Читать книгу 📗 "Заворг. Назад в СССР (СИ) - Шелест Михаил Васильевич"

- Возьми тот ствол, что принёс и стрельни в меня.

- Я не хотел тебя убивать, - выдавил он из себя, продолжая держаться за грудь.

- А ствол зачем? Мне показать? Так мне пистолет не нужен. Я тебе и так могу, что хочешь оторвать: хоть голову, хоть яйца. Хочешь умереть от кровопотери с оторванными яйцами?

Малышев молчал, но громко, с хрипами, дышал. Он стоял, выпучив глаза и так перекосив лицо, что вся его красота куда-то делась.

- Не стану я в тебя стрелять, - проговорил наконец он. – И так верю. Ты мне чуть сердце не вырвал.

- Вырву, если увижу рядом. И чего тебе не жилось мирно? Ведь я тебя не трогал.

Мне и вправду было жаль, что так всё произошло. Ведь нормально всё шло. Соловьёв теми деньгами сам распоряжался, а мне расписки предоставил. Я отчитался. Как они там их потратили, мне по барабану. Увидел Андрюша, что можно легко бабосы рубить? Да-а-а… Вот же…

- Давай, Андрюша, работать, - вздохнул я. – Грузи первого в багажник, а второго в салон. А я постою посмотрю, чтобы ты не сквозанул по бездорожью.

Малышев посмотрел на меня, потом принялся за дело. Запаску я не возил и багажник у меня был пустой. Первый «шкет» туда вошёл, словно там был всегда. С крупным утырком получилось сложнее.

- Помог бы, - пробурчал Малышев.

- Ага! Бог подаст. Если я помогу тебе в чём-то, то только сдохнуть, Андрюша. Не заставляй меня задуматься о твоей полезности. А то я сам справлюсь с вами обоими.

Вскоре мы с Малышевым и двумя трупами ехали в сторону «Горностая» по «военной дороге». Её мне показал ещё отец, когда мы с ним ездили по грибы на мотоцикле. Она начиналась на «Дальхимпроме» и выходила за своротом на «Горностаевский» полигон, где тренировались морпехи. И она, дорога, была вымощена булыжником. Отличная была дорога. Все её пять километров. Так что, проехали до городской свалки мы быстро.

За время езды я уже подостыл, и меня немного потряхивало. Однако, вида я не подавал. Руки у Андрюши были связаны моим ремнём хитрым милицейским способом, знакомым всем мальчишкам того времени, но узел был сложный и развязать его было очень непросто, особенно, на моих глазах.

Короче, сбросив уродов, а они такими и были, Андрюша мне рассказал, что это были за «ребята»… Вот, оказывается от кого он набрался уркаганских повадок и вот про кого говорил Салихов. И мне, после узнанного, немного полегчало, да, но всё равно, поколачивало прилично. Так вот, оставив Андрюшиных приятелей на свалке, я грешным делом подумал, а не оставить ли мне здесь и его, из-за чего-то ополчившегося на меня. Ну, не из-за «чего-то», а из-за денег, да, но не в том суть дела.

Пока я задумчиво смотрел на Малышева и примерял на себя сюртучок убийцы бабки проценщицы, то есть - «решался на поступок», Андрюша вдруг подорвался и рванул в глубь свалки. Наступила ночь, а на свалке фонарей, как известно, нет, вот он и пропал из вида. Однако, закрыв глаза, я увидел его уносящуюся большими скачками в даль ауру. Понимая вторым сознанием, что поступаю не вполне рационально, я мысленно «махнул на него рукой» и решил, что грех на душу брать не стану. Не смогу я его просто так убить. Сразу надо было… Или не надо? Может быть и того первого не надо было убивать? И второго? А что потом? А Лариса? А сын? А мама с папой? Подвергать их смертельной опасности обозлённых неудачным покушением на меня бандитов?

Вот и тут… Я оставлял врага явного, ненавидящего меня за своё унижение, врага…

- Чёрт! – вырвалось у меня, и я снова вылез из машины. Прошёл немного вперёд, а потом вдруг представил, как я брожу среди куч смрадных отбросов, наступая в… Бр-р-р… Ведь фонарика нет. А что я своим «другим» зрением увижу? Только ауры крыс, ворон и чаек?

