Читать книгу 📗 "Железный конь (СИ) - Тыналин Алим"

— И заряжаться быстрее, — добавил Кутузов. — Железо-никелевые аккумуляторы можно заряжать большим током.

Семеныч задумчиво осмотрел модернизированный трактор:

— Знаете что, товарищи, а ведь машина получается дельная. Для многих работ самое то, тихо, чисто, надежно.

— А главное, экономично, — подчеркнул я. — Электричество у нас почти дармовое, от собственной ГЭС.

Дядя Вася прикурил новую самокрутку:

— А я вот что думаю. На ферме такой трактор был бы золотой. Навоз возить, сено подвозить, корма развозить. И коровы не пугаются, тихо работает.

— Правильно думаете, Василий Петрович, — согласился Кутузов. — В закрытых помещениях электротрактор вообще незаменим.

— А на поле? — поинтересовался Федька. — Пахать можно?

— Можно, — кивнул я. — Только нужно правильно режимы использовать. Легкие работы на свинцовых аккумуляторах, тяжелые с подключением железо-никелевых.

Время приближалось к десяти вечера. Рабочий день затянулся, но результат того стоил. Модернизированный электротрактор работал заметно лучше первоначального варианта.

— Ну что, товарищи, — сказал я, когда мы заканчивали работу, — первый этап модернизации завершен. Завтра проведем полные испытания, измерим все параметры.

— А послезавтра покажем Хрущеву, — добавил Володя.

— Покажем, — согласился я. — И пусть попробует найти недостатки у машины, которая работает в полтора раза дольше и стоит всего на пятнадцать процентов дороже.

Семеныч собирал инструменты в ящик:

— А я завтра попрошусь оператором. Хочу на настоящей работе испытать, навоз развезти, землю прокультивировать.

— Отлично, Александр Михайлович, — обрадовался я. — Настоящие испытания это как раз то, что нам нужно.

За окнами мастерской наступила майская ночь. Где-то в отдалении мерцали огни совхозных домов, слышались голоса людей, возвращающихся с работы. Обычная жизнь продолжалась.

А мы делали еще один шаг в будущее. К машинам, которые работают тише, чище и экономичнее традиционных. К технике, которая не отравляет воздух и не пугает животных.

К электрическому завтра сельского хозяйства.

— До свидания, товарищи, — попрощался я с командой. — Завтра продолжим совершенствовать наше детище.

— До свидания, Виктор Алексеевич, — ответили они хором.

Модернизированный электротрактор тихо стоял на зарядке, готовясь к новым испытаниям. Два типа аккумуляторов, автоматический контроллер переключения, улучшенная система управления, все это делало его гораздо более совершенной машиной.

Машиной, которая могла изменить представление о том, какой должна быть сельскохозяйственная техника.

Глава 16

Кадровые перестановки

За окном моего дома серое утро встречало меня мелким моросящим дождем и низкими тучами, закрывающими горизонт. Термометр за стеклом показывал плюс восемь градусов, прохладно для середины мая.

Умывшись холодной водой из алюминиевого рукомойника, я побрился опасной бритвой перед треугольным зеркалом в деревянной раме и надел чистую белую рубашку из хлопчатобумажной ткани. Поверх нее натянул шерстяной свитер темно-синего цвета, связанный местными мастерицами, и завершил утренний туалет плащом-дождевиком вместо обычной телогрейки.

На завтрак разогрел вчерашнюю гречневую кашу и заварил крепкий чай в эмалированном чайнике с отбитым носиком.

К половине седьмого утра я был уже у здания НИО. Дождь усилился, и я поспешил укрыться в знакомом помещении, которое встретило меня привычным запахом машинного масла, паяльной кислоты и легкой сырости от непогоды.

За своим рабочим местом у микроскопа МБИ-6 уже сидел Петр Васильевич Кутузов в чистом белом халате поверх обычной одежды. На носу у него были очки в металлической оправе, а рядом лежал самодельный паяльник. Лаборант склонился над жестяной коробкой из-под конфет «Мишка на Севере», где хранились радиодетали, и нервно перебирал транзисторы КТ315, словно четки.

