Читать книгу 📗 "Курсант. На Берлин 3 (СИ) - Барчук Павел"
— Отлично. Тогда часть вторая…– Продолжил я, а затем чётко и уверенно произнёс слова, которые отец отметил в томике Гётте.
Штраус опустил взгляд и посмотрел в большую книгу, которая лежала раскрытая перед ним на столе. Видимо, именно там были указаны все пункты, дававшие доступ к ячейке.
— Верно, господин Витцке. Ну и последнее…
— Буквенный шифр, — Перебил я Штрауса. — Вот, пожалуйста.
Я протянул листок с пятью буквами: П, Н, К, Х, К. Вот тут, честно говоря, немного напрягся. Вдруг всё-таки моя расшифровка оказалась неверной.
Штраус сверил мой вариант с образцом в книге. Его монокль блеснул, когда управляющий снова утвердительно качнул головой.
— Все элементы идентичны и совпадают с записями, — заключил он с деловой вежливостью. — Поздравляю, герр Витцке. Право доступа подтверждено. Прошу вас следовать за мной. Фрау может сопровождать вас как гость, если вы того желаете. Либо мы предложим ей чашечку наипрекраснейшего кофе…
— Конечно, сопровождать. — Я поспешно кивнул, глядя на Марту с наигранным доверием. — Фрау Книппер — мой близкий друг.
— Замечательно. — Управляющий поднялся из-за стола и указал рукой на выход. — Тогда идёмте.
Мы спустились на древнем лифте в подвальное хранилище. Древнем не по качеству, а по модели. Он так скрипел и трясся, что мне в какой-то момент показалось, что мы сейчас просто свалимся куда-то в Преисподнюю.
Воздух стал холоднее, гуще, хотя я бы не сказал, что подвальный этаж находится глубоко.
Как только вышли из лифта, двери которого открывались вручную, я увидел просторное помещение. Ряды стальных ящичков уходили вглубь, словно маленькие камеры гигантской тюрьмы для ценностей.
Штраус привел нас к ячейке с номером 703. Это был массивный стальной сейф, встроенный в стену. Управляющий вытащил связку ключей и самым большим из них открыл дверцу. Затем, достал специальный ящик, поставил его на стол,
— Ваш ключ, герр Витцке, — он отцепил от связки один из ключиков и протянул его мне. — На всю процедуру у вас есть пятнадцать минут конфиденциального доступа. Я буду ждать у входа в хранилище.
Штраус попятился в сторону выхода и уже через пару минут мы с Мартой остались в хранилище одни.
Немка замерла рядом со мной, словно каменное изваяние. Ее дыхание участилось. Она настолько желала заполучить, наконец, архив Сергея Витцке что практически утратила контроль над своими эмоциями. Я буквально кожей чувствовал исходящие от нее флюиды жгучей нетерпеливости.
Я поднес ключ к дверце. Странно, но моя рука немного, совсем чуть-чуть дрожала. Наверное, сказывалось напряжение и волнение, которое, несомненно, имело место быть. Неужели сейчас это произойдёт? Мой путь длиной в несколько месяцев, наконец, подошел к той точке, которая одновременно была и отправной, и завершающей.
Я вставил маленький ключик, врученный мне Штраусом, и медленно повернул его. Глухой металлический щелчок прозвучал в тишине хранилища слишком громко. Ну или мне так показалось. Тяжелая дверца ячейки открылась.
Внутри, в глубине стального куба, лежал небольшой, обтянутый потертой черной кожей футляр. Никаких папок с документами. Никаких кип бумаг. Только эта шкатулка, размером с книгу в толстом переплете.
Марта, не сдержав эмоций, ахнула. Этот звук был полон разочарования и недоумения. Видимо, немка реально ожидала увидеть самые настоящие документы. Может, папку, не знаю.
На самом деле, я тоже так считал. Раньше. Ровно до этого момента. Потому что, как только щёлкнул замок открываемой дверцы, я вдруг понял, что найду внутри. Вернее, не просто понял. Я вспомнил. Вспомнил тот день, когда к отцу явился товарищ из Союза и привез ему архив.
Алёша видел в приоткрытую дверь кабинета, что именно получил Сергей Витцке. В первую очередь это были письма. Придичная стопка писем. Кто уж там с кем переписывался, пока не знаю. Настолько глубоко шестилетний на тот момент ребенок вникнуть не мог. Помимо писем, обернутых бичевкой, были еще какие-то то ли записки, то ли докладные отчеты. Естественно, все это прекрасно помещается в шкатулку. Как и камешки. Но фрау Марта столь интересных деталей не знала, а потому ее первой реакцией было разочарование.
