Читать книгу 📗 "Я уничтожил Америку. Назад в СССР (СИ) - Калинин Алексей"

Она кивнула на ребят из нашего цеха, которые старательно грели уши за столиками в трёх метрах от нас.

— Ну, смотри, как знаешь, — почти что зло пробурчал Ледоимцев. — Нашла с кем сидеть…

Он ушёл с прямой спиной. Передвигался так, как будто ему в задницу лом вставили по самые гланды.

— Злится чего-то, — проговорил я. — Может, на утренний розыгрыш?

— А я тоже о тех спичках слышала. Потом покажешь? — спросила Марина.

— Обязательно покажу, — подмигнул я в ответ. — А может быть и научу даже… Как-нибудь наедине… чтобы другие не узнали наших секретов.

Марина рассмеялась, на щеках возникли ямочки. Потом взглянула на меня с каким-то прищуром:

— Петь, а что с тобой случилось? Ты стал каким-то другим.

Другим? Меня так быстро разоблачили?

— Каким другим? Зеленоватым в крапинку? — хмыкнул я.

— Нет, каким-то более уверенным в себе. Раньше ты как-то всё больше смущался, прятал глаза, а теперь и смотришь открыто.

— Решил поменять свою жизнь, — пожал я плечами.

— Ну-ну, — протянула она, явно не веря. — Неужели после нашего разрыва? Вот так вот сразу решил поменяться?

— Да ладно тебе. Чего уж там. Все мы люди, все человеки. Я пострадал, помаялся, а потом решил, что парень я ещё молодой. Если уж не получилось у нас с тобой, то получится с другой. Жизнь же не останавливается! — засмеялся я, но мысленно занервничал.

Надо быть осторожнее — знакомые люди оказались куда наблюдательнее, чем я предполагал.

— Ну да, и девчонки говорили, что тебя с Наташкой видели, — надула губки Марина.

— Мы всего лишь коллеги.

— Коллеги… Знаешь, Петь, я чувствую вину за то… Ну, в общем, не так мы расстались. Могу я как-нибудь эту вину сгладить?

Во как! Стоило мне только получить Почётную грамоту и ко мне начали липнуть девушки? Причём подбивала клинья та, которая дала от ворот поворот? Судя по тому, что я успел услышать и понять — Марина решила бросить Петра ради более перспективной пары. Ради Ледоимцева. И вот почему он злился сейчас.

А когда Пете при директоре завода вручили грамоту, то Петя сразу же стал интересен! И по отношению к Пете можно испытывать вину и, самое главное, сидеть рядом с ним в столовой, чтобы попадать под волну обсуждения!

О, женщины, коварство ваше имя!

Впрочем, мне это было только на руку. Я посмотрел на ушки девушки. Обычно они скрывались под косынкой, а теперь косынка была на шее. У Марины на ушках поблёскивали золотые серёжки с вкраплениями алмазов. Не очень дешевое украшение, но и не очень дорогое. Модница могла себе такое позволить даже при СССР.

— Марин, а могу я у тебя попросить одну серёжку на время? — спросил я.

— Чего? — заморгала она.

— Серёжку на час. Потом я верну и считай, что я тебя простил окончательно и бесповоротно!

Понятно, что моя просьба звучала как что-то из ряда вон выходящее. Однако, для моего плана эта серёжка может ой как пригодиться.

— Я верну. Хочешь, партийный билет в залог оставлю, — ударил себя по карману спецовки.

— Не надо, Петь. Я верю, — с лёгким сомнением Марина вытянула из уха золотую блестяшку. — Но через час…

— Как штык! — кивнул я в ответ.

Дальше наша беседа пошла о разных пустяках. Я следил, чтобы «спортсмены» потянулись к выходу. А там их путь лежал прямо в курилку. Ведь «после сытного обеда по закону Архимеда, чтобы жиром не заплыть — нужно срочно покурить».

«Мои» работники уже успели к этому времени пообедать и теперь должны быть на позициях. Я попрощался с Мариной и поспешил следом за «спортсменами». Видел, как Кирилл двинул в сторону цеха.

Всё шло по плану. «Спортсмены» походкой конкистадоров двигались в сторону курилки, а там уже вовсю махали мётлами «подсадные утки». Я обогнал «спортсменов» и громко, чтобы меня слышали, обратился к ребятам:

— Ну что, не нашли? Эх, какая же оказия-то! А ведь серёжки дорогущие! Вот, мужики, гляньте ещё раз, вот такая должна быть!

