Читать книгу 📗 "Неприкаянный 1 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич"
Пока сигнальщика спускали в кокпит, я встал к прожектору, и отстучал сообщение на флагман. Вскоре на его мачтах взметнулся сигнал, увеличить ход. Правильное решение.
Устроившись в подвесной, я сумел определить более точно дистанцию, направление, и даже примерную скорость. Впрочем, крейсерский ход не мог быть больше одиннадцати узлов. Ведь они пока ещё не видят наших дымов, как и мы не увидели бы их, не имей возможности поднять наблюдателя на высоту птичьего полёта.
Противник обнаружил нас уже на подступах к Артуру. Крейсера выдвинулись вперёд, чтобы перехватить и связать наш отряд боем. Но самураи не преуспели в этом. Дело ограничилось обменом парой тройкой залпов, без попаданий с обеих сторон. После чего японцы предпочли отвернуть, не желая попадать под огонь наших береговых батарей.
Броненосцы же вышли на привычную дистанцию, для обстрела внутреннего рейда, «Ретвизана» и города. Предполагалось, что действовать они будут по обыкновению совершенно безнаказанно. Но вдруг ожила батарея Электрического утёса. «Микаса» сразу же был взят под накрытие, хотя попаданий и не случилось.
Только с третьего залпа на палубе японского флагмана рванул фугас. Судя по всему, Степанов воспользовался моим советом, и переснарядил-таки сегментные снаряды. Как сумел рассчитать под них и таблицы стрельбы. Четвёртый залп, и сразу два попадания. С противника этого оказалось достаточно и он предпочёл отвернуть в море…
— И что это за акробатика под куполом цирка? — поинтересовался вызвавший меня к себе Молас.
— Подъём на высоту наблюдателя с помощью парашюта, ваше превосходительство. Не требует никаких особых навыков, главное, чтобы обслуга на палубе не подвела, и сам наблюдатель не оскандалился, — ответил я.
— Насколько сложно изготовить этот самый парашют?
— Ничего сложного, швеи трудившиеся над ним уже имеют необходимый опыт и выкройки. Хотя и влетит в копеечку. Всё сплошь шёлк, даже стропы из шёлковых верёвок.
— Какая нужна скорость, чтобы поднимать наблюдателя?
— В безветренную погоду не менее двадцати восьми узлов. При наличии ветра, в зависимости от встречного потока, возможно и с крейсеров.
— Чертежи предоставить можете?
— Вот, здесь же пояснительная записка с расчётами, — с готовностью выложил я листы бумаги.
— Какой-то вы странный мичман, Кошелев, — глянув на меня, покачал головой Молас.
— Не скажу, что обычный, ваше превосходительство, но и не гений. Всё это известно уже несколько веков. Я просто объединил в одно целое.
— Не слышали поговорку, всё гениальное просто?
— Слышал. Но это точно не про меня.
— Однако, именно вы решили скрестить зонт и воздушного змея.
На это мне ответить нечего. Можно до бесконечности заниматься бесполезным словоблудием. Мне же хочется двигаться дальше. Тем паче, что получив сегодня плюху на предельной дистанции, Того наверняка в ближайшее время организует обстрел из-за Лаотешаня. И мне хотелось бы к тому моменту находиться неподалёку.
— Ваше превосходительство, прошу вашего разрешение на ежедневные выходы в Голубиную бухту, для продолжения ходовых испытаний и проведения учений по пуску мин.
Я выложил перед контр-адмиралом рапорт, и учебный план. Тот изучил бумаги, одобрительно кивнул и поставил резолюцию. Иного я и не ожидал, если конечно его превосходительство намерен воспользоваться моими успехами. Впрочем, чего это я. Конечно же он не собирается упускать такую возможность. Тем паче в преддверии прибытия в крепость адмирала Макарова.
Глава 16
Адмирал и мичман
Мы неслись над мелкой волной Жёлтого моря, время от времени ударяющей в дно катера, отчего палуба неизменно толкала в ноги. Надеюсь прочности корпуса хватит на то, чтобы воплотить задуманное. Всё же он не рассчитан на подобные нагрузки. Да, сделан с изрядным запасом, уж и не знаю к чему янки так постарались. И всё же он должен был плавно рассекать воды, а не скакать по волнам.