Она непроизвольно дёрнулась вперед, словно хотела вырвать шкатулку из моих рук, убежать с ней куда-нибудь подальше и уже там, в укромном уголке, посмотреть что же внутри.
— Драгоценности… — прошептала немка, разочарование боролось в ее голосе с остатками надежды. — Но… архив? Где документы?
Я не ответил. Моя рука потянулась к футляру. Кожа была холодной и шершавой под пальцами. Я вынул его из ячейки. Он оказался тяжелее, чем выглядел. Я повернулся к Марте, держа шкатулку перед собой.
— Возможно… внутри? — предположил я с наигранной неуверенностью, глядя на маленький замочек на футляре. — Или… отец был еще хитрее?
Глаза фрау Книппер загорелись снова. Алчность победила разочарование. Она кивнула, жадно глядя на шкатулку.
— Да, давай откроем! Здесь! Или… может, вынесем? Да, лучше вынести. Видишь, там замок. Но ключа от него нет. Значит нужно просто взломать крышку. Делать это здесь, наверное, неразумно… Идём. Но осторожно, Алексей, осторожно!
Я прижал футляр к груди, чувствуя его вес и холод. Первая часть плана завершена. Приманка в руках. Все хищники увидят ее. Риекки, гестаповцы, британцы — они все прекрасно рассмотрят черную кожаную шкатулку, которая должна содержать драгоценности и, что гораздо важнее, опасные тайны. Все будут знать, что я ее вытащил из сейфа. Теперь осталось самое главное — провернуть фокус, о котором мы договорились с Подкидышем. Очень надеюсь, что Ванька успел все сделать. Иначе мне придётся туго.
— Да, — сказал я Марте, делая шаг к выходу из хранилища, — Вынесем. Быстро. Пока наши враги не обнаружили, где мы находимся. Нужно срочно возвращаться домой.
Я направился к двери. Шкатулку держал, как самую ценную и самую важную вещь в мире. Марта семенила рядом, каждую минуту вытягивая шею, как любопытная гусыня. Наверное хотела убедиться, что шкатулка реальна и ей это все не снится.
— Мы закончили. — Сказал я Штраусу, который ждал нас возле закрытой двери со стороны коридора.
— Замечательно. Тогда еще такой вопрос, собираетесь ли вы продлять…
— Нет! — Резко ответила фрау Марта, хотя вопрос предназначался не ей. — Мы торопимся.
Управляющий с лёгким удивлением посмотрел на немку, но промолчал.
Мы вошли в лифт, поднялись наверх. По сути оставалось открыть двери, выйти в зал банка и просто свалить домой. Но…
Стоило нам оказаться среди посетителей, сначала раздался звук мотора нескольких машин, подъехавших к зданию, а потом в зал ворвались мужчины. Много мужчин. Человек десять, не меньше.
Марта испуганно замерла, уставившись на всех этих людей. Управляющий тоже замер, но больше от того, что просто охренел от столь вопиющей наглости. Все новоприбывшие держали в руках оружие и явно не для открытия счета они явились в банк. При этом ни на одном «госте» не наблюдалось военной формы, что могло бы хоть как-то объяснить происходящее. То есть, по всем канонам и законам логики сейчас происходило нечто, подозрительно напоминающее ограбление.
А вот я мысленно улыбнулся и облегчённо выдохнул. Подкидыш успел. Все. Финальная стадия моего плана началась.
Германия, Берлин, апрель 1939
Мадам Жюльет поправила вуаль на широкополой шляпе. Она изображала даму, задержавшуюся перед витриной ювелира напротив банка «Дисконто-Гезельшафт». Вид у нее сегодня — невинность во плоти. Однако глаза «француженки» за тонкой сеткой пристально следили сквозь большие, высокие окна за всем, что происходит в банке, фиксируя каждую деталь.
Эско тоже находился внутри. Финский «поклонник» мадам Жульет, начальник сыскной полиции, который без ума от нее. Полезная слабость, которую она пестовала как редкий цветок. Страсть господина полковника давала мадам Жульет рычаги, информацию, доступ. И сейчас Риекии находился рядом с ее настоящей целью — Алексеем Витцке. «Француженке» приказано наблюдать, она наблюдала.
