Читать книгу 📗 "Сделай сам 3 (СИ) - Буланов Константин Николаевич"
В принципе, к опозданиям и вообще к посещениям занятий в ВУЗах Российской империи на самом деле относились донельзя либерально. Я бы даже сказал — откровенно пофигистически. Причём, это касалось, что студентов, что преподавательского состава.
Для меня, отучившегося в советское время, это всё выглядело откровенно дико!
Не поймите меня превратно, мы, будучи молодыми советскими студентами, тоже имели желание погулять, да повеселиться, пропустив занятие-другое. Но у всего же была мера! И как раз вот этой самой меры в нынешние времена я не наблюдал вообще.
И ладно бы речь шла о нашем брате — студенте! Нет же! Иные педагоги легко могли начать читать свои лекции на месяц-два позже назначенного срока — естественно, исключительно по уважительным причинам, какими бы они на самом деле ни были. Про 15–20 минут задержки урока — можно было даже не упоминать. Этим грешили почти все. Профессор Фан-дер-Флит в этом плане, скорее, являлся одним из немногих исключений из правил. Да что тут говорить! Я пока продирался через переполненные галдящими студентами коридоры института до двери своей аудитории, эти самые 13 минут и потерял. И ведь галдели в коридорах те не просто так — а ожидая появления своих лекторов, хотя занятия уже должны были у всех начаться.
Понятное дело, что, имея перед своими глазами столь яркий пример отношения к учёбе со стороны наставников, не отставали от них и многочисленные учащиеся, тоже заявляясь в аудитории с изрядным опозданием.
Студент так-то вообще мог не появляться на занятиях ни одного дня за год и не переживать из-за этого в канве своего возможного отчисления. Главное, что от него требовалось — сдать впоследствии экзамен за прошедший курс. Ведь, если сдал, значит, не бездельничал, а занимался самообразованием на дому — что также очень сильно приветствовалось.
Вот только многие лоботрясы, проведя целый год в гулянках и пьянках, предпочитали не валиться на экзаменах с гарантией, а тихо мирно переводиться на другой поток — что называется, в пятый раз во 2-й класс. Не вышло ничего с механикой, получится с геологией или же электротехникой! Потоков в нашем институте так-то было масса. Как, впрочем, и в других. Потому некоторые особо хитровывернутые кадры умудрялись таким образом числиться в студентах по 12–15 лет, а то и более!
— Нет, это форменное безобразие какое-то! Мы все его тут ждём! Желаем услышать из первых уст об испытаниях первого океанского теплохода! А в него, видите ли, стреляли! — вообще ни разу не притворно возмутился сим фактом профессор кафедры «Теория корабля».
На что я лишь молча развёл руками. Мол, так уж вышло. Не говорить же, в самом деле — «Виноват. Исправлюсь.».
Ведь, в чём, в чём, а в этом плане далеко не всегда и далеко не всё зависело лишь от меня одного. Теоретически. Так-то, да, вся стрельба в мою сторону, имевшая место быть в этом году, помимо сегодняшнего случая, велась исключительно в силу моих собственных действий. Но не признаваться же в этом, в самом деле!
Тут ведь можно было нарваться не просто на международный скандал, а мигом примерить себе на шею пеньковую верёвку, поскольку разъярённые немцы до сих пор рвали и метали так, что все их соседи на всякий пожарный случай даже начали потихоньку стягивать к границам дополнительные полки и дивизии. Не только мы, бельгийцы, датчане и французы, но и Австро-Венгрия тоже. Больно уж скандал выходил изрядный. Маслица-то в огонь я после не забыл подлить. Но о том поведаю чуть позже.
Как мне впоследствии удалось выяснить из доступных газетных статей, а также всяких сплетен, ходивших в высшем обществе, помимо Вильгельма 2 в тот день я лишил Германскую империю двух принцев — Вильгельма и Эйтеля, а также новоизбранного канцлера. В результате чего весьма надолго образовался натуральный вакуум высшей власти.
Естественно, образовался он не в том плане, что оказалось некому передать корону. Сыновей-то у Вильгельма 2 до моего вмешательства имелось аж полдюжины. Тут он со своей супругой, конечно, оказались большими молодцами. Постарались, что называется, на славу.