Я показал слегка опешившим рабочим Маринкину серёжку. Луч солнца удобно упал на ладонь, на коже засверкали камушки.

— Ну… Это… — протянул один из рабочих.

— Чего, Жигулёв, серёжку потерял? — послышался голос одного из «спортсменов». — Чего же ты так?

— Да вот, хотел Маринке подарить, думал, что так верну её. Серёжки дорогие, ещё от мамы остались, да вот в кармане дырку не увидел и где-то тут потерял, — вздохнул я. — Ребятам обещал дорогой коньяк поставить, если найдут. Но вот всё никак…

— А где искали? — подхватился тот, который был футболистом.

— Да вот тут уже всё просеяли, — проговорил один из рабочих. — Вон там и вон там не смотрели ещё.

— Ну ладно, ребята, идите обедать, — вздохнул я. — Не судьба вам «Двин» попробовать. А ведь его Сталин Черчиллю ящиками дарил…

— Чего? «Двин»? Откуда у тебя такой коньяк? — спросил боксёр.

— Да это родственники с Армении привезли, — махнул я рукой. — Я даже готов его отдать, лишь бы найти серёжку.

Тем временем рабочие положили мётлы и двинулись в сторону столовой. Они шли, чуть посмеиваясь про себя. Я боялся, что не сдержатся и заржут. Но нет, держались.

— А может мы тебе поможем? Подмогнём коллеге, ребята? — предложил волейболист. — За такой коньяк чего метлой не помахать?

— А давай, после обеда, чтобы жирок растрясти… — согласился боксёр.

Футболист тоже не остался в стороне. Мы распределили участки, каждый взял по метле и начал подметать свой участок, наблюдая — не мелькнёт ли где блестящая серёжка.

Я увидел, что Кирилл ведёт руководителя участка Шаронова. Успел убрать прочь свою метлу и начал прохаживаться между подметающими. Шаронов хмуро взглянул на убирающихся и остановился, как вкопанный.

— Лучше, ребята, лучше! Ведь если не вы, то кто? — громко спросил я.

— Да мы и так стараемся! — огрызнулся боксёр.

Я тем временем поспешил к Кириллу и руководителю участка. В десятке метров от нас стояли мужики с такими широкими улыбками, что были видны металлические фиксы на коренных зубах.

— Товарищ Шаронов, добрый день! — протянул я руку.

— Жигулёв? А что тут происходит? — Шаронов кивнул на «спортсменов».

— Да вот, задействовал своих коллег на уборке территории. Заметил, что они временно оказались без срочной работы и решил таким образом организовать рабочий процесс. Ребята согласились помочь в деле уборки родного завода, — не моргнув глазом отбарабанил я.

— «Спортсмены» и решили поработать? Ну ничего себе, — покачал головой Шаронов. — Первый раз такое вижу. Их даже на субботник не вытащишь, а тут на тебе…

— Труд, он облагораживает, Иван Васильевич, — пожал я плечами. — Думаю, что под моим чутким руководством они не просто так будут занимать рабочие должности, а ещё и отработают каждую копейку!

— Ну и ну, — почесал затылок Шаронов. — Что-то ты сегодня второй раз меня удивляешь, Жигулёв. Прямо-таки приятно удивляешь. Надо будет это запомнить…

— Да чего запоминать-то? Это же долг каждого сознательного советского гражданина — помочь своему товарищу встать на путь трудовой дисциплины и не слезать с него до полной остановки, — широко улыбнулся я.

Ни о чём не подозревающие «спортсмены» продолжали мести свои участки, даже не догадываясь, как их только что использовали.

Глава 11

Работа до вечера прошла спокойно. Механизмы крутились, люди работали. Ко мне подходили, кто-то поздравлял, кто-то просто стрелял сигаретку. Очевидно, что людей разбирало любопытство — с какой такой радости я заработал Почётную грамоту?

Я не скрывал, что помог задержать банду шулеров. Однако, не называл фамилию Кантария. Как и обещал следователю. Возможно, среди спрашивающих были подосланные казачки, поэтому требовалось держать слово.

В целом, ничего из ряда вон выходящего не было. Странное начало твориться уже после выхода из проходной.

Странное для меня вылилось в виде человека в хорошей одежде, который стоял неподалёку от проходной и старательно кого-то высматривал. Да, со стороны могло показаться, что он просто читал газету «Труд», но я сразу заметил бегающий взгляд, фильтрующий выходящих.