Читать книгу 📗 "Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР (СИ) - Гаусс Максим"

Благо внизу, время потихоньку шло, в бункере больше ничего не взрывалось и не гремело. К счастью, та скала, под которой размещался бункер в общей массе выдержала и не обвалилась. Ну, может что и упало, духам на счастье!

Честно говоря, когда все вокруг загремело, я уж было подумал что все, останемся тут навсегда. К счастью, пронесло — порода крепкая, а прорубленный в ее толще воздуховод был сделан на совесть. Правда, уже при последних толчках сверху неожиданно прилетело несколько небольших отвалившихся кусков бетона или штукатурки — один мне по голове, а второй угодил точно по локтю Корнееву.

Мне-то ладно, успел частично прикрыться рюкзаком и смягчить удар — бетон лишь скользнул по черепу, оцарапав мне кожу на затылке. И это я ещё успел оттолкнуться и к стенке прижаться. А вот Паше не повезло, прилетело неудачно — прямо по локтевому суставу, благо разведчик вообще сумел удержаться и не полетел вслед за ним. Он упёрся ногами в разные стороны и раскорячился как человек-паук. А внизу черт знает что творилось, там уже и воздуховода-то толком нет. Все в пыли — ни черта не видно, повсюду трещины. Упавшей лампы не видно, дышать нечем. На зубах скрипит песок, привкус пыли…

Сверху пробивалось немного дневного света, но его было мало. Я навскидку определил, что до поверхности осталось метров семь-восемь. Может больше, в таком положении учитывая обстоятельства, сложно что-то определить точнее.

Я отряхнулся, зафиксировал карабин, крутанулся влево и свесился вниз. Ухватил напарника за воротник душманской одежды — вроде прочная, выдержит. Поддержал, пока тот чуть отдышался.

— Лучше?

— Ну…

— Так давай вторую руку! Я тебя подтяну повыше к себе, перекинем мой карабин на тебя.

— А ты?

— У меня две руки рабочие, справлюсь.

— Принял! — сквозь зубы прошипел Шут.

Ну да, поврежденное или даже порванное сухожилие это охренеть как больно — разогнуть сустав возможности нет. Любое движение отзывается болью. Это еще и неудобно — конечность при этом практически полностью теряет какую-либо подвижность. А в таких-то экстремальных условиях — тем более.

— У тебя аптечка есть? — негромко поинтересовался Паша.

— В рюкзаке! Сможешь добраться?

— Сначала карабин, а то я точно грохнусь!

— Грохнешься, будешь сам себя оттуда доставать! — пошутил я, правда без тени юмора.

Несмотря на боль, тот все же усмехнулся.

Кое-как, с большим трудом, он поднялся выше, вновь упёрся ногами. Зафиксировался. Я сделал то же самое, отстегнулся и передал ему карабин. Пришлось повозиться. Корнеев зацепил его к своему жилету-разгрузке и наконец-то смог немного отдохнуть в свободном висе. Выждав минуту, он добрался до моего рюкзака и выудил оттуда аптечку. С трудом вскрыл пластиковый контейнер.

— А что тут обезболивающее? — спросил тот.

— Красный шприц-тюбик.

Вколов себе обезболивающее чуть повыше пострадавшего локтя, через несколько секунд он облегченно выдохнул.

— Ты смотри, почти мгновенное действие… — слегка удивился Паша. — Что они туда намешали? Это ж не Промедол, да?

— Какая разница, главное помогло! Будешь на гражданке мимо оборонного НИИ проходить, спросишь! А вообще, надо бы тебе рану перевязать. Сам справишься?

— А куда деваться? — отозвался Шут. — Если, конечно, у тебя там третья рука в кармане не припрятана!

Оба рассмеялись. Вот что ни говори, а прапорщик Корнеев в любой, даже самой пропащей ситуации всегда находил место для юмора. И это очень хорошее качество — у меня в группе, в той, другой жизни, тоже такие парни были. Рядом граната рванула, кровь, пули свистят. А они анекдоты травят, да друг друга подстегивают. Это уметь нужно, а еще характер несгибаемый и хорошо развитое чувство юмора.

