Читать книгу 📗 "Профессия – превращатели! (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович"

Молча мужики могут пить только по очень мрачному поводу. А тут быстро нашли и смешную сторону, потом переключись на любовные истории из жизни, затем — на амурные байки… А потом и просто «о разном». Тут-то я и увидел шанс.

— Глубокоуважаемый Исаак…

— Ой, да брось ты эти словесные выкрутасы, мальчик! Вард я люблю как родную внучку, а ты ей уже почти что муж. Так что зови меня просто — дядя Изя! — улыбнулся тот.

— Гх-х… Дядя Изя, все говорят, что вы — знаток законов и обычаев. Подскажите мне, вот сейчас всё, что я делаю, принадлежит клану Еркатов-речных, верно? — я дождался подтверждающего кивка и продолжил: — И мы у вас в гостях. Если я решу помочь и нарублю дров для кухни, это как будет считаться, наши дрова или ваши?

— Наши, разумеется! — ответил он, несколько озадаченный. Похоже, он пытался понять, действительно ли я такой дебил, что элементарных вещей не знаю, или это такая хитрая подводка издалека.

— А если решу пилав изготовить из ваших продуктов, еда тоже ваша, верно? Даже если я своим собственным ножом режу и свою специю добавлю? Ага, всё верно. Все с этим согласны? Все! А теперь последний вопрос. Если я со своим оборудованием, но из ваших реагентов кое-что для своей невесты сделаю?

Смотрю, не понял он меня.

— Нет, не лично для неё. А краски разные, чтобы она торговала?

— Хм-м-м… Сама она торговать не может. Пока замуж не вышла, всё её приданое отцу принадлежит, — задумчиво пробормотал Исаак. — А после свадьбы будет мужу принадлежать, тебе то есть. Но ты же не про то спросил, верно? Если б ты только для неё что-то сделал, оно бы роду принадлежало. И даже если б для всех наших женщин — тоже. А вот если для торговли, да ещё и много… Ты ведь про большие количества говоришь? Так вот, если наделаешь ты много чего, положено тебя отдарить.

Присутствующие задумчивыми кивками согласились, даже Долинный. А Мартик, который успел меня узнать лучше других, уточнил:

— Ты, Руса, похоже, уже решил, что именно тебе нужно? Что? Индийский свиток по искусству счёта⁈

Дедушка Изя даже присвистнул:

— Губа у тебя не дура, мальчик. Такие свитки стоят дороже, чем серебром по весу, это я вам говорю. Ты мне уже почти нравишься своей здоровой наглостью. Только скажи, какую такую краску ты собрался для нашей девочки сделать? Что⁈ Малахит и белила? Талантами? Это хорошо, но у нас тут уже есть торговец этим товаром, совсем недавно появился. Это плохо для дела, быть вторым на таком редком товаре.

— А что он делает? Ах, размалывает в порошок и продаёт в небольших коробочках? Ну, тогда мы лучше сделаем. Я нашей Розочке косметические карандаши сделаю. Что такое карандаш? Палочка такая, ей рисовать удобнее, чем кисточкой наносить. Красавицы, как распробуют, только к Розе ходить и станут. Про этого незадачливого конкурента мигом забудут.

— Я думаю, мы эту лавку назовём «Роза Еркатов». И продавать в ней станем не только карандаши, но и пуговицы яхонтовые, чаши из него же, чашки стеклянные и зеркальца. Тогда не только про Челнока забудут, тогда в эту лавку купцы от Карфагена до Согда стекаться будут! Тогда и заработаем мы на этой идее прилично. Основные деньги купцы из дальних стран дадут, — тут же развил идею Исаак.

Расписал он красочно, но…

— Дядя Изя, здесь и сейчас я могу только карандаши из малахита и белила сделать. Хоть талант, хоть два. Остальное перечисленное и ещё кое-какие новинки — только дома.

— Это я понимаю, мальчик. Но ты же через три-четыре месяца домой должен вернуться, верно? А насчёт остального — так мы Речных в долю позовём! И Долинных тоже, — успокоил он взволновавшегося представителя этого рода. — Будут всякие подсвечники ковать, делать изящные шкатулки из бронзы и серебра, чтобы всю эту женскую радость…

— Дядя Изя, греки эту женскую радость косметикой[3] называют.

— Точно! Косметика — нужное слово. Греческий язык теперь в моде, молодец, Руса, что учишь его!

