Читать книгу 📗 "Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович"
Заодно пригласил Мелехова на нашу с Ритой свадьбу, которая приближалась с неотвратимостью несущегося под сплошной зелёный товарного поезда. Рита успешно сдала сессию, и уже ничего не могло воспрепятствовать созданию новой ячейки общества. Следствие пока тянулось, я так понимаю, решили раскрутить карточных шулеров. Якимчук же, по словам Нуждина, всё же призналась в соучастии, однако упорно заявляла, что не подзуживала Гошу, а всего лишь была свидетельницей. И вообще он её запугал, сказал, что если проболтается — то и её придушит. И тем более никакой удавки нейлоновой ему не давала, она при нём уже была.
Так что до свадьбы следствие не управилось, а мне было чем заняться. Лившицы наконец съехали, и 18-го июня мы с Ритой переехали в квартиру в Печатниковом переулке. Вещей у меня на съёмной квартире было не так много, но всё равно я нанял фургон и бригаду грузчиков. У Риты всё больше предметы гардероба, и то в багажное отделение моего «Жигуля» все эти пальто, куртки, платья, юбки, туфли не поместились, пришлось накидывать на задний диванчик.
Машина, кстати, заняла своё законное место в кирпичном гараже, наконец-то я мог спать спокойно, не вскакивая среди ночи, чтобы проверить, на месте моя «ласточка» или с неё уже скручивают колёса. А оставшееся перед свадьбой время мы посвятили обустройству нашего гнёздышка.
Проблему с телефоном решили оперативно. По московским правилам, если бывший квартиросъёмщик выписывался, то и телефон с адреса снимался. То есть мы остались временно без телефона. Нужно было вставать в очередь, а это не месяц и не два, люди годами ждут установки телефона.
Я взял письмо из института и из больницы о том, что я врач, и мне необходим телефон. Ещё и только что переехавшего в Москву Шумского, который уже получил на погоны ещё одну звёздочку, подключил. Так что ещё до свадьбы мы снова могли пользоваться телефоном, только под другим номером.
Между тем благодаря широким связям будущего тестя в нашем просторном зале вскоре появились румынская стенка, уставленная хрустальной посудой, журнальный столик с парой кресел, круглый обеденный стол, диван-книжка… Сверху свешивалась чехословацкая люстра, при покупке которой (а обошлась она нам в полторы сотни) я сразу предупредил Риту, что протирать на ней пыль придётся ей. Такая нудная работа не для меня. Невеста отреагировала шутливым возмущением, но с моими доводами всё-таки согласилась.
Одна из комнат, как мы решили с Ритой, в будущем станет детской. Пока мы её трогать не стали, да и прибирать тоже — бывшие хозяева после себя оставили практически идеальную чистоту, за что им большое спасибо. Обои, правда, были темноваты, ну да потом переклеим во что-нибудь более весёленькое.
Второй комнатой занялись всерьёз, обставили по полной. И хотя Рита изначально предлагала мне здесь устроить рабочий кабинет, каковой был когда-то у Лившица, я эту идею отверг. Я же не дантист, чтобы тут зубы лечить, и не писатель, чтобы книги писать.
Кухонный гарнитур производства ГДР обошёлся почти в тысячу. Газовая плита осталась от прежних хозяев, хорошая плита, воронежская «Россиянка». У нас с моей первой почти такая же была, только поновее, мы её в конце 80-х покупали. Рита сразу проверила духовку, затеяв яблочный пирог по бабушкиному рецепту — работает.
К дню бракосочетания закупили ещё не всё, но жить уже было вполне можно. Но переезжать в неё мы решили после свадьбы, пока же я обитал в своей однушке. А 27-го июня был приглашён на открытое судебное заседание, где выносили приговор внезапно поправившемуся Вешнякову и его подельнице Якимчук. Гоша получил 12 лет «строгача», а Екатерина — 5 лет общего режима. Я был удовлетворён, как и родственники невинно убиенного таксиста.
Так что к свадьбе я подходил с чувством выполненного долга и закрытыми гештальтами. В пятницу встретил на вокзале маму, Юрия Васильевича и Маратку. Сразу отвёз их в гостиницу, я заранее на две ночи забронировал им семейный номер в «Метрополе». В понедельник в 7 утра съедут и отправятся в аэропорт на рейс до Пензы. Поскольку была пятница, то, завезя родню в гостиницу, я отправился прямиком на работу, то бишь в больницу. А уже вечером к нам в новую квартиру приехало всё семейство, посмотреть наше семейное гнёздышко. Рита тоже приехала.