К счастью с перевязкой управился он быстро. Наложил повязку, зафиксировал ее жгутом. Нас долго и упорно учили оказывать себе первую помощь в любых условиях, хоть с руками, хоть без. Шутка, конечно, но с большой долей правды. Раненого бойца можно вернуть в строй, пусть даже и ненадолго. Обезболить, остановить кровь. Время решает. Вернули в строй — плюс одна боевая единица. А там, товарищи все вместе вытянут бой, окажут ему полноценную помощь, в больничку отправят. А там хорошо, тихо и спокойно, медсестры молодые…

Мне без страховки держаться в шахте воздуховода было куда сложнее, чем Паше, но вполне себе терпимо. На изнурительных тренировках в учебном центре ГРУ было и не такое… Правда, не на скалах, а в недостроенной шахте лифта. В целом, короткими перемещениями, потихоньку, упираясь спиной и ногами, помогая руками, с передышками, подняться по шахте воздуховода было возможно и мы это сделали. Мышцы у меня затекли уже через несколько минут, приходилось то и дело менять хватку и позу, разминать конечности. Благо теперь в стенках было полно трещин, за которые можно цепляться вспотевшими пальцами.

Пыль постепенно осела. Мы перестали кашлять.

Вверху стал различим кусочек чистого серого неба, который постепенно приближался.

— Гром, представляешь, что сейчас творится у входа в бункер? — хмыкнул Шут, когда мы преодолели примерно половину расстояния.

— Слабо… Духи наверняка уже ноги отсюда уносят куда подальше! У них шайтан в горе взорвался, как думаешь, каково им?

— В штаны наложили, Калаши в руки и бежать! Им же наверняка объяснили, отравляющий газ, страшно-опасно и все такое.

— Ну да… Хотя, хрен их знает, кто тут у них под бункером собрался? Может, у них там самые элитные бойцы остались! Этим моментом нужно успеть воспользоваться, выбраться из шахты и покинуть козырек до того, как они надумают вернуться обратно. Уверен, полевые командиры или их кураторы заставят рядовых душман идти и выяснять, что ж там произошло и кто виноват.

— Ну да, ведь американец был внутри… Он кстати кто, ЦРУ-шник?

— А пёс его знает. Я не уточнял. Ты думаешь им есть дело до того американца? — ответил я. — Да они и рады сбежать подальше, желательно за границу с Пакистаном…

— Хорошо сказал. Я слышал, как они обсуждали, что оппозиция по всему Афганистану утратила координацию и почти развалилась. Совсем скоро наши возьмут республику! Ну а дальше правительственные войска будут рулить, вытеснят недовольных за границу или перестреляют. Они церемониться не будут. Духи наверняка уже думают, мол, американцы и все остальные союзники их просто кинули… Китай, Пакистан, Европа… Кстати, не пойму, после истории со «Стингерами» и захватом Али Хадида и Джона Вильямса, чего они тут ещё лазят?

— Потому, что заметают следы участия в советских военных научно-исследовательских программах. Бункер ещё до войны был закрыт, секреты остались. Тогда времени не хватило, сейчас решились. Вскрыли бункер, а заодно духам БОВ раздали.

— Толковое предположение, возможно так оно и есть на самом деле.

Ещё минут двадцать прошло, пока мы доползли до верха. Это было настоящее испытание, но мы справились. Впрочем, пока рано радоваться, мы ещё не выбрались отсюда окончательно. Операция считается завершенной только тогда, когда обстановка под контролем, дело сделано, а участники операции с минимальным риском уже летят на место дислокации… Нам бы сначала до Герца добраться!

— Так, я осмотрюсь сначала…

— Принял! — отозвался Шут.

Выглянул наружу, ухватился покрепче. Осмотрелся — опередил свое положение.

Ещё ночью, когда только собирался проникнуть внутрь, определил местонахождение всех вражеских наблюдательных постов, где разместились душманы. Сейчас, в светлое время суток, все они оказались пустыми. Странно, почему? Это, безусловно хорошо — нам же на руку. Но, чёрт возьми, куда они делись, да еще и все разом?

— Ну, что там? — спросил висящий подо мной Корнеев. — Жить будем?

— Чисто! Я вылезаю!

Подтянувшись, я ловко перевалился через потрескавшийся и частично обвалившийся бетонный короб, оказавшись за ним.

Прислушался — тишина. Никто не кричал, не вопил и не поднимал тревогу. Ещё раз осмотрелся — противника поблизости не обнаружил.