Читать книгу 📗 "Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович"
— Хорошая идея, — согласился Пимен, задумчиво перебирая чётки. — Уверен, настоятель Лавры архимандрит Иероним будет только рад. А я сам проведу молебен.
Расстались на том, что Пимен созвонится с Иеронимом, по телефону они решат вопрос, в какой колодец заливать «живую воду», после чего со мной уже будет договариваться викарий Симеон относительно времени поездки в Свято-Троицкую Лавру. Я попрощался, снова облобызав руку Патриарха, и Петрович повёз меня обратно в Москву.
В Лавру мы с Ритой отправились на «Жигулях» в ближайшее воскресенье. В багажнике моей «шестёрки» лежали четыре 10-литровых канистры с «живой водой». Патриарх решил не откладывать дело в долгий ящик. Нам нужно было быть в обители к 11 часам, в это же время должен подъехать и Пимен.
Мы прибыли с небольшим запасом, опередив кортеж Патриарха. Поднялись к наместнику (Рита повязала на голову предусмотрительно захваченный платок), который встретил нас как родных.
— Зрение — как у молодого, — похвалился он. — И всё благодаря твоим золотым рукам, сын мой.
— Всё благодаря Богу, Ваше Высокопреподобие, — вежливо поправил его я.
— Конечно, конечно, — тут же согласился архимандрит. — Всё есть промысел Божий. Воду-то привёз?
— Привёз, в машине. Куда её нести?
— Да пока можно ко мне. Сейчас я распоряжусь, чтобы дали тебе в помощь двух братьев, помогут донести.
Надо же такому случиться, что одним из братьев оказался тот самый Ферапонт, которого я когда-то излечил от туберкулёза. Выглядел тот ещё более посвежевшим, чем в нашу последнюю встречу, когда я приезжал лечить зрение настоятелю. Улыбнулся во весь рот, и даже обнял меня под неодобрительным взглядом иеродьякона, через которого наместник дал команду выделить мне парочку помощников.
— Как здоровье, брат Ферапонт? — тоже улыбнулся я.
— Слава Богу! А вы-то к нам какими судьбами? Неужто к кому болезному? — посерьёзнел он.
— Нет, воду привёз намоленную, скажем так, будем в Пятницкий колодец выливать, а Патриарх молебен прочитает.
— Сам Патриарх⁈ — брови у монаха поползли вверх. — Экая новость!
— Мы с ним и решили совместно, что один из ваших источников станет ещё больше пользы людям приносить… О, а вот, кажется, и он.
Я указал на подъехавшую к воротам обители чёрную «Волгу» со знакомыми номерами и улыбчивым Петровичем за рулём, рядом с которым сидел викарий Симеон. Сопровождали машину главы РПЦ ещё две «Волги» также чёрного цвета: одна ехала спереди с мигалкой, которую выключили перед Лаврой, вторая замыкала кортеж. Ну да, слышал я, что Патриархов наших охраняли сотрудники «девятки». Вот тебе и разделение церкви и государства. Хотя, пожалуй, соглашусь, решение охранять таких лиц правильное. Как ни крути, а Патриарх — наш человек, пастырь для миллионов верующих, и его нужно беречь.
Тем временем Симеон резво выбрался из авто и кинулся открывать заднюю дверь, откуда степенно появился Его Святейшество.
Иероним был тут как тут, тут же принял благословение, ну и я следом снова прикоснулся губами к тыльной стороне ладони Пимена.
— Чувствую себя прекрасно, — негромко проинформировал меня Патриарх. — Спина вообще не болит, хоть вприпрыжку бегай. Симеон, правда, настаивает, чтобы я прошёл полное обследование, может быть, и соглашусь, чтобы уж точно знать, что здоров.
— Пройдите, — согласился я. — Мне и самому интересно, какие будут результаты.
Откладывать дело в долгий ящик не стали, и вскоре переместились к часовенке, в которой находился Пятницкий колодец. Свободные от работ и молений монахи собрались вокруг часовенки, ещё не зная, по какому поводу молебен. Были тут и пришедшие за водой обычные люди, которых тоже заинтересовало происходящее, а прежде всего явление самого Патриарха. Прежде чем попасть внутрь часовни, Пимену пришлось выдержать натиск сердобольных бабушек, желавших получить от Патриарха благословение, так что на раздачу оного ушло минут десять.
Внутрь часовни к самому колодцу были допущены только несколько человек. Естественно, включая нас с Ритой.
