Читать книгу 📗 "Граф (СИ) - Злотников Роман Валерьевич"
Впрочем, иногда подобные методы срабатывали. Так, например, сам Данька мог себе позволить столь надолго оставить свои любимые железные дороги только потому, что у него был Бисмарк. Отто реально взял на себя всю текучку, позволив бывшему майору со спокойной душой отвлечься на свои южные земли.
— Боюсь футеровка поплывёт,- устало произнёс Павел Петрович подойдя к Даньке.- Эвон какой факел над раструбом.
— М-да, что-то как-то высокий…- глубокомысленно пробормотал бывший майор. Он в металлургии разбирался по-прежнему слабо, но факел над новым конвертером по сравнению с теми, что он видел раньше, действительно был заметно больше.
— Нихт должен,- мешая русские и немецкие слова отозвался Крупп.- Ми исползоват новый способ sintern… эм… спеканий для футеровочный кирпич. Они есть должны быть сильнее hitzebesttandig… жаростойкий.
— Ну, посмотрим,- пробормотал Аносов.
— А может уменьшить приток воздуха?
— Нельзя! Расплав должен бурлить — это помогает лучше избавляться от азота…
Первые прикидки того, что и где строить Даниил со своим «штабом» сделал уже давно, ещё в первый же год после того, как Николай «одарил» его этим землями. Или, если уж быть до конца откровенным — навязал. Император очень подробно расспросил бывшего майора о местах, в которых прошло его детство… и, похоже, в какой-то момент загорелся идеей обзавестись Донецко-Криворожским промышленным районом лет на сорок-пятьдесят пораньше, чем это случилось в истории Даниила. Именно этим и был вызван этот его подарок на свадьбу… После чего он просто начал буквально пинать Даньку при каждом удобном случае на предмет того, чтобы тот занялся освоением его подарка. Слава Богу, эти «удобные случаи» предоставлялись ему не слишком часто. Уж больно сильно Данька был загружен. Да и денег не было… Но бывший майор довольно быстро понял, что Государь по любому с него не слезет. Так что пришлось как-то начинать шевелиться в этом направлении.
Вследствие всего этого первые прикидки были сделаны в первый же год после свадьбы. И результатом их стали две агрономических опытных станции, устроенных Московским обществом сельского хозяйства. Кормить-то работников будущих гигантов металлургии было надо. А чем? Вот работавшие на этих станциях агрономы и разбирались чем… Следующим шагом стала отправка несколько геологических экспедиций задачей которых было оконтурить месторождения железной руды под местечком Кривой рог и угля под селом Александровкой на Кальмиусе. Нужно же было понять на каких территориях не стоит размещать крестьянские хозяйства, потому что там будут заложены карьеры, шахты и заводы… Кстати, село в подаренные императором земли не вошло, так что его пришлось выкупать у помещика Шидловского. После чего выяснилось, что традиция «копанок» [23] на Донбассе вполне себе существует и в эти времена… Ну а после того, как в эти места хлынул поток переселенцев — пришло время заняться этими землями уже вплотную.
Первое, что сделал Данька — это запустил строительство двух узкоколейных железных дорог. Хотя в данном случае строить сразу полноколейную дорогу было бы более разумно. В первую очередь потому, что между Александровкой, располагавшейся приблизительно на месте будущего Донецка и местечком Кривой рог было более четырех сотен вёрст. А пробег на одной заправке узкоколейного паровоза был почти в два раза меньше, чем у обычного… Но тут уж ничего не попишешь. Увы, изданный государем указ иных толкований не имел. И хорош бы был Даниил, если бы стал первым нарушителем указа, к разработке которого сам же и приложил руку.
