Читать книгу 📗 "Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг)) (СИ) - Тарханов Влад"

— Ваше Высочество, — сказал я Марии при расставании, — понимаю, что моя скромная и непритязательная личность вряд ли смогла заинтересовать Вас. Надеюсь, что мои дела докажут, что я достоин вашего благосклонного внимания.

Соорудив столь заковыристую фразу, я аж вспотел, посему мне оставалось только раскланяться и удалиться. Впрочем, мода на чистые тела еще не настолько вошла в обиход дворянства, чтобы те перестали пользоваться сильно воняющими духами. Надо сказать, что я еще с ТОЙ жизни терпеть не мог слишком ядреные запахи и все эти новомодные «духи со шлейфами». Идёт этакая пигалица с размалеванной мордой по улице и за ней тянется какой-то приторно-сладкий запах (в лучшем случае). Про худшие и говорить не хочу. Лично я предпочитаю ощущение свежести и чистоты. А такие резкие запахи считаю вторжением в мое личное пространство… но… В ЭТОМ времени такие ароматы не патология- а повсеместная норма.

Штирлиц[2] утверждал, что запоминается первая и последняя фраза разговора, ну что же… Вроде бы отработал как следует эту беседу. Посмотрим, как Просто Мария будет реагировать на появление в Италии еще одного национального героя: Леонардо Пекоро. Я выбрал для своих «подвигов» именно этот псевдоним. Виттельсбахи происходят от названия замка, вокруг которого располагались великолепные пшеничные поля. Виттель — это и есть пшеница на немецком. Так что я перевел свою фамилию на итальянский и чуть-чуть ее урезал. И надо сказать, что оба эти беседы «ни о чем, кроме как политеса» меня порядком утомили. Необходимость постоянно «держать морду лица» и следить за языком — весьма утомительное занятие, доложу я вам. Зато все интересное случилось почти что ночью. Официально я пошел в бордель. Так сказать, молодой организм так возбудился от общения с прекрасной принцессой, что ему понадобилось срочно расслабиться. Рудик усмехнулся в усы, но меня отпустил, приставил только ненавязчивую и незаметную (как он думал) слежку явно из местных «камрадов». Я и отправился по хитрому маршруту, конечной целью которого и стал… как не удивительно, бордель! Конечно, никакой неоновой вывески и голых девиц, танцующих в витринах тут, не оказалось. Но красный фонарь у входа в здание висел. Закутав (опять же, по местной традиции) морду в плащ и сдвинув шляпу почти на нос, я ввернулся во вход, постучав молоточком в дверь. Оттуда выглянул здоровенный детина с отсутствием признаков интеллекта на лице, по всей видимости, моя внешность внушила ему… ну что-то там внушила, и меня пропустили внутрь царства порока и разврата. Насладиться ни тем, ни другим мне не дали, ибо сразу же провели на второй этаж, оттуда, пройдя длинным коридором, я попал на третий, а выше, насколько я понимаю, только мансарда, но туда мне подниматься уже не пришлось.

В небольшой, но уютной комнате не было привычной для публичного дома обстановки: в смысле ни одного станка (кровати). Зато плотные шторы закрывали окно, пара подсвечников в которых мягко горели довольно дорогие свечи, круглый стол, несколько стульев, небольшой шкаф. Стол был сервирован разными легкими закусками, среди которых я сразу узнал вителло тонато — кусочки маринованного мяса под белым соусом с тунцом, тонко нарезанное вяленое свиное мясо — прошутто, какие-то рулеты, потом выяснил, что это так называемые капонеты — рубленая свинина в рулетах из капусты и яйца, сыр томино, чисто пьемонтское развлечение, он делается из коровьего и козьего молока, там было много чего еще, запомнить все невозможно, плюс разнообразные соусы. Все это венчало несколько бутылок местного красного и белого вина. За столом сидел весьма примечательный итальянец, с довольно крупными и резкими чертами лица, в отличии от многих он был гладко выбрит, не носил ни усы, ни бакенбарды. Короткая стрижка, колючий взгляд светло-голубых, почти что бесцветных глаз, тяжелые веки смертельно уставшего человека.

— Добрый день, господин Пекоро. — начал он беседу. Ну что же, он прекрасно знает кто я, и под каким псевдонимом собираюсь работать. Значит, Марко донес информацию в полном объеме. Это хорошо.

