Читать книгу 📗 "Воин-Врач VII (СИ) - Дмитриев Олег"

— Как только ты подтвердить Абрам дил… договор, — уверенно ответил он.

— Хорошо. Что ещё я должен знать?

— Если получится дать земля моим родич, они начнут работать, не дожидаясь голд… золото.

А вот это было ещё неожиданнее. Эти? Без аванса? В Англии, вроде бы, ещё не появились те самые джентльмены, чтоб научить этих торгашей и менял верить друг другу нА слово.

— Ну, кто-то, может, просить за своё золото маленький гешефт, — едва ли не интимно сообщил Мойша.

А, нет, отбой, ложная тревога. Всё в порядке, всё, как и должно быть. Куда ж без маленького персонального гешефта?

— Те, кому ты помог плавать Париж, и те, кто оставаться Ингланд, они серьёзные люди. Их слово весить много. Они говорить друзьям и родным Византия, что с тобой нельзя обман. Они готовы давать своё золото, — уверял лысый мордоворот с переломанным носом, блестя чёрными глазами. Но в том, что на войну многие были готовы давать золото, Всеслав и я знали и без него. Как и то, что не у всех стоило его брать. Особенно, если своего столько.

— Благодарю тебя за вести, Мойша. Главное я услышал от тебя, а завтра жду старого Абрама. Мне есть, о чём поговорить и с ним, — кивнул великий князь релоцированному кельтскому иудею. И повернулся к Шилу.

— Как протез, не подводит? — тут, в этой комнате, простых людей не было, но с этим уркой нужно было говорить особенно внимательно. То, как он едва ли не на блюдечке принёс Руси порт Батуми, где уже полных ходом шло строительство, наводило на определённые мысли.

— Благодарствую, княже, отменная вещь! Тот, первый, щёлкал так, что к вечеру хоть на стену лезь. Этот шепчет, и с виду от здоровой ноги нипочём не отличить, — вежливо поклонился уголовник. Тоже имевший определённые понятия о разговорах с великими князьями.

— У Ивана как дела? — продолжал, вроде бы, бессодержательный разговор Всеслав.

— Он говорил с… нужными людьми, — с еле уловимой паузой ответил он. — Торговцы северного берега, те, кто должны ему, послушают тебя. От яссов и касогов пришлют тех, кто будет вправе говорить от целых народов. Думаю, седмица-другая, и они будут в Полоцке. Твоим словом лодки доставят их быстрее, чем за наши гривны или угрозы. Иберийцы передали просьбу южным соседям. Пока не было ответа от них.

Чародей задумался. Возможность диктовать условия торговцам на берегах Азовского-Сурожского и Чёрного-Русского морей была очень кстати. Племена касогов и яссов могли здорово помочь в наведении мостов на Хвалынском-Каспийском. За которым жили Хазневиды и Абассиды, с которыми пока не было ни торговли, ни дипломатических отношений. Но это на дальний прицел, на возможное будущее. Пока планов хватало и без взглядов на Персидский залив.

— Хорошо, Антип. Порадовали, братцы. Звону передай, послезавтра в силе всё, — сказал великий князь.

И Шило поклонился в ответ, давая понять, что про операцию главарю всё передаст. Там всё было не в пример проще, чем то, что задумал Всеслав на политической карте мира. Кроить и перекраивать мышцы и сухожилия живому человеку, если умеючи, было значительно легче, чем ломать устоявшиеся десятилетиями торговые пути и международные связи, взаимоотношения между державами и правителями, величие и авторитет которых под сомнение никто и никогда не ставил. До того, как они надумали делать гадости и угрожать семье и земле дикого князя диких русов, оборотня и Чародея. У которого внезапно, пугающе быстро стало получаться всё из перечисленного. Ломать, конечно, не строить, но чтобы за считанные месяцы приблизились к разорению вековые династии фризов? Чтобы сам викарий Христа, старший от христианской церкви по его личному мнению, один из нескольких вторых после Бога, сидел в Риме тихо, как мышь, не решаясь на опрометчивые выходки, сведшие в могилу его предшественника? Чтобы за неполный год на международные рынки вышло столько товаров, приносивших даже по очень скромным подсчётам в казну Руси невообразимые богатства? И это ещё про падение Ордена фальшивых Бенедиктинцев и про полный подрыв авторитета Вильгельма Бастарда вместе с ним самим и толпой высокопоставленных норманнов речь не зашла! Пока всё шло неплохо. Даже, пожалуй, хорошо. И это беспокоило одинаково и меня, и великого князя. Я никогда не носил розовых очков, а он вообще не знал, что это такое. Но та самая волчья чуйка, что будто стала ещё сильнее, после посещения Арконы, расслабляться не давала. И, как выяснилось, не зря.