Очередная ударила в нос подняв целое облако брызг. Основную их часть приняло на себя ветровое стекло, но увы, это не рубка, а потому какое-то количество воды накрыло нас. Хорошо хоть прорезиненные плащи имеются, иначе мы уже давно промокли бы до нитки.
— Подумать только, волнение едва ли дотягивает до трёх балов, и вас уже так трясёт. На крейсере мы этого даже не заметили бы, — протерев лицо, произнёс Лазарев.
— Предлагаете сбавить ход? — задорно поинтересовался я у старшего офицера «Новика».
— Ни в коем случае. Это даже весело. Мы нередко ходим на двадцати четырёх узлах, но на крейсере нет и толики тех ощущений, что дарит прогулка на вашем катере. Я прямо чувствую как кровь бурлит в жилах и чувствую небывалый подъём.
— Пожалуй пора, Андрей Максимович. Не страшно? А то, давайте я сам поднимусь, — предложил я, когда мы приблизились к островам примерно миль на семь.
— И для чего тогда вы предложили взять с собой меня? — возмутился он.
— У вас многолетний опыт, намётанный глаз, и вы увидите гораздо больше меня. Но если опасаетесь подняться в небо…
— Нет уж. Я слишком хорошо помню каким воодушевлённым вернулся после прогулки с вами Николай Оттович, и ни за что не пропущу такое веселье, — поспешно перебил меня он.
— Надеюсь, вы помните, что мы тут не для развлечения, — не смог сдержать я улыбку.
— Вот только не надо, Олег Николаевич, мешать мне ощутить себя молодым и полным задора мичманом, — возразил лейтенант, который был старше меня на целых двадцать лет.
— Не буду. Казарский, готовь парашют.
— Слушаюсь, ваш бродь, — откликнулся сигнальщик и кивнул Галанцеву.
Минный машинист, ну или торпедист, с готовностью подорвался, и направился к ящику где был уложен парашют. В одиночку готовить его несподручно. Вдвоём куда проще.
— Снегирёв, прими штурвал, — приказал я рулевому.
— Есть принять штурвал, — отозвался тот, и подступился к управлявшему катером лейтенанту.
Ну что сказать, «Лейтенант Бураков» развивал ход в тридцать три узла, серьёзно превосходя артурские миноносцы, но и на нем скорость ощущалась не так эффектно, как на нашем катере. Поэтому желающих оказаться за штурвалом «Варяга-02» было предостаточно. Иное дело, что везло так лишь немногим. Некогда мне заниматься развлечением господ офицеров.
Вообще-то, если бы не прибытие адмирала Макарова, то я сейчас опять пропадал бы в Голубиной бухте, превратившейся для нас в учебный полигон. Но с одной стороны хотелось порадовать его обнаружением временной базы японского флота. С другой, попробовать избежать гибели миноносца «Стерегущий», что должно случиться буквально послезавтра. В известной мне истории он выйдет в составе отряда с другими миноносцами на поиски японцев и они нарвутся на превосходящие силы.
Хватит уже и того, что мне не удалось предотвратить гибель «Внушительного». Впрочем, я не имел такой возможности. Да, Эссен пару раз беседовал со мной вечерами, и разок прокатился, чтобы испытать ощущение полёта на парашюте. Молас регулярно выслушивает доклады о ходовых испытаниях, отработке приёмов боевого применения и результатах учебных пусков торпед, сиречь самодвижущихся мин. Но на этом и всё.
У меня есть что предложить, недаром же я провожу часы за чертёжной доской, каковая появилась у меня в каюте. Но эти новации я намерен предложить именно Макарову. Тот не обойдёт вниманием «Варяга-02», потому что сам стоял у истоков лёгких сил и минных катеров в частности. Успешный проект непременно привлечёт его внимание. А там, предложу свои проекты и, глядишь, окажусь на особом счету.
В свете того, что адмиралу осталось жить всего лишь тридцать пять дней, из него так себе покровитель. Но, во-первых, я постараюсь его всё же спасти, хотя и не уверен, стоит ли вообще России выигрывать эту войну, учитывая то, какой толчок даст поражение в развитии и реформировании армии и флота. Во-вторых, хоть в эти дни у меня будут более или менее развязаны руки. Ну и в-третьих, можно воспользоваться его расположением, чтобы обзавестись покровителем на будущее.
