Читать книгу 📗 "Олигарх 6 (СИ) - Шерр Михаил"

— Да, Алексей Андреевич, вы совершенно правы. И нашел его именно я. Вот здесь, — Василий показал точку на карте. — Это устье реки Кара, левый приток Шилки ниже Шилкинского Завода. Кара при впадении образует там неплохой затон. Я, когда мы мимо шли, решил его осмотреть и неожиданно в воде у самого берега увидел интересный камешек. Вот этот.

Василий показал на самородок, который поменьше. Он по своему внешнему виду был, наверное, высочайшей пробы. Я, по крайней мере, такого еще не видел.

Дав мне возможность разглядеть самородки, Василий продолжил.

— Естественно, я тут же приказал начать мыть песок, и за час, — Василий возвысил голос и поднял вверх указующий перст, — за час мы намыли пять самородков и почти двадцать граммов песка. Всего восемьдесят три грамма золота.

— Ты, конечно, распорядился начать разведку тех мест, — это, конечно, не вопрос, а утверждение. Странно предполагать другое.

— Естественно. И не мешкая устраивать первый прииск.

— Да, Василий Алексеевич, сюрприз ты неожиданный сюрприз преподнес. Да-а, никогда не думал, что ты станешь таким успешным золотоискателем, — решил я по-доброму съерничать.

— Сам удивляюсь, Алексей Андреевич. Как все оказывается просто. Нашел понравившуюся речку, поковырял на берегу сапогом, раз, потом два, ну самое большое три раза. И все, готово, ты открыл золотую россыпь, — довольный Василий, конечно, поддержал мое ёрничание.

Правда, он тут же перестал это делать и продолжил вполне серьезно.

— На самом деле, Алексей Андреевич, все немного не так. Три года назад бергмейстер Антон Иванович Павлуцкий и штейгер Яков Семёнович Костылёв нашли золотую россыпь на Каре. Но она оказалась гнездовой и располагается в болотистой котловине. Разрабатывать ее сейчас почти невозможно. Когда я предложил горному начальству закрыть Шилкинский сереброплавильный завод, они тут же согласились. От него на самом деле казне одни убытки. Контору горных инженеров тут же закрыли за ненадобностью. Я спорить не стал, решил до поры до времени отношения с ними не обострять. Школа и госпиталь, знамо дело, остались.

Василий про все это, естественно, докладывал, а находка золота — приятный сюрприз.

— Так вот, Антон Иванович перед отъездом посоветовал мне поискать ниже этой котловины. Он уверен, что там есть продолжение этой золотой россыпи.

— А чего сам не поискал? — удивленно спросил Иван Васильевич.

— Как наш, — Василий показал на меня, — начальник говорит. У царских чиновников какой главный принцип? Ты начальник — я дурак. Я начальник — ты дурак. Горное начальство решило, что там искать нет смысла, а обер-бергмейстер Павлуцкий — человек подневольный.

— А кому ты это дело поручил?

— Бывшему штейгеру Якову Семёновичу Костылёву. Он вышел в отставку и принял мое приглашение продолжить службу у нас. Яков Семёнович сейчас у меня практически единственный специалист горного дела и руководил строительством дороги вдоль Горбицы. Ему я и поручил.

— Молодец ты, спору нет. Скоро у нас горных инженеров и мастеров будет достаточно. Да и нерчинские, полагаю, большинство останется. Но давай дальше рассказывай.

Глава 20

— Ты последний отчет читал? — я молча кивнул. — Ничего нового. Выше Сретенска на речке Кокуйка была деревня Кокуй из трех домов. Вот там мы заложили судостроительный завод. В самом Сретенске не было ничего, кроме кучи купцов, как в большинстве городов здесь. Сейчас там уже работает кирпичный завод и множество мелких мастерских. Я пока наблюдаю за ними: у кого получится что-нибудь путное, тем помогу. Но сейчас, кроме этих двух заводов, в Сретенске меня волнует только строительство складов и компанейской слободы.

Василий показал, где уже началось это строительство. Это будет совершенно новый Сретенск, в несколько раз больше нынешнего.

