Читать книгу 📗 "Ревизор: возвращение в СССР 38 (СИ) - Винтеркей Серж"
В 16.00 Чара примчался за Галкиным и Мещеряковым.
— Николаенко снова с девкой в тот же ресторан намылился! — доложил он.
Мещеряков и Галкин ждали его в полной готовности, так что тут же вместе с ним и ушли. А меня оставили ждать новостей.
И если я до этого думал, что время тянется медленно, то теперь оно потянулось ещё медленней…
Все наши вещи были полностью собраны, чтобы из санатория можно было немедленно отчалить. Как при успехе, так и при провале. Все же определённые проблемы с милицией были возможны, хоть пропажа исписанной тетради формальным поводом для заявления в милицию являться и не может, в особенности учитывая ее содержимое. Но когда годами раздаешь деньги местной милиции, на кое-что от нее все же можешь рассчитывать… И в случае столкновения с милицией полностью рассчитывать на мое кремлевское удостоверение, как на панацею, не приходилось. Увидев его, продажные менты могут перепугаться, а мало ли что с испугу наворотят…
Хорошо хоть не приходилось ожидать, что по нашим следам отправят боевиков с Калашниковыми. Это не девяностые, к счастью. Были бы у Николаенко боевики, так он и ходил бы с ними, не оказавшись в ситуации, когда кто-то может рассчитывать так просто приделать ноги к его тетради.
Так что мы готовились к разным сценариям ухода из санатория, как позитивным, так и негативным. Но конечно, гораздо приятнее будет покидать его в случае достигнутого успеха…
Все четверо появились только через три с половиной часа. Зато по их радостным лицам я сразу понял, что всё получилось.
— Все, ходу, ходу! — скомандовал Мещеряков. — Выписываемся и по машинам, расскажу всё уже в машине. — сказал он уже мне.
Через десять минут мы уже ехали в сторону Алушты.
— Мы сегодня вообще молодцы, — начал с довольным видом рассказывать мне Мещеряков, — несколько изменили план, что оказалось к лучшему. Чара подошёл пригласить девку этого Николаенко потанцевать, а Макс, пока тот орал на него, подбросил ему слабительного в пиво. Через полчаса Николаенко исчез надолго в понятном направлении. Чара стал прохаживаться перед его девчонкой, она с него глаз не сводила. Парень он видный, всё же, а у неё разница с этим Николаенко очень по возрасту серьёзная. Да и вёл он себя с ней у нас на глазах, честно говоря, не очень. А Макс, пользуясь этим интересом девчонки к Чаре, тихонечко тетрадки поменял.
Я сразу же, выйдя из ресторана, в машине трофей и изучил. Всё, как мы и надеялись, там вся бухгалтерия прописана… И что хорошо, я практически уверен, что Николаенко ещё долго не будет иметь ни малейшего интереса заглянуть в свою тетрадь. Его гораздо более житейские, так сказать, приземлённые вопросы будут интересовать. Если нам повезёт, то и вовсе до самого утра не заметит подмены.
— Это только в том случае, если у него туалетная бумага не закончится, и не понадобятся дополнительные запасы бумаги… — сказал я.
— Авось не закончится! — загоготал Мещеряков. — Так, Паша, думаю, ты как экономист более детально сможешь с этой тетрадкой разобраться…
— Так и вы тоже, Андрей Юрьевич, учитывая специфику вашей службы, тоже немножко экономист. ОБХСС, всё же, по своему району курировали.
— Что есть, то есть, но я не упущу шанс спихнуть эту работу на тебя, — захохотал Мещеряков, всё ещё возбуждённый достигнутым успехом.
Руля одной рукой, он засунул вторую руку в портфель, достал оттуда ту самую тетрадь и протянул мне.
— Держи. Тем более, что именно тебе и придётся Захарову по экономическим аспектам этого дела доклад делать. Я уж по своему профилю сугубо докладом ограничусь как добыл эту тетрадь…
Начал с огромным интересом листать страницы такого важного трофея. Мещеряков мне не мешал, понимая, что мне нужно сосредоточиться на деле. Ну что сказать? Та самая ситуация, когда человек настолько забронзовел, что никого и ничего не боится. Тут действительно была отражена вся его теневая деятельность. Он даже поленился зашифровать какой-нибудь аббревиатурой предприятия, теневые доходы с которых анализировал. Были тут и многочисленные фамилии вовлечённых в его теневой бизнес фигурантов. Интересно, он с самого начала был таким борзым? Или просто после многих лет полной безнаказанности корона на голове выросла до самого неба и он полностью забил на любые элементарные предосторожности?
