Читать книгу 📗 "Железный конь (СИ) - Тыналин Алим"

Михаил Степанович Кротов, слесарь с сорокалетним стажем, сидел прямо, держа ложку в мозолистой руке с въевшимся машинным маслом. За толстыми стеклами очков в металлической оправе внимательно изучал мою реакцию на происходящее.

— Василий Петрович, — обратился я к дяде Васе, подходя с подносом к их столу, — можно присесть?

— Конечно, Виктор Алексеевич, — ответил старый механизатор, но в голосе слышалась некоторая сдержанность. — Садитесь, места хватит.

Я поставил поднос на стол, сел рядом с дядей Васей. Новак устроился напротив, продолжая молча есть обед.

— Как дела, товарищи? — спросил я, стараясь придать голосу обычную дружелюбность. — Работа кипит?

— Работаем, — кратко ответил Кротов, не поднимая глаз от тарелки.

— А вчера интересный разговор был, — добавил Семеныч, затягиваясь папиросой. — Степан Григорьевич приезжал, про новые технологии беседовали.

— Про какие новые технологии? — поинтересовался я, хотя уже догадывался о теме разговора.

— Да про ваш электрический трактор, — ответил дядя Вася, наконец подняв голову. — Хрущев говорит, что дело это рискованное. Много вопросов нерешенных.

— Какие вопросы его беспокоят? — спросил я спокойно.

— Надежность, — перечислил Кротов, отложив ложку. — Запчасти, безопасность, стоимость. И главное, что будет, если электричество отключат?

— А что скажете вы, Василий Петрович? — обратился я к дяде Васе. — Ведь сами на электротракторе ездили, испытывали.

Старый механизатор замялся, поправляя кепку:

— Машина, конечно, интересная. Тихая, удобная. Но… — он помолчал, подбирая слова, — а вдруг что-то пойдет не так? Ответственность-то на нас ляжет.

— На нас, на простых рабочих, — поддержал Семеныч. — А если дорогую технику испортим, кто виноват будет?

Я понял, что Хрущев мастерски сыграл на главном страхе механизаторов, боязни ответственности за дорогостоящее оборудование.

— Товарищи, — сказал я, отставляя ложку, — а кто-нибудь из вас видел, чтобы я когда-нибудь подводил людей? Сваливал на других свои ошибки?

— Не видели, — честно признался дядя Вася. — Вы человек справедливый.

— Тогда поверьте мне и сейчас, — попросил я. — Никто из вас не понесет ответственности за эксперименты. Все риски беру на себя.

— А если что-то случится? — настаивал Кротов. — Если машина сломается или, не дай бог, кого-то током ударит?

— Тогда я отвечаю перед районом, областью, прокуратурой, — твердо сказал я. — Письменно, документально. Хотите, оформим это как приказ по совхозу?

Механизаторы переглянулись. Мое предложение их явно удивило.

— А Хрущев что скажет? — тихо спросил Семеныч.

— Хрущев много что говорит, — ответил я. — Но решения в нашем совхозе принимаем мы, а не он.

В этот момент к нашему столу подошел Федька с Колькой. Молодые рабочие выглядели решительно.

— Виктор Алексеич, — обратился Федька, — а можно мы тоже поговорим?

— Конечно, садитесь, — пригласил я, освобождая места.

— Мы тут с ребятами обсуждали, — начал Колька, поправляя рукава комбинезона. — Электрический трактор это же прогресс. Почему от прогресса отказываться?

— Молодо-зелено, — проворчал Кротов. — Опыта мало, а амбиций много.

— Михаил Степанович, — возразил Федька с юношеским пылом, — а когда первые тракторы появились, старики тоже говорили, что лошади надежнее. Но ведь прогресс не остановишь.

— Прогресс прогрессом, — вмешался дядя Вася, — а головой думать тоже надо. Не все новое обязательно хорошее.

Новак, который до сих пор молчал, неожиданно подал голос:

— Позвольте, я скажу несколько слов. Вацлав Новак, переводчик технической документации.

Все повернулись к аспиранту. В столовой стало тише, любопытные взгляды устремились на нашу группу.