- Нахер! – сказал я и снова забрался вовнутрь. - И так салон нужно будет проветривать и че-то протирать. Уксус, говорят, помогает. И луковый сок…

Вот так я оставил Малышева на городской свалке не потому, что так захотел, а потому, что так получилось. Но, хоть живым оставил, кхм…

* * *

Подошло лето и день, когда амурские строители приступили к землекопанию, то есть к производству «нулевого цикла» нашей будущей стройки. На радостях мы с Лебединцем даже по стопочке коньяка замахнули.

- Он так и не перешёл на водку, хм, - подумал я, отмечая отсутствие оной в его «служебном баре».

Игорь Петрович заметил мой немой укор, и улыбнувшись во всё лицо, пожал плечами.

- Дело-то какое начали, Михаил Васильевич! И всё благодаря твоим комсомольцам.

- Да, хорошее дело, Игорь Петрович. Темп, главное, теперь не терять, а для этого нужно своевременно готовить позиции. Фундаментные блоки у нас заготовлены, щебень имеется, до скалы докопаемся, а дальше?

- Панели накапливаем. Площадку соорудили, ты видел.

- Сторожа! Сторожа нужно поставить. Уволокут. Всё, что нажито непосильным трудом, уволокут. Там пока одна дорога, лето наступает, простой будки без отопления хватит.

- Там уже строители. Никто не решится при них брать.

- Строителям во-первых, - по барабану кто, что, куда грузит, а во-вторых, - сами они и увезут.

- Вагончик поставим. Есть у нас ветераны-пенсионеры. Может доставку на объект организовать? Служебным автобусом. Он всё равно простаивает весь день.

- Остановка в ста метрах. Да и привыкает человек к хорошему быстро, а отвыкает медленно. Нашему человеку лучше не давать ничего, чем дать, а потом отобрать. Отправят автобус на задание и кирдык… Потом, может быть, когда критическая необходимость возникнет… И то… А вот тёплые вагончики-бытовки нужно уже сейчас готовить, чтобы и переодеться, и пообедать…

- И выпить-закусить.

- Не без этого, но техника безопасности на вас, Игорь Петрович, так что, пьянству – бой, а бою - гёрл. А то, как в том фильме… Несчастные случаи на стройке были?

- Будут, - вздохнул Лебединец. – Как без них? Опасное производство.

- Застраховать всех от несчастного случая на производстве и провести работу по разъяснению условий страхования среди бригадиров, а те уж дальше пусть.

- Это лучше вам, Михаил Васильевич. Вы отряды из своих комсомольцев формируете…

- Мы не про комсомольцев, а про строителей-профессионалов…

- Так они из сторонней организации, - удивился Лебединец.

- У нас с ними договор, где мы обязались их застраховать и мы их застрахуем. И профилактическую борьбу с пьянством на опасном производстве надо начинать сразу, ещё перед началом работ.

- Э-э-э… Бульдозеристов и экскаваторщиков проверяют перед допуском к проведению работ, а со строителями… Да, проведём обязательно. Ещё по одной?

- Давайте. День такой, что сердце радуется.

- Вот и порадуем его, - сказал торжественным тоном Лебединец, разливая янтарную жидкость по маленьким рюмочкам.

Как нам удалось за полгода утвердить проект, отвести землю и выйти на «нулевой цикл»? Да, элементарно. Не мяли, извиняюсь, сиски и шевелили, снова извиняюсь, булками. Вот и весь секрет. Бились в кабинеты, пробивая глухие стены постановлением ЦК ВЛКСМ об эксперименте, заверенным самим Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. Вот это был документ! Бронебойный! Рушились перед нами стены и открывались любые двери.

Поэтому сейчас мы с Игорем Петровичем и позволили себе немного расслабиться. Сошлись мы с ним характерами через шесть месяцев прений, переходящих в перебранки. Ха-ха… Ох и «рубились» мы с ним, говоря, в принципе, об одном и том же. Однако, главное – результат, а результат есть.

- За результат! – сказал я тост.

- За него, - кивнул головой Игорь Петрович.

Глава 20

Зажигательные речи не особо повлияли на производство железобетонных изделий, а вот оргнабор, тот дал необходимый результат. И привлекли мы молодёжь не обещанием светлого будущего, а зарплатой. Участок-то был наш, хоть и в аренде, а поэтому мы и зарплату установили немного большую, чем на госпредприятии. Рублей на пятьдесят, однако, к нам поехали и бетонщики и строители даже из других регионов.