— По моему разумению, Сретенск станет нашим главным опорным пунктом в освоении Приамурья. До него мы без проблем проведем хорошую трактовую дорогу, а затем и железную. Дальше будет очень сложно, поэтому довольно долго на первом месте будет транспортное сообщение по Шилке.

— Это очевидно, — согласился я. — Тут с тобой никто спорить не будет.

— Исходя из этого, я и решил первым делом сделать Сретенск перевалочной базой. Кое-какие склады уже построены, и начали строить элеватор. Проект, естественно, Яна Карловича. Он будет полностью металлическим, поэтому быстро построить не получится.

— А дальше что? Напомни-ка.

— В Шилкинском Заводе еще одна верфь. Но поменьше и, возможно, временная. Там тоже строится своя слобода. Но полагаю, золото надо искать вдоль всей Шилки, да и серебряную фабрику надо возобновить. Только не такой примитив, — честно говоря, меня пока перспективы добычи серебра совершенно не интересовали.

И не потому, что это было невыгодно. Просто нельзя объять необъятное. Тем более что заниматься этим все равно придется. Финансовая система России зависит от серебра, и его огромное количество добывается в Забайкалье. Поэтому все серебряные рудники и фабрики, переданные нашей компании, должны по-прежнему давать царю-батюшке серебро.

— А вот с Горбицей теперь не знаю, как получится. Найденное золото может все планы поменять, — наконец-то Василий начал говорить о самом важном на настоящий момент.

Непроизвольно мы с Иваном Васильевичем встрепенулись. У меня сразу слова Василия вызвали воспоминания о начале добычи золота на Аляске.

— Пока это гипотетическое месторождение, но нам необходимо провести его разведку как можно скорее, потому что оно, возможно, окажется в нынешней пограничной области, — Василий показал на своей карте предполагаемые истоки Горбицы, реку Урум и линию границы. — С Нерчинским горным округом связываться мне не хотелось, и поэтому я решил до прибытия компанейских специалистов просто продвигаться вверх по Горбице, ставя зимовья и прокладывая дорогу к её истоку.

— Ориентировочно где может быть золото? — спросил Иван Васильевич.

Вопрос был задан тоном, не допускающим сомнений. Похоже, Иван Васильевич уверен, что на Горбице или где-то рядом оно есть.

Да, собственно, и я тоже. Одно дело песок, другое дело самородки. По моему мнению, находка даже двух-трех уже говорит, что где-то рядом должна быть россыпь.

Реально признаков нахождения золота вокруг Байкала много, даже уже находили то там, то там его месторождения, некоторые даже пытались разрабатывать, как, например, в окрестностях Баргузина. Но пока это всё не рентабельно.

Когда Василий рассказал о карских находках, я вспомнил о Карийской золотой каторге.

Карийское золото — это уже настоящее месторождение, там его очень много. Я про него слышал, когда был в Забайкалье. Золото здесь высочайшей 95-й пробы. Одно из самых чистых в мире.

А вот река Урум в покинутом мною времени — это Ксеньевский прииск. Про него мне говорили, что это чуть ли не одно из самых богатых месторождений Забайкалья.

— Уверен, что это бассейн реки Урюм. Так утверждает один старый тунгус, которому я верю. По прямой это верст шестьдесят-семьдесят. Двадцать верст вверх по течению Горбицы считай уже прошли, — Василий высказал своё мнение твердо и безапелляционно.

— Это мы, Вася, скоро узнаем, думаю, весной уже все будет ясно. Через несколько дней в Нерчинск приедет Лев Иванович Брусницын с целой экспедицией. Да и большинство горных инженеров и мастеров упраздняемой Нерчинской горной конторы, я думаю, останутся с нами. Их судьба зависит от генерала Антонова. С ним я уже это обсудил, — главное на самом деле для местных специалистов — это их желание.

За красивые глазки я не буду платить ни одному человеку. Кроме отдельных личностей, которых, например, за нашими пределами гарантированно ждет смерть.

И вообще, на самом деле, сейчас для нас главное — дорога.

— Давай, Вася, вернемся к дороге, — решил я переключить тему разговора на более насущное. — Это сейчас главнее всего. Будет хороший тракт, будет и дело.