— Доброе утро, Петр Васильевич, — поздоровался я, снимая дождевик и вешая его на крючок у двери.

— Доброе утро, Виктор Алексеевич, — отозвался лаборант, поднимая голову от коробки с деталями. — Рано сегодня. А вот Володи Семенова что-то нет.

Я машинально посмотрел на рабочий стол молодого инженера у окна. Стол аккуратно убран, папки с чертежами сложены в стопку, логарифмическая линейка лежала в футляре. Обычно к половине седьмого Володя уже был на месте, разбирал документы и готовил план работ на день.

— А где он? — спросил я, чувствуя легкую тревогу.

— Не знаю, — Кутузов поправил очки и закрыл коробку с радиодеталями. — Вчера работал до позднего вечера, схему зарядного устройства дорабатывал. А с утра его нет.

Я подошел к столу Володи, заглянул в его блокнот, оставленный открытым. Последняя запись сделана вчера: «Проверить контакты реле К1 и К2. Измерить сопротивление изоляции. Рассчитать ток зарядки для 20 аккумуляторов».

Аккуратный почерк, точные технические формулировки. Ничего необычного.

Дверь тихо скрипнула, и в помещение вошел Вацлав Новак. Аспирант был в темном костюме поверх белой рубашки с накрахмаленным воротничком, поверх длинная шерстяная шинель темно-серого цвета, влажная от дождя. В руках он держал кожаную папку с переведенными документами и холщовую сумку с книгами.

— Доброе утро, — поздоровался он, снимая очки и протирая запотевшие от влажности стекла чистым платком. — Погода сегодня неважная. Дождь как из ведра.

— Вацлав Йозефович, а вы случайно не видели Володю? — спросил я, помогая ему повесить мокрую шинель на крючок.

— Владимира Ивановича? — Новак задумался, поправляя галстук. — Нет, не видел. А что-то случилось?

— Да нет, просто его с утра нет, а обычно он раньше всех приходит, — объяснил я, но внутреннее беспокойство нарастало.

Новак подошел к своему рабочему столу, аккуратно разложил папки с переводами и достал из сумки толстый чешско-русский технический словарь в потертом переплете. Движения у него были неуверенные, и я заметил, что аспирант выглядит обеспокоенным.

— Виктор Алексеевич, — сказал он тихо, оглядываясь по сторонам, хотя в НИО кроме нас никого не было, — вчера вечером, когда я шел в гостиницу, видел возле дома Володи машину. УАЗ с районными номерами.

— УАЗ? — насторожился я. — А не помните, какого цвета?

— Болотного, — ответил Новак, надевая очки для чтения. — Как у того товарища, который приезжал проверять нашу работу. Хрущева, кажется?

Кутузов отложил паяльник и подошел к нам:

— Петр Васильевич, а может, это связано с нашим электротрактором? Я слышал, что в районе недовольны экспериментами. Говорят, что государственные деньги тратим на ерунду.

— От кого слышали? — поинтересовался я.

— Да так, разговоры в столовой, — неопределенно ответил лаборант. — Кротов рассказывал, что механизаторы из других совхозов критикуют наши новшества. Мол, чудят в «Заре», а потом всем отвечать придется.

Новак открыл папку с переводами, но я заметил, что он часто поглядывает на часы, самодельные, с кожаным ремешком, видимо, оставшиеся от отца.

— Виктор Алексеевич, — сказал аспирант осторожно, — может, это связано с нашим проектом? Вчера, когда переводил последние разделы документации, думал о том, что мы создаем довольно заметное нововведение. А власти не всегда любят слишком заметные эксперименты.

За окнами НИО дождь усилился, застучал по стеклам крупными каплями. В помещении стало прохладнее, и печь-буржуйка в углу плохо грела из-за сырости. Я подбросил в топку несколько поленьев березовых дров, но настроение от этого не улучшилось.

— Будем ждать, — решил я, хотя тревога нарастала. — Может, Володя просто проспал или заболел.

Но в глубине души я понимал, что дело не в болезни. Слишком много совпадений. Визит Хрущева после испытаний электротрактора, критические замечания Лаптева, теперь загадочное исчезновение главного помощника. Чувствовалось, что против нас готовится что-то серьезное.