Тут он мне подмигнул, показывая, что в курсе того, кто и как меня учит. Ха! Удивил, тоже мне. Чтобы такую умницу и красавицу, как моя София, купить, нужны большие деньги и связи. Так что буду сильно удивлён, если не Изя это всё и придумал.

— А что ты там про новинки говорил?

— Можно ещё фиолетовый карандаш сделать. И чёрный-пречёрный. И телесного цвета. Мыла твёрдого могу наделать много. Если для небедных красавиц, его можно мягче сделать и с цветочными запахами.

Тут я не очень представлял технологии, но готов был экспериментировать.

— Ладно, говори, что тебе нужно и сколько? Помещение вдали от жилья? Выделим. Есть тут у нас сарайчик, вклинивается в полосу отчуждения. Уксус? Много уксуса? Десятки талантов? И лёд? Хм… Ладно, найдём. Род у нас большой, народу много, так что и запасы немаленькие. Медь, свинец, дрова и уголь — вообще не вопрос! Мы же кузнецы, как-никак… Соль и воск на складах найдём, ими часть налогов платят[4].

Затем он задумался и уверенно, хоть и слегка огорченно выдал:

— А вот белой глины быстро не найти. Нет её в окрестности, а долго ждать ты не сможешь. Может, выкрутишься как-нибудь?

— Куда ж я денусь! — только и вздохнул я.

* * *

— Соседки уже вовсю сплетничают, что у нас девки подрались за место в постели этого Русы.

— Так следить за ними лучше надо! — ехидно встрял Исаак.

— А нечего было молодого парня одного селить в комнате, к которой любой желающий подобраться может! — огрызнулся Ашот. — Точно же, что твоя это идея была, дядя Исаак! Ну, и что? Получил ты, чего хотел?

— А как же! — довольно захихикал главный торговец клана. — Причём Баграт даже стараться не пришлось. Ревность вашей девочки лучше сработала. Он и сам не заметил, как на мою идею лавки «Роза Еркатов» подписался. А мы эту самую «Розу» хорошо продадим. И эмблему нарисуем узнаваемую, и младшие лавки по всему миру откроем — от Греции и Египта до Индии с Согдом и Бактрией. Одни только зеркала его знаешь, сколько золота и серебра принесут?

Ашот помрачнел. Нет, он понимал, что мощь их рода стоит на трёх крепких ножках, и кузнечное дело — лишь одна из них. А двумя другими были торговля и операции с деньгами. Понимал… Но всё равно считал, что кузнецы — важнее.

— И моей Баграт себя ломать не пришлось. Ей-то этот мальчишка ни капли не нравится! — довольно завершил беседу Глава рода.

Вернее, только думал, что завершил.

— Погоди, дядя. Я ведь с этого и начал. Сплетни летают быстрее птиц. Всего несколько часов. Причём посреди ночи, а соседки уже в курсе того, что у нас за высоким забором произошло. Ещё час-другой. И весь город узнает про лавку «Роза Еркатов»…

— Быстрее! — самодовольно огладил бороду «дядя Изя». — Такие новости должны разлетаться моментально. Мы ещё и на пир многих позовём, где красочно всё распишем. Увидите, этот самый Челнок через день-другой из города исчезнет. Не станет у него клиентов.

— Может быть, он и убежит, — согласился Ашот. — Но ведь он легко может узнать и о том, что Руса всего с парой мальчишек-помощников в отдельной хибарке своей химией занимается. И не только он, у Русы хватает врагов…

— Не бойся! — мрачно ответил хозяин дома. — Мы из ума ещё не выжили. Мальчишки там втроём будут работать, ты прав. Но я ещё затемно в ту сараюшку полдюжины воинов послал. С копьями и луками, да при доспехе добром. И сами наготове будем. Не дадим твоего почти что зятя никому обидеть.

* * *

— Не выгорит у нас это дело, командир. Прошёлся я по дороге к крепости, а потом обратно, да внимательно смотрел. Врали сплетни, не сарай это. Большая мазанка, часть помещений в два этажа расположена, а часть — один этаж, но высокий. На зиму Еркаты там дрова заготавливают, а на лето — лёд со снегом. Двойная польза им от этого: воду талую собирают и по хозяйству используют и лёд на ледниках обновляют.

Мгели молча ждал продолжения. В деле разведки у него было много мастеров, тут лучше всего Полуперс подошёл. Нет, если бы надо было воинский лагерь разведать, то лучше Гоплита никто б не справился, по морским вопросам — Боцману не было равных. Но вот по обыденной мирной жизни самым внимательным был Рустам.