— Шикарная квартира, — не уставала повторять мама. — 12 тысяч, она, конечно, стоит. Я рада, что вы обеспечены хорошими жилищными условиями на годы вперёд. Ох, вот уж не думала, что сына наконец женю. Какой ты у меня стал взрослый…
А ведь второй раз женит. В прошлой жизни женила, правда, на другой женщине. А второй раз я уже сам женился. В этой жизни, надеюсь, обойдётся одним браком, на всю оставшуюся жизнь. И жили они долго и счастливо…
Утром на своей съёмной проснулся ни свет, ни заря, ещё и четырёх не было. Поворочался, получилось поспать, может, ещё с полчаса, и на этом всё. Пришлось вставать, заваривать кофе. Ещё и голова разболелась. Помогло применение ДАРа, когда я мысленно дал команду «паутинкам» избавить меня от головной боли. Они всё сделали сами, минут через пять я чувствовал себя уже вполне сносно.
К дому Лебедевых я прибыл на белой «Волге», заказанной в ЗАГСе. С кольцами на крыше и красной лентой, но без пошлой куклы на капоте. Прибыл не один, а с нанятым на два дня похожим на колобка фотографом Кириллом Владимировичем, ради шикарного гонорара закрывшего на выходные ателье, сказавшись больным, и своим свидетелем, в роли которого согласился выступить Андрей. Просто не обзавёлся в столице друзьями-ровесниками, а без свидетеля куда? Не положено. Вот Андрей и нацепил ленточку наискосок с надписью: «Свидетель». Сразу вспомнилось вечное «Никогда ещё свидетелем не приходилось быть!» Для сотрудника правоохранительных органов шутка весьма актуальная.
В общем, погнали на Мосфильмовскую. Выкуп невесты в СССР за реальные деньги (пусть даже символические) не практиковался, но вместо этого, дабы увидеть суженую в свадебном платье, пришлось выполнить ряд шуточных испытаний, предложенных подружками и свидетельницей новобрачной. Роль свидетельницы была возложена на подругу детства Риты — некую Машу, которую я раньше видел пару раз в компании моей суженой. Была ещё одна подруга, вот ту я видел впервые в жизни, а также Наталья. Нам с Андреем загадывали загадки, давали совершенно идиотские задания, за невыполнение которых приходилось платить «штраф» конфетами и даже специально прихваченной бутылкой шампанского.
От Лебедевых в Грибоедовский отправились уже все вместе, включая родителей невесты. А мои ждали нас у входа в ЗАГС — мама, Юрий Васильевич и Марат. Естественно, мама с своём лучшем платье, а мужчины — большой и маленький — в костюмах. Да-да, на Маратке отлично сидел сшитый в пензенском ателье костюмчик, включая галстук-бабочку.
Герман Анатольевич Ларин, завкафедрой Андрей Викторович Орлов, парторг Мелехов и заведующий отделением Яков Михайлович Гольдштейн скромно стояли чуть в сторонке, но при нашем появлении двинулись ко входу. Я их тут же познакомил со своим семейством.
— Про тебя, Марат, Арсений рассказывал, что ты очень способный мальчик, — не удержался от похвалы профессор, легонько пожимая ладошку пацанёнка. — Ты кем хочешь стать, когда вырастешь?
— Пока на сто процентов не уверен, но, возможно, по примеру дяди Арсения стану врачом, — с самым серьёзным видом заявил Марат.
Все заулыбались, а я увидел, как из припаркованного в сторонке «Мерседеса», на который я косился уже с полминуты, выбираются Высоцкий и его супруга Марина. Высоцкий накануне звонил, уточнял, всё ли в силе, я заодно ему про гулянку на теплоходе рассказал. Владимир обещал вместе с женой оторваться по полной. Наш фотограф Кирилл Владимирович тут же защёлкал затвором фотоаппарата. Как же, исторические кадры.
— Привет новобрачным!
Высоцкий пожал мне руку, а Марина одарила меня белозубой улыбкой, как и мою невесту. В свою очередь, появление Высоцкого с женой-француженкой произвело небольшой фурор среди стоявших у входа в ЗАГС советских граждан.
