Читать книгу 📗 "Одинаковые. Том 1. Адаптация (СИ) - Алмазный Петр"
На рассвете, складывая ценные вещи в саквояж, и собирая дорогие образцы огнестрельного оружия, я прокручивал в голове проведенную операцию. Ночью без единого выстрела, нам удалось зачистить весь хутор, сознательно оставив двух бандитов невредимыми. Затем эти двое погрузили тела подельников на телегу, и Никита отогнал ее в чащу, примерно на 4 версты от хутора, заметая следы по дороге. Найдут их не скоро в общем. Опустел хутор, а кто куда ушел, бог его знает.
Казимир, позанимавшись выдал ухоронки, и вот уже его Никита повел в лес, пока я отбирал, что стоит присвоить. А было много всего, даже замучаюсь перечислять. Ассигнаций рублями 9000, серебром 3250, отдельный кожаный саквояж, набитый почти до верха украшениями. Как новыми, так и крадеными, аккуратист этот Каминский даже разложил их по мешочкам, с пометками. Видимо он реализовывал все габаритное, собираясь бежать и менял на ценности. Еще был дорогой охотничий штуцер, прям произведение искусства, дорогое холодное оружие в ассортименте, часы портсигары, визитницы, ну и несколько револьверов разных марок. И целая поленница винтовок, хоть оружейный магазин открывай, подумал я.
Никита вернулся, а я, окинув взглядом все это добро решил не жадничать. Хочется все забрать, но как мы поедем спрашиваться, а если сейчас начать распродажи в незнакомом городе, то могут быстро два плюс два связать. Нафиг короче. Пролетку Каминского мы запрягли в хуторскую лошадку и отогнали к телеге со жмурами. Один лишь след остался, это лошадь, но она никому ничего рассказать не должна. Когда мы возвращались к фургону, груженые как два маленьких мула остановились возле кобылы. Я дал ей напиться подсоленной водой и оставил рядом ведро, а также насыпал овса. Сверху на лошадь накинул прихваченную попону. Ну теперь если волки не сожрут, то пару дней точно протянет. А там или встанет или кто мимо будет ехать и позаботиться о ней. Правда будет ли забота выражаться в конской колбасе, я не знаю. Сам убить животное почему-то не смог, до сих пор ее взгляд стоит перед моими глазами.
Трофеи сгрузили в фургон, самое ценное я убрал в тайник, но влезло не все, поэтому еще был заполнен ящик под одной из лежанок. пришлось даже вещи перебирать и заниматься рационализаторством и оптимизацией. Короче играл пол часа в тетрис. Мы вывели фургон на дорогу, постарались замести все следы его присутствия здесь и направились к дороге на Нерчинск. Я отбежал на версту в сторону Нерчинска, Никита назад, и только убедившись, что при выезде мы никем не встретимся поехали в городок.
Добрались до города пол третьего по полудню, у прохожих разузнали про постоялые дворы без клопов и другой нечисти. И нам порекомендовали самый дорогой по здешним меркам постоялый двор купца Петрова. Ну что ж, значит едем к Петрову.
Сняли большую комнату, заказали баню и плотно покушали. Кузьмич, как и оговаривали заранее стал выяснять о попутных караванах до Верхнеудинска и об обстановке на дорогах. Мы с братьями не отсвечивали, и не привлекали внимание. Даже оружие оставили в комнате. Было конечно кое-что, скрытое от посторонних глаз, но сейчас не об этом. Нам крупно повезло, и узнали, что завтра утром два купца п торговым делам едет в Верхнеудинск. Что мне понравилось больше всего так это то, что они поедут налегке, без тяжелогрузных обозов. А значит, как минимум прежнюю скорость передвижения удастся сохранить. Хотя, положа руку на сердце, я бы и с медленным обозом поехал. По сути, нам плюс минус месяц дороги огромной роди не играет, а вот безопасность, с учетом перевозимых ценностей, это то, о чем нужно позаботиться.
В баню ходили по очереди, всегда один из братьев находился в фургоне. После бани, выпив кружку холодного кваса, я пошел договариваться с трактирщиком о харчах в дорогу, а Леха с Никитой отправились пополнить долгохранящиеся продукты, овес для лошадок и дрова. Не так много всего и требовалось, но тем не менее обратно они вернулись на извозчике. К дальнейшему пути мы готовы. Особо меня радовало, что не придется задерживаться в Нерчинске, все-таки мы кому-то ноги оттоптали, уверен этот Каминский с местными властями связан или с бандитскими лидерами. И знай бы сейчас в городе о нашем участии в его судьбе, не долго бы музыка играла, как говориться.