Минут через пятнадцать я захлопнул тетрадь, покачал головой и сказал:
— Да… Не устаю удивляться человеческой глупости. Ему даже в голову не пришло, что если кто-нибудь его кирпичом по голове стукнет, то с помощью этой тетрадки сможет унаследовать все его активы.
— Ну, человек реально вообразил себя абсолютно незаменимым. Не понимает, что подмять всё это под себя можно было только при помощи его дядюшки. А уже управлять всем этим, когда оно всё сколочено, прекрасно можно и без него. Ты же видел, что там записаны и фамилии ментов, с которыми он делится? Просто бери и реализуй всю эту схему…
— Да уж, — покачал я головой. — Такого я точно не ожидал. Надеюсь, он все же не сразу обнаружит, что тетрадь заменили. Фамилии продажных ментов внутри — это козырь заставить их нас искать очень активно…
— Нет, не настолько он тупой, чтобы им в этом признаться. — посерьезнел Мещеряков, перестав довольно улыбаться. — Нельзя испытывать терпение людей, у которых при себе оружие. Скажи он им, что так их подставил, им в голову могло бы прийти не ловить тех, кто украл тетрадь, а его самого куда-нибудь прикопать, чтобы, если тетрадь попадет не в те руки, он ничего не мог подтвердить из написанного. А так, само по себе — мало ли что там написано — на заборе вон тоже написано, что Таня дура, а ведь не факт…
— Чтобы так думать, Николаенко должен быть реалистом, а он давно уже, такое впечатление, от земных реалий оторвался…
— Ну, все же не настолько, чтобы так ментов злить. Тем более мы только что его на землю и опустили… — не согласился со мной Мещеряков. — Кстати, Павел, такой вопрос… Мы сейчас заедем машины сдавать моему другу Степану. Хочу его прощупать на момент подключения к нашим делам. Ты тогда с Галкиным и парнями погуляй где-нибудь подальше минут десять, чтобы человека не смущать… А если он согласится, учти его потом в своих схемах, которые для Захарова будешь разрабатывать.
— Ну, если вы решили, что на этого человека можно положиться, то конечно, включу. — пожал я плечами.
Приехали к дому Степана. Мещеряков пошёл с ним беседовать. Мы с Галкиным остались около машин, а Макс и Чара пошли для нас такси искать в аэропорт. Приехали они на Волге с шашечками в тот же самый момент, как Мещеряков вышел со двора Степана.
— Все, обо всем договорились. — сказал он мне, пока шли к такси. — Он готов к нам присоединиться. Мужику полтинник только, опыта вагон, здоровье ещё есть, а от скуки мается. Правда, сказал, что только в Крыму по нашим делам работать может. Жена ни за что не готова в Москву возвращаться, даже несмотря на то, что сын туда уехал.
— Если всё срастётся с нашей схемой по Крыму, то и здесь найдём ему место, — ответил я Мещерякову.
Примчались на такси в аэропорт. Не зря спешили, успели на последний рейс в Москву. Звонок Мещерякова всё решил, места для нас нашлись. Правда, Чаре и Максу пришлось лететь стоя.
— Была бы ситуация обычной, я бы, конечно, разрешил парням на несколько дней в Крыму задержаться, — сказал мне Мещеряков, когда мы, оторвавшись от остальных пассажиров, шли после посадки к зданию аэропорта, — заслужили. Но как бы Николаенко не начал там искать похитителей… В такой ситуации затянувшийся отдых в Крыму мог оказаться для их здоровья не полезен.
— Полностью поддерживаю. Нам всем в Крым можно возвращаться только после того, как мы Николаенко под себя подомнём. — согласился я с ним.
Попрощался в аэропорту со всей компанией, с которой мы такое дело сделали. А с Мещеряковым мы договорились завтра по утру созвониться. Он как узнает, когда Захаров сможет с нами встретиться, тут же со мной и свяжется.
Приехав домой, закинул чемодан себе в квартиру и тут же поднялся этажом выше. Прикинул, что вполне может быть, Ахмад уже маму смог забрать с ребёнком домой. А если нет и пойдёт завтра, то надо с ним как раз и договориться по этому поводу, чтобы я тоже поучаствовал.
