Читать книгу 📗 "Курсант. На Берлин 3 (СИ) - Барчук Павел"
Как только за этой парочкой закрылась дверь, воцарившуюся было тишину нарушил Бернес.
— Сыграем в шахматы, Алексей? — предложил он, и сразу направился к небольшому столику, где уже стояла доска с фигурами. Голос его звучал спокойно, но я уловил в нем нотки легкого напряжения. — Надо же как-то скоротать время до вечера. Я немного взволнован всем, что случилось за последний час. Надо же… Сама Магда Геббельс… Кто бы мог подумать. Представить не мог, фрау Марта, что у вас такие влиятельные знакомые.
— Я тоже. Не могла представить… — Ответила госпожа Книппер задумчиво.
Она, все еще бледная, явно выбитая из колеи визитом столь высокопоставленной особы и последовавшим за ним «чаепитием», устало прислонилась к дверному косяку.
— Пожалуй, я пойду прилягу, — тихо сказала она. — Что-то голова разболелась от всех этих… гостей. Тем более, завтра у нас снова предстоит насыщенный день. Так получается. Ужин надо будет приготовить… Николя́ просил…
— Конечно, фрау Марта, отдыхайте, — поспешил заверить ее я. — Насчёт завтрашнего дня не переживайте. Мы с Марком что-нибудь придумаем, если понадобится помощь. Тем более, все-таки Николай Николаевич — вроде как мой знакомый.
Марк проводил хозяйку дома до дверей ее комнаты. Она на самом деле выглядела бледновато. Честно говоря, если вспомнить, что о ней говорил Мюллер, то, в принципе, причиной этой бледности может быть не только шок от появления супруги рейхсминистра, но и сам факт присутствия оной. Думаю, Марте совсем не к месту такие «гости».
Как только Бернес вернулся в гостиную, сразу принялся расставлять фигуры на шахматной доске. Я сел напротив. Первые несколько ходов мы сделали в молчании, прислушиваясь к звукам в доме, убеждаясь, что хозяйка и правда благополучно улеглась в постель, соответственно, никто нам не помешает.
— Ну, рассказывай, — наконец одними губами произнес Бернес, двигая пешку.
Он не смотрел на меня, его взгляд был прикован к доске, однако в реальности все внимание Марка сосредоточилось на моей персоне.
Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Рассказать действительно было о чем.
— Как ты знаешь, я пропал на несколько дней. — начал свое повествование так же тихо. Марк кивнул, его пальцы замерли над конем. — Это не было случайностью. Меня «похитили». Вроде бы этот человек действовал в интересах НКВД, если верить Гестапо. Они меня, собственно говоря, и спасли. Подозреваю, «похитителя» отправил Шипко, чтоб фашисты поверили в чистоту моих намерений.
Я говорил на французском. На всякий случай. По легенде русский язык не может быть родным для Марка, ибо он румын, поэтому, если случайно появится фрау Книппер, ее может насторожить беседа на великом и могучем.
Глаза Бернеса на секунду расширились, но он тут же взял себя в руки.
— И? — его голос был едва слышен.
— И теперь, можно сказать, Алексей Витцке работает на них, — я усмехнулся, хотя смешного было мало. — Вернее, они так думают. Поверили в мою историю с побегом. Первая часть плана Шипко, похоже, сработала. Внедрение состоялось. Они считают меня ценным кадром, сыном человека, погибшего в период репрессий. Парнем, который может быть полезен Рейху. Мюллер лично курирует.
Бернес медленно опустил коня на доску.
— Мюллер… — прошептал он. — Вот это уровень. Значит, Клячин тоже часть этого… спектакля? Его появление здесь, одновременно с Геббельс?
— Не сомневаюсь, что спектакль. Вот только режиссёр, уверен, совсем другой. Дядя Коля с Шипко не связан, это сто процентов. — кивнул я, передвигая своего слона.
Коротко, в двух словах, я рассказал Марку о подстроенном Клячиным «побеге», о его легенде и якобы желании помочь мне найти архив отца ради драгоценностей.
— Он играет свою игру, пытается втереться в доверие. Но то, что его появление здесь было не случайным, это факт. Он знал, когда придет Магда. Или подгадал. Не знаю. Однако Клячин никогда ничего не делает просто так. Поэтому, конечно, не мешало бы разобраться в его истинных мотивах и целях. Он что-то задумал, но пока не пойму, что именно, и это настораживает.