Время подходило к вечеру, в фургоне был только Леха, и он занимался чисткой оружия. Вдруг в дверь фургона постучались. Леша вышел и увидел дородного мужчину в костюме и с тростью. Он надменно сказал:
— Мальчик, взрослых позови.
— Сейчас дяденька позову, — сказал я.
В это время Никита, оторвав Кузьмича от разговора с каким-то постояльцем постоялого двора, потащил к фургону.
— Добрый день, ваше благородие, — поздоровался Кузьмич.
— Здравствуй, — ответил мужчина.
— Что за повозка у тебя такая необычная.
Кузьмич, замешкавшись, стал повторять, заранее проговоренный текст. Конечно же я был уверен, что ситуация, произошедшая в Нерчинском Заводе, повторится еще не раз. Поэтому, чтобы не выдавать наши с братьями таланты рассказчиков, а точнее менеджеров по продажам, каждому встречному поперечному, я составил простой текст и попросил Кузьмича его выучить. И мы потренировались.
Сейчас, по сути, был у него экзамен. Не выдержав, я под конец помог ему с объяснениями и написал, где можно заказать. В общем, сообразил древнюю визитку на коленке. Ну а что, у нас фирма серьезная. Я дополнил не сказанное Кузьмичом, а заодно поинтересовался, может ли он поставить в станицу Прилукскую станки и паровую машину, с наладчиками.
Он заинтересовался моим запросам и поглядывая то на меня, то на Кузьмича начал продуктивный диалог. Оказывается, товарищ был очень разносторонним. И вообще в основном базировался в Иркутске, но имея несколько серьезных дел по городкам и весям огромной Сибири вынужден был часто мотаться. Поэтому-то и заинтересовал его наш дом наколках. И само выражение новое ему очень понравилось. Он наметился заказать три, а может быть и четыре таких фургона. Так как в его структуре есть еще люди, вынужденные много времени проводить в дороге. Я рассказал ему про возможные улучшения, а главное намекнул, что чем быстрее сможет поставить станки, тем быстрее получит готовые фургоны, а еще рекомендовал заранее запросить у Анисима их переставай на полозья. В Сибири то снег лежит большее полгода во многих местах, поэтому это новшество его тоже заинтересовало.
Я расписал какие станки нужны, и примерно описал что нужно от паровой машины. Точных цен сейчас он назвать не смог, но сообщил, что когда отправит с запиской своего человека в Прилукскую, то цены и предложение будут уже готовы, а если получится, то и доставку сразу организует. Узнав порядок цен, я подумал, что Анисиму должно хватить, в крайнем случае займет из заначки мамы. А чтобы им было проще принять решения, для них я подготовил письмо, заодно рассказав о нашем путешествии до Нерчинска.
Купец знатно меня вымотал, мы даже поспорить несколько раз успел в процессе нашего диалога. Сразу видно прожжённого дельца, такие горы сдвигают и реки перегораживают. Вот здесь за тысячи верст от столицы я встретил активного гражданина. И самое интересное в диалоге я не заметил присущей многим торгашам жажды наживы. он скорее болел за прогресс за развитие империи в целом и Сибири в частности.
Не заметил, как за бесчисленными размышлениями, я заснул на настоящей кровати и чистом белье.
Глава 19
Путь от Нерчинска до Верхнеудинска ничем особо не запомнился. Разве что дорога, по которой мы двигались стала более наезженной, чем когда мы двигались в одиночку. Всего в караване кроме нас было три закрытых возка с купцами и их сподручными, еще один экипаж видимо перевозил что-то ценное, так как возле него на протяжении всего пути ехала охрана из трех казаков верхом.
Останавливались в основном на постоялых дворах, которые расположились примерно на расстоянии дневного перехода друг от друга. Но эти постоялые дворы не отличались чистотой, поэтому чтобы не проводить знакомство с постояльцами таких мест в виде клопов и тараканов, мы предпочитали ночевать в фургоне. При этом один из нас постоянно бодрствовал. Кузьмичу же давали отоспаться, и ночью на охрану его не ставили, хотя он бывало и упрямился. Зато отставной солдат полностью выкладывался в пути как возничий. Два раза удалось посетить баню по черному, в которой Леха случайно прислонился к одной из стен, а когда вышел из предбанника на улицу подышать, замотанный холстину, то спина была черная от скопившейся на стене сажи. Кузьмич хохотал как конь, ну и мы все его поддержали.