Глава 10

Вихри враждебные…

Абрам на следующий день пришёл с колоритным деятелем, глядя на которого почему-то приходил на ум старик-звездочёт из мультфильма о царе Додоне, которого клюнул нежареный петух. Налицо были все признаки: завитая кольцами седая борода, чалма-тюрбан, золотая серьга в отвисшей морщинистой мочке уха, тёмно-синие шаровары… И колючий взгляд, не по-старчески острый, из-под богатых бровей. Дедушка явно повидал всякого на своём веку. И был, судя по заметному уважению и опасению со стороны тоже крайне непростого торговца, фигурой весомой и опасной.

«На кол надо было посадить колдуна», — буркнул Всеслав, посмотревший в моей памяти сказку Пушкина в ускоренной перемотке.

«Кто бы говорил», — хмыкнул я, не сводя невидимых глаз с очередного таинственного старца.

Поэтому заметил, как чуть шевельнулась курчавая борода. И дрогнула еле уловимо бровь. Одна, левая, совсем чуть-чуть. Принимая во внимание весь возможный жизненный опыт непростого деда и его умение владеть собой, пожалуй, это можно было расценивать, как крайнюю степень изумления. Снова пришёл на память великий Александр Васильевич Суворов с его метким замечанием про удивление противника. Мы со Всеславом не раз имели счастье убеждаться в правоте генералиссимуса. И дедуля этот пока, на всякий случай, вполне мог считаться противником. Значит, нужно было развивать первый успех.

«Дай-ка я, друже. Я пару слов на ихнем, кажется, помню. Уважим пожилого человека», — попросил я великого князя. Фарси лучше знала жена, но несколько фраз, обязательных для вежливого общения, разучил и я.

«Давай, Врач. А я поучусь новому наречию. Как ты говоришь, импортному», — согласился он.

— Ха́ле шома четоур аст? — спросил я, изо всех сил надеясь на то, что афганский диалект восьмидесятых годов двадцатого века будет хоть немного похож на здешний персидский. Потому что мой советский французский от языка франков, на котором говорили Роже, Алис, Рауль и Филипп, отличался очень сильно, конечно.

* Ха́ле шома четоур аст — حال شما چطور است [hāl-e shomā chetour ast] /hāl-e shomā chetore/ «В каком состоянии ваше здоровье?» т.е. «Как поживаете?»

Наверное, если бы Гарасим неторопливо достал из-за пазухи пыльный мешок, подошёл и, как говорил мой младший сын, втащил бы им старику, тот удивился бы меньше. Но медведь-древлянин мешка не вынимал. Он вытаращился на князя так, словно тот воспарил над лавкой, распахнув крылья и воссияв. Так же примерно смотрели на Чародея все: патриарх, волхв, воевода и Абрам-иудей. Но у того кроме изумления в глазах сквозили удовлетворение и гордость, дескать: «А я говорил! А я предупреждал!».

— Хуба́м, хейли́ мамну́н, — выдавили из завитой бороды ответную вежливость спинномозговые рефлексы. Судя по выражению лица звездочёта, головной мозг его был намертво переклинен попытками анализа ситуации.

* Хуба́м, хейли́ мамну́н — خوبم خیلی ممنون شما چطورید [xubam, xeyli mamnun] «Спасибо! Я здоров».

— Хану́м четоу́р аст, бача́ четоура́н? — продолжал я не щадить древнего перса.

* — خانم چطور است بچهها چطورند [xānom chetour ast, bachehā chetourand] 'Как ваша супруга? Как дети?

— Хуба́н, саля́м миресана́н, — мёртвым голосом на тех же рефлексах выдал перс.

* — خوبند سلام میرسانند [xuband, salām miresānand] /xuban, salām miresunan/ «Они в порядке, передают вам привет».