Читать книгу 📗 "Ревизор: возвращение в СССР 38 (СИ) - Винтеркей Серж"
Мальчишки ухмыльнулись и синхронно кивнули, жуя пончики. К генералу они за эти дни прониклись неподдельным доверием. Оба относились к здоровенному дядьке с громким голосом, который катал их на машине, играл в разные игры и придумывал каждый день что-то интересное, с щенячьим восторгом.
— Ты посмотри, как они спелись, — рассмеялась Дилара. — Мы вам значит не указ уже? — шутливо погрозила она пальцем детям.
Те замотали в ответ головами из стороны в сторону, смеясь. Большую часть слов они, конечно, не понимали, но смысл интонации уловили сразу.
— А Эдуарда Тимофеевича, значит, вы слушаетесь? — поинтересовалась Галия у малышей с улыбкой.
Те закивали головами, услышав имя большого дяди.
— Ну вот и как это понимать? — развела руками Галия.
— Субординация, — глубокомысленно изрек Балдин, подняв вверх указательный палец.
Вся компания весело рассмеялась.
На следующий день решили все же на пляж не ехать. Опасались, что, промокнув несколько дней подряд, дети могут и простыть. А это точно не добавило бы приятных впечатлений от отдыха всем присутствующим.
— А давайте в ботанический сад сходим, — предложил дамам Балдин. — Там красиво, погулять есть где, а если дождь усилится, в музее спрячемся. В музее янтаря были?
Дамы в музее уже бывали, но все с большим энтузиазмом поддержали идею. Дома сидеть не хотелось.
— С удовольствием снова туда схожу, там так красиво, — мечтательно протянула Галия.
— А я еще в прошлый раз хотела серьги из янтаря купить там, но так и не собралась, — сказала вдруг Диля, — может, они меня там ждут еще…
— Тогда, тем более, надо идти, — подвела итог Валентина Никаноровна, — может и нас с Галией там что-нибудь красивое дожидается, — с усмешкой добавила она.
Крым, Фрунзенское
Мешеряков взял листы, вырванные из блокнота Павлом, и вытащив из своего портфеля чистый лист бумаги и карандаш, стал выписывать на него только то, что считал нужным сообщить своим подчинённым. А именно — адрес фигуранта, и те точки, контроль над которыми он установил и куда может заехать. Переписал и его описание.
Закончив с этим, он пошел в номер к ним.
— Так, слушай мою команду. Макс и Чара — вот наш фигурант. А именно — Николаенко Виктор Сергеевич. На этом листе есть его описание, адрес, и те точки, где он может появиться. Ваша задача — прогуляться по этому адресу, вдруг удастся увидеть его во дворе. Неплохо было бы, но если нет, то нет. Тогда уже завтра с утра караулить его там будете. Надо же точно знать, за кем следить нужно.
Чара сделал шаг вперед и взял лист. Мещеряков продолжил:
— Держите десятку на расходы. Купите обязательно местную карту. Посоветуйтесь с местными, найдите все объекты, указанные на листочке, чтобы уже уверенно ориентировались завтра. Проголодаетесь — ужин часа через полтора, скорее всего. Уточните внизу. Нас с Галкиным не ждите, мы тут прокатимся на несколько часиков. Можете сходить после выполнения задания на море, уже поздно вечером переговорим.
— Андрей Юрьевич! — спросил Чара, — так, а как за ним следить, если он завтра выйдет из дома, сядет в машину и укатит? На своих двоих мы за ним не угонимся…
— Так мы именно этот вопрос с Галкиным и отправимся решать. Без колес никуда, ясное дело. Думаю, мы уже на них обратно и приедем. Все, выполняйте.
Быстренько переодевшись в рубашки с короткими рукавами, Мещеряков с Галкиным поймали такси и отправились в Алушту. В ней обосновался бывший сослуживец Мещерякова, Степан, с которым он поддерживал связь. Десять лет назад он решил переехать поближе к морю. Мещеряков связался с ним ещё из Москвы, поставив перед приятелем задачу найти машину на ходу или две, если получится. Мол, приедет с друзьями отдохнуть, хочется по горам покататься.
Когда вышли из такси перед невысоким забором, он пояснил Галкину.
— Ты его не знаешь, но это из наших, майором в отставку вышел лет пять назад уже здесь, а раньше в Москве со мной работал долго. У него у сына бронхиальная астма, так врачи посоветовали к морю переехать. Степан хороший мужик, надежный.
Галкин кивнул.