Но ставший неожиданно для всех новым кайзером Адальберт Фердинанд Прусский никогда не готовился занять трон! Из него с самого раннего детства воспитывали военного моряка! Да и было ему сколько? Всего-то 25 лет! Как есть неоперённый щегол по всем нынешним политическим меркам!
В рейхстаге опять же мгновенно сцепились представители разных партий, потребовав срочных перевыборов своего главы, вместо передачи полномочий вице-канцлеру, как то и до́лжно было произойти. А всё потому, что вице-канцлером в Германской империи всегда являлся министр внутренних дел. То есть тот — на кого тут же принялись вешать всех собак в деле гибели монарха и членов его семьи.
Воду там мутил бывший канцлер — Бернхард фон Бюлов, которого не без давления со стороны самого Вильгельма 2 только-только спихнули с данного поста из-за того, что Бюлов очень сильно подставил всех в минувшем 1908 году. По сути, именно он стал тем самым человеком, который разругал персонально кайзера с англичанами, позволив опубликовать одно очень занимательное интервью, в котором Вильгельм 2 вообще не стеснялся в выражениях в отношении островитян, называя их едва ли не «земляными червяками». И о каком политическом маневрировании между Санкт-Петербургом и Лондоном после этого можно было говорить? Лондон отпадал автоматически!
Многие даже утверждали, что данным поступком Бюлов дал отмашку началу новой гонки военно-морских вооружений между Германией и Англией. Вот он ныне и желал восстановить «свою справедливость», тем более что новым монархом становился как раз действующий военно-морской офицер. Потому экс-канцлер вполне себе мог надеяться на определённую благосклонность со стороны того, как человека от флота.
— Разрешите занять своё место? — тем временем, выслушав бурчание в свой адрес, вежливо поинтересовался я у своего преподавателя.
— Конечно же, нет! Вы чем изволили слушать, Яковлев? — совершенно непритворно возмутился Фан-дер-Флит. — Мы все ждём от вас подробного повествования о переходе через Атлантику на первом отечественном лайнере-теплоходе! Поэтому, прошу пройти вас к кафедре! — уступил мне Александр Петрович своё место, тогда как сам поспешил занять одну из не занятых студентами парт. — Я же смею надеяться, что вы, находясь на его борту, не только прохлаждались в своей каюте 1-го класса, но и активно интересовались особенностями функционирования судна?
Вот блин! И что ты тут расскажешь? Ну, да, проделал наш головной лайнер «Надежда Яковлева» — понятное дело, названный так в честь мама́, первый трансатлантический рейс туда и обратно. Сожрал топлива на 10 тысяч рублей и не подавился ни разу. В том смысле, что дизельные двигатели производства завода Нобеля оказались на высоте, кушая мазут с величайшим удовольствием и без каких-либо поломок. На этом, как бы, всё!
Не буду же я тут распинаться о том, что данный переход так-то был проделан лишь для того, чтобы я смог «оформить» своё алиби.
Какое такое алиби?
Так официальное!
Это ведь не Александр Евгеньевич Яковлев прибыл в Россию из Германии в самом конце сентября сего года, а некто Шарль Ланц, не имеющей ко мне никакого отношения. Вот вообще никакого! Ага!
Прибыл он, значит, весь такой довольный от проделанной работы, да и убыл себе спокойно в США спустя три недели. Причём, тут следовало отметить, что пересек границу он донельзя вовремя. Уже днём второго дня после убийства кайзера немцы её всё же намертво перекрыли, да принялись шерстить по всем своим городам и весям в поисках неблагонадёжных или просто подозрительных лиц. Я, признаться честно, ожидал от них куда большей расторопности. Выходит, переоценил соседей и их орднунг. Уж больно долго продержался мой устроенный на скорую руку подлог с тем телом егеря.
И вот, пока я днями напролёт кашлял и потел в своей постели, этот самый Шарль Ланц, вроде как, порешал свои никому неизвестные дела-делишки, да и отчалил с концами обратно в Штаты.