Молебен длился около десяти минут, после чего Патриарх, я, Иероним и викарий Симеон торжественно вылили в колодец из канистр заряженную воду. Затем мы вышли из часовни к народу, и Пимен объявил, что отныне после молебна вода в этом колодце, и без того чудодейственная, теперь стала ещё более чудодейственной. По толпе пронёсся гул, а затем в часовню попытались прорваться сразу несколько человек с баклажками, бидонами, банками и прочей тарой, куда можно налить воду.
— Братья и сёстры, воды хватит на всех, не нужно создавать давку, — увещевали прежде всего настырных бабулек монахи, пытавшиеся организовать порядок.
Мы же были приглашены настоятелем на обед в трапезную, где после поста можно было, как выразился Иероним, и скоромного поснедать. Щи с курицей, картофельное пюре с отварной рыбой, маринованные грибочки, огурчики и помидорчики, чай на травах с монастырским мёдом, пряниками и печеньками. Под конец трапезы Патриарх наклонился к архимандриту и негромко сказал:
— Упреждаю тебя, брат мой во Христе. Не вздумайте тут торговать водой из того колодца, иначе источник перестанет быть животворным. Узнаю — отправлю тебя в самую захудалую обитель куда-нибудь в Сибирь, будешь там комаров кормить.
— Упаси Бог, Ваше Святейшество! — перекрестился Иероним, и в доказательство ещё и крест свой серебряный поцеловал.
** *
Жизнь продолжалась своим чередом. Андрей и Наталья подали заявление в ЗАГС, свадьбу назначили на субботу, 27 октября и, конечно же, мы с Ритой не пропустим это мероприятие. Уже начали думать надо подарком молодожёнам от четы Кореневых. Посовещавшись, решили подарить просто деньги. Скажем. Тысяча рублей — сумма по нынешним временам вполне приличная.
Жить молодые будут пока в квартире бабушки, которая после того, как мы с Ритой переехали в Печатников переулок, снова освободилась. Теперь же, судя по всему, бабуля окончательно переберётся к дочери, освободив жилплощадь для внука и его девушки.
Я тут между делом Евдокию Гавриловну «живой водой» напоил, пожилая женщина помолодела чуть ли не на глазах. Так что, думаю, жить ей с Ольгой и Сергеем Михайловичем ещё долго. Кстати, Ольга Леонидовна была весьма рада тому, что мама перебралась к ним, чего не скажешь о генерале Лебедеве. Тому ежедневно видеть тёщу явно не улыбалось, хотя отношения между ними вроде бы были нормальными. Но на что не пойдёшь ради любимого сына!
А вообще, конечно, район не самый удачный, учитывая, что обоим мотаться придётся пять-шесть дней в неделю в центр на работу/учёбу и обратно. Но можно обменяться с доплатой, о чём я и сказал Андрею. Да, такую же однушку выменять, доплатив пару-тройку тысяч за близость к центру.
— В некоторых таких квартирах пьянчужки живут, с ними вообще можно без проблем вопрос решить, — вразумлял я новоиспечённого родственника. — Конечно, после них там и вонь останется, и грязь, но это дело поправимое. Устроим субботник, приведём квартиру в порядок. Если надо — и ремонт замутим, обои там поклеим, обстановку, опять же, поможем прикупить. Так что лиха беда начало.
Тем временем музыкальная карьера Натальи понемногу шла в гору. В сентябре она — не без моей протекции — записалась у Беляевой в передаче с песнями «За камень» и «Как жаль». Вторую песню я подогнал будущей родственницы буквально за три дня до нашего визита в студию. В моём прошлом этот романс пела Таня Буланова (не путать с одноимённой песней Валерия Сюткина), и я помнил большую часть текста, поскольку второй жене очень уж она нравилась, и она частенько включала её на магнитофоне. Да и мне в принципе заходила, музыка ложилась на сердце. Аккорды подободрал буквально за пару часов — и вуаля!
Я заодно Элеонору Валериановну «живой водой» напоил, для профилактики. Зарядил как следует, на совесть, как раз перед встречей на студии, куда привёл знакомиться Наталью. Понятно, телеведущая сразу ощутила оздоровительный эффект, и ещё более прониклась симпатией к моей протеже. И неделю спустя состоялась запись, где Наташа исполнила эти две песни. И ещё через субботу мы могли лицезреть невесту Андрея на голубом экране. Её участие в программе прошло в том же формате, что когда-то со мной. Общение и парочка песен, в общем, знакомство телезрителей с восходящей звёздочкой эстрады, хотя насколько эстрадным было творчество Натальи — я бы ещё поспорил. Стадионов, во всяком случае, с таким репертуаром не соберёшь, это более кулуарный вид творчества, но от того не менее востребованный.
