Читать книгу 📗 "Барин-Шабарин 6 (СИ) - Старый Денис"
Да, броня по меркам двадцать первого века была бы смехотворной, да и вооружение не такое многочисленное, как у английских линейных кораблей. Но у «Белуги» был один крайне важный параметр — её почти невозможно было потопить. Даже если пробить обшивку, монитор продолжал держаться на воде, ведь внутри были установлены переборки, выполненные из парусины, пропитанной смолой и засыпанные камышом и торфом.
Калитин накануне получил приказ, что именно «Белуга», как передовой монитор небольшой эскадры однотрубных пароходолодок, пойдёт на максимальное сближение с неприятелем. Его задача — атаковать флагман, либо тот корабль, который посчитает самым важным в боевой линии противника. Он даже провёл короткое, но предельно честное собрание с экипажем, где предупредил, что, возможно, все они погибнут. Никто не отказался.
— Господа офицеры, я не собираюсь становиться ни героем России, ни её позором. Я просто хочу, чтобы после сражения англичане и французы поняли: мы не сдадимся. Пусть и погибнем, но покажем, что с Россией надо считаться, — сказал тогда Калитин.
Экипаж ему ответил троекратным «ура», после чего началась подготовка. Все понимали, что завтра утром может начаться бой. Предполагалось, что прибывшие европейцы сперва запросят переговоры. И была задача — максимально их растянуть по времени, чтобы выиграть ещё один день. Но оказалось — раньше…
Первые выстрелы раздались с английского пароходофрегата «Тигр». Это был пробный залп, скорее, пристрелочный. Снаряд пролетел с характерным воем над русскими кораблями, упал в воду, вызвав внушительный фонтан, и ушёл вглубь, не причинив вреда. Но это был знак, что бой начался. Теперь не стоило ждать выстрела со стороны береговой батареи. Нужно действовать.
Адмирал Гамелен видел, как выдвигаются русские металлические лодки на паровой тяге, но почти и не реагировал на это. Задача стояла чёткая: нужно определить огневые позиции береговой артиллерии, а после уже уничтожить русские «ля монитор».
— Ударьте пятью пушками для острастки! — приказал французский адмирал, когда его флагман вышел на достаточную дальность стрельбы, чтобы попадать в строения на самом берегу моря.
— Бах-ба-бах! — раздались выстрелы, и француз с удовлетворением увидел, что две бомбы практически разорвали в клочья одно деревянное строение в порту Одессы.
— Бах-ба-бах! — прозвучал ответный залп из трёх орудий русских.
И… Это был выстрел из каменного, закрытого бастиона. И не было дыма. Смятение поселилось в сердце французского адмирала. Он явно растерялся. Что это? Новое оружие русских? А какие ещё сюрпризы ожидают европейцев на этой войне?
Смятение Гамелена усилилось, когда он понял…
— «Наполеон» получил пробоину и течь. Одно попадание, но сильный разрыв в районе ватерлинии, — доложили адмиралу.
— «Наполеон»? Но как? — Гален спешно прошёл к другому борту корабля, дальнему от города.
Новейший пароходофрегат «Наполеон» французского флота находился во второй линии. Там, куда русские орудия ну никак не должны были добивать.
— Бах-ба-бах! — прозвучало уже четыре выстрела, всё с тех же бастионов.
— Есть попадание в «Наполеон»! — не скрывая своего удивления, закричал офицер.
На корабле, названном именем императора Наполеона I, начались работы за живучесть корабля. Вот только… Статичность пароходофрегата подразумевала, что он обречён. Русские пристрелялись и просто целенаправленно топят «Наполеона» особо точными пушками.
— Открыть огонь со всех орудий по городу! Ударить заградительным огнём по приближающимся русским лодкам! — взял себя в руки француз и начал командовать.
Гамелена отрезвил взгляд английского контр-адмирала, который находился на флагмане союзного флота, как наблюдатель за действиями своего французского коллеги. Теряться в присутствии лайма? Нет, француз не доставит такое удовольствие своему извечному врагу и лишь временному союзнику.
