Читать книгу 📗 "Ложная девятка. Том четвертый (СИ) - Риддер Аристарх"

После перевода на лице Аньелли отразилось крайнее разочарование. Он что-то резко произнес по-итальянски, и переводчик передал:

— Пять лет? Это невозможно! Я хочу видеть Сергеева в «Ювентусе» сейчас, а не когда-то в будущем!

— Это наше окончательное условие, — твердо сказал Гришин. — Либо пять лет, либо никогда.

После перевода Аньелли обратился к Сайкину, говоря что-то эмоционально и быстро. Переводчик едва успевал:

— Валерий Тимофеевич, я думал, мы договорились. Совместное предприятие, новые технологии для ЗИЛа, восемь миллионов фунтов за футболиста. Почему такие жесткие условия?

— Синьор Аньелли, — спокойно ответил Сайкин. — Поймите, это не просто коммерческая сделка. Сергеев — национальное достояние. Он символ советского футбола. Мы не можем просто так отпустить его.

Стрельцов, до этого молчавший, неожиданно вмешался:

— Вы говорите о нем, как о какой-то вещи. А он — живой человек, талантливый парень, которому я лично помогал развиваться как футболисту. И теперь вы хотите забрать его за деньги?

После перевода Аньелли посмотрел на Стрельцова с явным уважением и что-то произнес. Переводчик передал:

— Я понимаю ваши чувства, господин Стрельцов. Но футбол — это не только эмоции, это еще и бизнес, и карьера. Сергеев заслуживает играть на самом высоком уровне.

— Он и так играет на высоком уровне, — парировал Стрельцов. — «Торпедо» выиграло Кубок обладателей кубков. Мы не какая-нибудь заштатная команда.

Гришин прервал этот обмен мнениями:

— Синьор Аньелли, наше предложение таково: совместное предприятие FIAT-ЗИЛ начинает работу немедленно. Трансфер Сергеева откладывается на пять лет, до 1990 года, но цена фиксируется сейчас — восемь миллионов фунтов. Это наше окончательное предложение.

Аньелли выслушал перевод, потер подбородок, размышляя. Затем он что-то спросил, и переводчик передал:

— А если я соглашусь подождать, могу ли я получить гарантии, что через пять лет трансфер состоится? Без новых условий и дополнительных требований?

— Да, — твердо ответил Грамов. — Мы подпишем юридически обязывающий контракт, с фиксированной датой и суммой трансфера.

Аньелли задал еще один вопрос, и переводчик перевел:

— А что насчет самого Сергеева? Он знает о моем предложении? Он хочет играть в «Ювентусе»?

В комнате повисла неловкая пауза.

— Мы еще не обсуждали этот вопрос с Ярославом, — признал Топорнин. — Но как дисциплинированный советский спортсмен, он примет любое решение, которое будет принято в интересах страны.

После перевода Аньелли слегка улыбнулся и произнес фразу, которую переводчик передал как:

— В таком случае, я хотел бы лично встретиться с ним и объяснить перспективы, которые ждут его в «Ювентусе».

— Это можно устроить, — согласился Грамов после короткого обмена взглядами с Гришиным. — Но решение уже принято на нашем уровне. Пять лет отсрочки — это условие, которое не подлежит обсуждению.

Аньелли долго молчал, выслушав перевод. Лицо его было сосредоточенным, между бровями пролегла глубокая складка. Наконец он поднял взгляд и произнес несколько коротких фраз, которые переводчик передал так:

— Пять лет — это очень долго. Но Сергеев стоит ожидания. Я согласен на ваши условия.

По лицам советских участников переговоров пробежала волна облегчения. Даже Гришин позволил себе легкую улыбку.

— В таком случае, — произнес Грамов, — мы можем приступить к оформлению документов. И по трансферу, и по совместному предприятию.

Сайкин, до этого напряженно наблюдавший за обменом репликами, заметно расслабился. Предложенное решение было идеальным с его точки зрения: завод получал доступ к новым технологиям немедленно, а футболиста отдавали лишь через пять лет.

— Синьор Аньелли, — обратился он к итальянцу. — Я думаю, это решение выгодно для обеих сторон. Через пять лет вы получите гораздо более опытного и зрелого игрока, но всё еще молодого и перспективного.