Некоторое время мы снова молчали, обдумывая сказанное. Фигуры на доске двигались медленно, каждый ход был выверен, словно мы разыгрывали не шахматную партию, а нашу собственную судьбу. Если за нами наблюдают со стороны, например, через окно гостиной, то ни у кого не возникнет подозрения. Двое молодых людей просто максимально сосредоточенным и заняты процессом игры.
— Есть еще кое-что, — сказал я, понизив голос до предела. — Перед похищением встретился с Подкидышем. Хотя, наверное, будет правильнее сказать, что это он встретился со мной.
Бернес поднял на взгляд, в его глазах мелькнула искренняя радость.
— Ванька здесь? В Берлине? — он едва заметно улыбнулся он.
— Угу. Только не Ванька, а Тень.Не забывай. По легенде, которую состряпал Шипко, он пробрался в Берлин через криминальные круги. Скупает краденое, наводит мосты с местным преступным миром. — Я сделал короткий жест рукой, показывая всю сложность ситуации. При этом со стороны движение выглядело как досада по поводу игры. — Сам понимаешь, непростая задача. Гитлер тут гайки уголовникам прилично закрутил. Но наш товарищ — парень тертый, думаю, справится.
— Рад, что он здесь, — кивнул Бернес. — Втроем будет сподручнее. Шипко, конечно, стратег. Раскидал нас по разным социальным слоям. Ты — «ценный специалист» под крылом Гестапо, я — скромный музыкант, втирающийся в доверие к верхушке через искусство, а Ванька — связующее звено с «дном». Интересная комбинация.
Мы погрузились в игру, но мысли каждого были далеко от черно-белых клеток. Напряжение, висевшее в комнате после ухода гостей, никуда не делось. Оно лишь сменило свою форму, превратившись в тихую, сосредоточенную тревогу.
Честно говоря, хотелось уже немного отдохнуть и подумать. Что-то коробило мое сознание на дальней периферии, и я пока не мог понять, что именно. Коробило именно в отношении случившегося конкретно со мной.
Вроде бы похищение и Лже-Дельбрук вполне укладывались в ту версию, которую я сам для себя придумал в Гестапо.
Да, это происшествие повысило мою ценность в глазах фашистов. Да, похититель вел себя достаточно странно для человека, реально желающего мне смерти. Вроде бы все логично.
Шипко на самом деле мог организовать всю эту авантюру. Больше вроде бы некому. Однако при этом у меня имелось какое-то странное ощущение. Будто я под своим собственным носом не замечаю важных вещей. Вот об этом и хотелось спокойно поразмыслить в тишине.
Однако, как оказалось, нас ждал еще один визит, на который лично я настроен точно не был.
Не успела закончиться партия, как в дверь требовательно постучали.
— Только не он!
Мы с Марком сказали одну и ту же фразу одновременно. Просто стук был слишком уверенный, почти хозяйский. Единственная кандидатура, которая пришла в голову и мне, и Бернесу — это Клячин. Он вполне мог проводить Магду, а затем вернуться.
Я резко поднялся с кресла, прошел к двери и решительно открыл ее, приготовившись послать на хрен Клячина, если это он.
На пороге стоял разъяренный Эско Риекки. Как я понял, что он разьярен? Да потому что у начальника сыскной полиции Финляндии едва ли не шел дым из ушей.
Под руку, картинно завалившись на плечо провожатого, финна держала мадам Жульет. В отличие от физиономии Эско, ее лицо выглядело вполне даже счастливым.
— Алексей! — выкрикнул Риекки. Он аккуратно снял со своего локтя пальчики «француженки», пропустил ее вперед и вошёл следом. — Ну что за выкрутасы! Я волновался, черт побери! Где ты пропадал все это время?
— Мой пупсик так переживал, так переживал, мсье Алексей, — проворковала Жульет, бросив на меня быстрый, едва уловимый взгляд, в котором не было и тени той наигранной глуповатости или жеманства, которые она столь успешно демонстрировала окружающим. — Он места себе не находил. Я едва смогла его успокоить. Ужасно, Алексей! Просто ужасно ты повел себя! Плохой мальчишка.
