй более 15 лет назад. Показывал документы. Как в бумажном варианте, так и в электронном, которые выводили на большой экран в конференц-зале. Журналисты снимали всё на камеры, записывали на диктофоны. Потом стали задавать вопросы. Их интересовало всё, что касалось активов. Естественно, задавали и вопросы по поводу гибели семьи 15 лет назад.