Александр Петрович Щеголев кричал. Он, ещё молодой прапорщик, получивший под своё командование батарею № 6 на оконечности Практического Мола, попал. Уже три попадания по кораблю с названием «Наполеон». Это была юношеская выходка — ударить именно по «Наполеону». Явные сравнение с той Отечественной войной были и в России и во Франции. И потопленный «Наполеон»… Что может быть лучше для русского уха! Тем более, был приказ бить по вражеским кораблям второй линии, вот и бил Щеголев [в реальной истории Щеголев также отличился, выбив из боя французский фрегат «Ваубан»].
— Давай, братцы! Поднажми! — кричал прапорщик, понимая, что нужно не только радоваться, но и работать, использовать явные преимущества «шабаринок», в том числе и в быстрой системе перезаряжания орудий.
Никто не согласился менять свои, уже пристрелянные орудия, на шабаринки. Нет, многие понимали ценность орудий, но артиллеристы опасались не оправдать возложенное на них доверие. А вот у прапорщика и выбора-то не было. Вчерашнего выпускника кадетского корпуса просто назначили командовать новыми пушками, из которых ещё вчера стреляли, тренировались, пристреливали сектора.
— Готов! Готов! — уже меньше, чем через минуту докладывали командиры расчётов.
Щеголев мотнул в разные стороны головой, будто избавляясь от наваждения. Так быстро зарядились! Хотя…
— Быстрее можно перезаряжать! — вместо похвалы солдаты получили выволочку.
Щеголев с блокнотом и английским прибором для точной стрельбы прошёлся вдоль всех четырёх орудий. Он сам не спешил. Сверился…
— Бей, братцы! — в предвкушении выкрикнул Щеголев.
— Бах-ба-бах! — прозвучали выстрелы.
Стены бастиона ещё больше усилили звуки. Но выручали специальные беруши, как и открытый рот Вот только всё равно в ушах и расчётов, и командира звенело.
— Три попадания! — закричал Щеголев, аж подпрыгнув на месте и ударившись в потолок бастиона.
Пару минут, не имея возможности оторвать глаз, Александр Петрович, как и все солдаты бастиона, наблюдали, как вдали начал тонуть новейший французский фрегат.
— Что стоим? Перенаправляем орудия на следующий корабль! — опомнился молодой прапорщик. — Напьемся после боя. Сейчас работаем.
Капитан третьего ранга Керн стоял на палубе пароходофрегата «Одесса» и на силу закрыл рот, который был раскрыт от удивления.
— Шестая батарея Щёголева потопила французский пароходофрегат, — не верящим голосом произнёс капитан третьего ранга, — а потом уже громко, для всех офицеров флагмана русской эскадры, выкрикнул: — Господа, вы это видели?
Конечно же, видели все. Но, глядя на реакцию своего командующего, также молчали, держа в себе те бурные эмоции, которые появились, как только фрегат «Наполеон» стал заваливаться и уходить под воду.
— Ура! — разнеслось по фрегату «Одесса».
Керну пришлось приложить ряд усилий, чтобы взять себя в руки, все только начиналось нужно и дальше следить за разворачивающимся сражением. Да, уже не избиение русских кораблей, а полноценное сражение. Весь порт практически не был поврежден, если не считать одного деревянного склада, заранее опустошённого.
А ещё своё слово не сказали мониторы. Мониторы, как серые низкие тени, медленно приближались к вражеским позициям. Их силуэты терялись в утреннем тумане и пороховом дыму. «Белуга» шла впереди всех, как и положено флагману маскитного флота.
Калитин стоял, опершись на перила. Его глаза светились маниакальной решимостью.
— Бам! — прилетела в монитор «Белуга».
Присутствующая в нём команда из шести человек, несмотря на то, что в их ушах были беруши, схватилась за головы. Крайне неприятно. Без лёгких контузий в этом бою точно не обойтись. Но… при прямом попадании французской бомбы монитор, хоть и немного, лишь на время, потерял ход, но остался на плаву и может дальше двигаться и воевать!
— Носовыми — огонь! — на разрыв голосовых связок проорал Калитин.
— Бах-бах! — разрядились два орудия, а канонир сразу же закрыл металлическую дверь, чтобы пороховые газы не заполнили всё внутреннее пространство монитора.