— В чешской документации я встречал упоминания о подобных экспериментах, — продолжил Новак, поправляя очки. — В Чехословакии, в ГДР, в Польше. Везде пытаются создать экологически чистую сельхозтехнику.

— И что, получается у них? — поинтересовался Семеныч.

— По-разному, — честно ответил аспирант. — Но направление перспективное. Через двадцать-тридцать лет электрическая техника может стать обычным делом.

— Через двадцать-тридцать лет… — протянул Кротов. — А что делать сегодня?

— Сегодня изучать, осваивать, готовиться к будущему, — ответил я. — Кто-то должен быть первым. Почему не мы?

Зинаида Петровна подошла к нашему столу с подносом пустых тарелок:

— Что-то вы, товарищи, серьезные сегодня. Поспорили о чем?

— Да тут некоторые думают, что старые методы лучше новых, — сказал дядя Вася с легкой усмешкой.

— А я думаю, что испытанные методы надежнее экспериментов, — возразил Кротов, вставая из-за стола.

— Зинаида Петровна, — обратился к поварихе Федька, — а вы как считаете? Стоит пробовать новое или лучше по-старому?

— Милый мой, — улыбнулась она, поправляя косынку, — я всю жизнь новые рецепты осваиваю. Сначала страшно, а потом привыкаешь. Главное, с душой делать.

— Вот видите, — обрадовался Колька. — Тетя Зина за прогресс!

— Прогресс дело хорошее, — согласился дядя Вася, тоже поднимаясь. — Только осторожность не помешает.

Обед закончился, люди начали расходиться по рабочим местам. Я заметил, что коллектив действительно разделился. Молодежь в основном поддерживала эксперименты, опытные работники относились с осторожностью, но открыто не протестовали.

Новак тихо спросил меня, когда мы остались почти одни:

— Виктор Алексеевич, может, мне не стоит больше здесь оставаться? Чувствую, что создаю дополнительные проблемы…

— Наоборот, Вацлав Йозефович, — ответил я твердо. — В трудные времена важно не терять союзников. К тому же ваш опыт и знания сейчас особенно ценны.

— А что будет дальше? — спросил Федька, задержавшись у нашего стола. — Как работать, если одни за, а другие против?

— Будем работать по результатам, — ответил я. — Докажем делом правильность наших идей. Спорить с фактами сложно.

Выходя из столовой, я думал о том, что Хрущев действительно умело провел операцию по расколу коллектива. Но он допустил одну ошибку, недооценил молодежь. Федька, Колька и их товарищи оказались более открытыми к новому, чем рассчитывал главный механик района.

А это давало надежду на будущее. Рано или поздно молодые заменят старых, и тогда прогресс победит консерватизм.

Глава 18

Прощание

К половине седьмого вечера в НИО царила непривычная тишина. За окнами сгущались сумерки, и я зажег настольную лампу с зеленым абажуром, создавая круг теплого света на рабочем столе.

Кутузов сидел за микроскопом МБИ-6, изучая структуру металла от перегоревшего контактора, но работал рассеянно, время от времени поглядывая на входную дверь. Новак переводил последние страницы чешской документации, аккуратно записывая технические термины в толстую тетрадь в клеенчатом переплете.

Дверь НИО тихо скрипнула, и в помещение вошел Володя Семенов. Молодой инженер опять приоделся в лучший костюм темно-синего цвета, белой рубашке и темном галстуке, волосы аккуратно причесаны, но лицо бледное и напряженное. В руках он держал знакомую кожаную папку с документами и сложенный лист бумаги.

— Добрый вечер, товарищи, — поздоровался он тихо, останавливаясь у порога.

— Володя! — поднялся я из-за стола. — Как дела? Принял решение?

— Принял, — кивнул он, подходя ближе. Протянул мне сложенный лист. — Виктор Алексеевич, вот заявление об увольнении. По собственному желанию, с переходом на новое место работы.

Я развернул лист машинописной бумаги с гербом СССР. Стандартная форма заявления, заполненная аккуратным почерком синими чернилами: «Прошу уволить меня с занимаемой должности инженера-исследователя НИО в связи с переходом на работу в областное управление сельского хозяйства». Подпись, дата, сегодняшнее число.

— Хорошо, — сказал я спокойно, складывая заявление пополам. — Завтра подам директору на подпись.