Собаки во дворе явно не было, и судя по отсутствию конуры, и не ожидалось. Трава была коротко подстрижена, две невысоких яблоньки стояли слева, две вишни справа. Под одной из яблонь стояли стол и четыре стула.
Дверь скрипнула, и на пороге показался крепко сбитый мужчина.
— О! Андрей! — радостно сказал он и поспешил к калитке.
Мещеряков с удовольствием обнялся со старым другом. Представил ему Галкина. Степан пригласил их присесть за стол под яблоней, а сам исчез в доме.
Спустя минуту из двери появилась его супруга.
— Зинаида! — подскочил к ней Мещеряков и легонько приобнял, чмокнув в щеку.
— Андрей! Десять лет кормил обещаниями, что приедешь, и вот наконец сподобился!
— Ну вот так у меня получилось. Ну, не привык я отдыхать, Зина. — смущенно сказал Мещеряков.
— Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Главное, что всё же приехал.
Зинаида убежала обратно в дом. Теперь уже из него снова вышел Степан. В руках он тащил две бутылки беленькой, бережно держа их за горлышки. Через минутку за ним потянулась и Зинаида с нарезанным на деревянной доске салом и буханкой чёрного хлеба. Мещеряков услышал, как Галкин громко сглотнул слюну и усмехнулся.
Хозяева ещё пару раз ходили обратно в дом, продолжая заполнять стол, пока, наконец, на нём осталось место только для четырёх тарелок. Уселись и хозяин начал разливать беленькую.
— А где сынишка ваш маленький? Из-за болезни которого вы в Крым переехали? — спросил его Галкин, поняв, что больше никого за столом не ожидается.
— О! Так это когда было! Ирония судьбы — Юрка подрос, поздоровел на море и вернулся обратно в Москву. Ну а мы уже тут крепко корнями приросли. Это же какое удовольствие — пять месяцев в году, а то и шесть, когда повезёт, при малейшем желании идешь и плаваешь в море. Правда, местные удивляются до сих пор, как нам ещё это не опротивело. Многие из тех, кто тут уже давно живёт, летом раз в месяц в лучшем случае к морю выйдут. Но нет, мы с Зинаидой держимся. Стоит только вспомнить, что в августе в Москве творится, как мы тут же на море рады бежать. Так и я уже на пенсии как пять лет, распорядок свободный. Ну, рассказывай, Андрюха, как вы там, в Москве-то?
Мещеряков изложил ему версию, которой всегда твердо придерживался, начав работать на Захарова. Что он работает помощником директора завода «Полёт». Он и правда так по бумагам был официально устроен. Другое дело, что на заводе его никто практически и не видел.
— Поручения, конечно, мне попадаются самые разнообразные, — складно излагал он, — то снабженцев приструнить, когда распоясаются. То профсоюзу помочь очередной праздник красиво организовать. А с другой стороны, какое-то разнообразие есть в жизни. И по большей части с приличными людьми работаешь, а не то, как в милиции было. Сплошные рожи, а не лица каждый день… И с деньгами не обижают, премии очень щедрые.
— Ну да, это здорово, — порадовался за него Степан.
Сказано это было с такой ноткой, что Мещеряков тоже догадался, что его бывший знакомый на пенсии-то уже и заскучал… Полсотни лет ему всего, скучно без дела сидеть, вполне можно понять.
Вот Степан, подумал он, как раз надёжный человек. И по идее, во все эти дела, в которых Спиридонов разбирался, его можно было бы и вовлечь. Но очень вряд ли, что он решится в Москву обратно вернуться. Хотя… Если всё это дело с подчинением себе крымского хозяйства увенчается успехом, то ведь тут же понадобится надёжный человек, чтобы присматривать за этим Николаенко. Надо попытаться аккуратно в разговоре прощупать Степана, готов ли он к таким изменениям в своей жизни.
Ну, пока что он спросил то, ради чего они сюда сегодня и приехали.
— Ну как, получилось ли что-нибудь по нашим машинам?
— Обижаешь, Андрюша! — широко улыбнулся Степан. — Можешь взять моего москвиченка. Он хоть и старый, но недавно всю ходовую перебрал. А двигатель в прошлом году был на капремонте. Сделали мне всё любовно. И с соседом дальше тут по улице договорился. У него почти новый «Запорожец», для поездок по Крыму самое то. У него инсульт был несколько месяцев назад, ему ещё за руль минимум полгода нельзя. Если вообще врачи разрешат. Он совсем не против сдать машину тебе и подзаработать 100 рублей за неделю.