Впрочем, планируемый грузопоток на ближайшие двадцать лет ожидался такой, с которым узкоколейка вполне должна была справиться. Ну по прикидкам Даниила… Хотя один раз он со своими прикидками уже заметно ошибся. Ну, когда «прикидывал» рост объёмов загрузки дороги между двумя столицами. Причём, серьёзно так ошибся — в разы! Так что на Александровской дороге сейчас лихорадочно шла достройка второго пути. Плюс в Питере по этой же причине вовсю строились отдельный Московский вокзал и грузовой двор. Ой, похоже, страна начала потихоньку разгоняться. Ну да недаром в советское время железные дороги гордо именовали «локомотивом прогресса»…
Сами заводы решено было строить на берегу Днепра. Данька собирался после первичного насыщения рынка железоделательных и механических изделий юга России попытаться выйти на рынки Османской империи и стран Причерноморья, а также влезть в «мягкое подбрюшье» Балкан через Дунай. Поэтому возможность сразу грузить продукцию на корабли отправлять вниз по Днепру в Чёрное море, а из него и вверх по Дунаю была очень важна. Так что местом строительства заводов были выбраны окрестности Александровска — который ранее именовался Александровской крепостью. Бывший майор предполагал, что это будущее Запорожье… Именно здесь и должны были сходиться обе узкоколейных ветки, по одной из которых должны были доставлять уголь и уже готовый кокс, а по второй — железную руду криворожского месторождения.
Впрочем, пока обе ветки всё ещё строились. Так что руду и кокс сейчас доставляли либо баржами по Ингульцу и Кальмиусу, либо воловьими упряжками. Долго с такой логистикой было, конечно, не протянуть, особенно учитывая планируемые объёмы, но долго и не требовалось! Ветка до угольных копей Александровки должна была начать работу уже через неделю. Ну а до Кривого рога — где-то через месяц…
Аносов яростно замахал кому-то рукой и быстрым шагом двинулся к лестнице, которая вела к металлическому помосту, подходившему к самой горловине конвертера. Повинуясь этому жесту один из стоявших на помосте литейщиков резво ухватил пробоотборник на длинной ручке и, подойдя поближе, погрузил его внутрь конвертера. Оставшийся стоять рядом с Даниилом Крупп нетерпеливо вытянул шею, как будто хотел что-то разглядеть на столь далёком для маленького ковша пробоотборника расстоянии… Альфред заметно волновался. Что было вполне объяснимо — из руководителя небольшого семейного предприятия он одним махом пересел в кресло директора крупного металлургического завода, на котором уже сейчас, на начальном этапе работало в пять раз больше рабочих нежели на его старом заводе. А когда он будет построен и запущен в полном объёме — под его началом будет почти в тридцать раз больше персонала нежели дома! И это ещё если он останется руководителем всего одного завода… А ведь его русский работодатель весьма откровенно намекнул ему, что если Альфред справится с текущими задачами — он собирается поставить перед ним куда более амбициозные! И что в этом случае одним заводом дело точно не ограничится. А ведь когда он отправлялся на ту судьбоносную встречу со стоящим сейчас рядом с ним и напряжённо ожидающим результаты первой плавки русским графом, которого он тогда, собрав о нём сведения, счёл скорее эксцентричным нежели перспективным, то пределом мечтаний молодого немца была должность начальника какого-нибудь цеха. Ну, или, возможно, что и управляющего, но только если завод окажется не слишком большим. Он весьма трезво оценивал свои шансы, понимая, что чтобы он про себя не говорил и не рассказывал, его слова — всего лишь слова, а его возраст и, соответственно, малый опыт работы точно играют против него. Но его нынешний начальник подтвердил все предположения о своей эксцентричности, назначив его тем, кем назначил. И Альфред буквально из кожи вон лез, стараясь не разочаровать поверившего в него русского…
Молодой немец нервно облизал губы, покрытые капельками пота — от работающего конвертера шёл сильный жар, так что в цеху было довольно душно… ну и волнение тоже сказывалось, и покосился на своего работодателя. Тот тоже было весьма напряжён и взволнован… хотя это точно не первый завод, который он запускал. За последний год Крупп узнал о нём довольно много… и почти всё, что он узнал — вызывало в нём искренне уважение и, даже, восхищение. Пробиться с самых низов — из рабов, из крепостных в богатейшие люди страны, выжить в мясорубке битвы при Ватерлоо, получить титул графа, жениться на самой очаровательной и желанной женщине страны… а то и всей Европы — его жизнь казалась сюжетом приключенческого романа! И сильно будоражила кровь молодого немца. А ведь она ещё не закончена. Что же будет впереди⁈ И, чёрт возьми, Альфред очень хотел был частью этого самого «впереди»…