Переводчик перевел, и Аньелли кивнул, затем что-то добавил. Переводчик передал его слова:

— Надеюсь, что за эти пять лет он останется таким же феноменальным игроком и избежит травм. А наше сотрудничество в промышленной сфере будет таким же успешным, как и в спортивной.

Стрельцов, который весь разговор сидел с хмурым видом, наконец произнес:

— Пять лет — это хороший срок. И мы поможем Славе еще сильнее раскрыться. Когда он приедет в Турин, он будет готов к любым вызовам.

После перевода Аньелли посмотрел на Стрельцова с уважением и произнес короткую фразу, которую переводчик передал как:

— Я рассчитываю на это, господин Стрельцов. И надеюсь, что наши клубы смогут провести товарищеский матч в ближайшее время. Возможно, в рамках предсезонной подготовки.

— Это было бы интересно, — согласился Стрельцов, впервые за весь разговор проявив некоторый энтузиазм.

— Итак, — подвел итог Грамов, — мы договорились. Совместное предприятие FIAT-ЗИЛ начинает работу немедленно. Трансфер Сергеева состоится в 1990 году, после чемпионата мира. Цена фиксируется на уровне восьми миллионов фунтов.

— И еще один момент, — добавил Гришин. — До 1990 года никакой публичной информации о грядущем трансфере. Это конфиденциальная договоренность между нашими сторонами. Мы сами решим, когда и как сообщить об этом.

После перевода Аньелли задумался, затем что-то произнес, и переводчик передал:

— Я понимаю ваши соображения, но полностью скрыть информацию о таком соглашении будет сложно. Футбольный мир полон слухов.

— Мы не просим невозможного, — пояснил Гришин. — Просто никаких официальных заявлений и подтверждений от «Ювентуса» или лично от вас. Слухи пусть останутся слухами.

Аньелли выслушал перевод и кивнул:

— Согласен. Но я всё же хотел бы встретиться с Сергеевым лично, прежде чем покину Москву.

— Это будет организовано, — пообещал Топорнин, — и как можно скорее.

Глава 18

— … Конечно, синьор Аньелли, мне очень лестно ваше предложение. И я с вами согласен, что поиграть в одной команде с Мишелем Платини и Микаэлем Лаудрупом было бы великолепно. Правда, скорее всего, к моменту моего перехода к вам ни того, ни другого в команде уже не будет.

— Мишель — наша гордость и лучший игрок не только в Серии А, но и во всём мире, — сказав это, Аньелли улыбнулся, как бы извиняясь. — Мы очень хотим, чтобы он закончил карьеру в «Ювентусе», и думаю, что вы с ним вполне сможете сыграть вместе. Ну а если по какой-то совершенно невероятной причине этого не произойдёт, то я в любом случае сделаю всё, чтобы моя главная звезда — само собой, я имею в виду тебя — играла с лучшими партнерами из всех возможных. «Ювентус» — это очень серьёзно, Слава, очень.

— О, я в этом нисколько не сомневаюсь. И буду рад присоединиться к вашей команде.

— К нашей, Слава, к нашей.

Потом мы еще немного пообщались с Аньелли, и на этом наша встреча завершилась.

Всемогущий владелец «Ювентуса» и «Фиата» встретился со мной не где-то, а на торпедовской базе на Восточной улице.

После моего возвращения из сборной, фееричное выступление за которую и стало последней каплей для Аньелли, «Торпедо» сыграло еще и матч с «Араратом». Ничего особенного — простая победа с сухим счётом и дублем Володи Кобзева, который очень удачно вышел в середине первого тайма вместо получившего травму Андрея Редкоуса.

И когда мы готовились к выезду в гости к нашим одноклубникам из Кутаиси, рядом с воротами базы и появились два одинаковых чёрных «Лянча» с дипломатическими номерами. Как оказалось, к нам в гости с шиком приехал никто иной, как великий и ужасный Джанни Аньелли. И приехал он по мою душу.

«Ювентус» — это, конечно, интересно, даже очень, пусть даже и не прямо сейчас, а через несколько лет. Срок в пять лет меня, конечно, смущает — за это время слишком многое может поменяться. Но, собственно, почему нет? Если «высокие договаривающиеся стороны» пришли к согласию, то кто я такой, чтобы лезть со своим очень важным мнением?