— Тут безопасно, можно смело говорить — ближайшие комнаты пустуют, а ваш человек стоит на посту в единственном коридоре, что сюда ведет. Меня зовут Луиджи Салимбени. — и пригласивши меня человек сделал небольшую паузу, наверняка, уверенный, что это имя произведет на меня впечатление. Ошибся. Это имя ничего мне не говорило. Он быстро понял это.

— Извините меня, моя фамилия слишком хорошо известна в Италии, я был уверен, что вы тоже окажетесь в курсе… кажем так, я банкир Луиджи Салимбени. И не так давно мне принадлежал один из крупнейших банков не только Сиены, но и всей Италии. Я хорошо знаю… Марко, и он посоветовал мне говорить с вами откровенно.

Банкир вздохнул, налил в бокал немного светло-рубиновой жидкости, сначала прикоснулся к его аромату и только после этого сделал маленький глоток, удовлетворенно кивнул головой и только после этого произнес:

— Как вы смотрите на то, чтобы ограбить Папу Римского?

Блям!!!

[1] В РИ супруга португальского короля и королева-консорт Португалии.

[2] Это который из сериала и книги «Семнадцать мгновений Весны», если что

Глава тридцать третья

Что я не собирался делать ни в коем случае

Глава тридцать третья

Что я не собирался делать ни в коем случае

Итальянское королевство. Турин. Публичный дом синьоры Гварди

26 февраля 1861 года

Я внимательно смотрю на собеседника. Нет, кажется, то, что прозвучало, совсем не шутка. Это как-то становится интересным. Но отвечать-то надо! Поэтому говорю:

— Из всех моих планов, есть несколько, которые я не собираюсь делать ни в коем случае. И ограбление Папы Римского стоит там на одном из первых мест.

— О! молодой человек, вы меня превратно поняли. Никого грабить уже и не надо.

— Что? Неужели все было ограблено еще до меня? — быстро среагировал, вспомнив бессмертные фильмы Гайдая[1].

— Вы удивительно тонко видите момент, синьор Леонардо. Но позвольте мне объяснить все по порядку, хотя моя история и покажется вам несколько затянутой, вы разрешите мне быть несколько многословным? И да, это вино из Сицилии. Поверьте, оно мало уступает тому Бароло, которым вас угощал один весьма почтенный граф, не будем произносить его имени. И да… Марко тут не при чем. У меня есть свои источники. Пока еще есть.

Тут я обратил внимание на один немаловажный нюанс. Когда банкир произносил имя моего денщика, он делал небольшую паузу, как будто на мгновение задумывался, вспоминая, как его зовут. Чаше всего так бывает, если человек меняет имя. Очень может быть, ведь при поступлении в армию документов не спрашивают и записывают под тем именем, что ты сам себе выдумываешь. Армия и пополнялась таким образом — если человеку надо было скрыться от какого-то преследования, это был самый очевидный вариант. Кроме того, я почувствовал, что моему собеседнику необходимо дать выговориться. Потому пожал плечами и сообщил:

— Я никуда не спешу. Пока что, во всяком случае.

И попробовал вино. О том, что меня попытаются отравить даже и не думал. Вряд ли Марко (если он Марко) свел бы меня со столь опасным человеком. Кстати, оно оказалось весьма приятным, чуть терпковатым и отдавало черносливом и вишней. Иных, более тонких ароматов я не ощутил, но и этого было довольно.

— В Сиене наш род один из самых влиятельных и значимых. Мы всегда занимались торговлей, и не только, например, представители нашей семьи были сборщиками налогов. И клан Салимбени — до сих пор имеет в городе некоторое влияние. И когда власти города в далеком 1472 году решили организовать банк, именно моя фамилия стала во главе этого предприятия. Что вы знаете о Сиене, синьор Леонардо? Можете не отвечать, наслаждайтесь вином и закусками, я и так знаю, что прискорбно мало. Так вот, Сиена — это республика, причем весьма оригинально устроенная. Нами управляет совет Девяти Синьоров. И по традиции, в этот орган власти избирают людей скромного достатка. Не всегда, но традиции стараются блюсти до сих пор. И вот первый в городе банк организовали именно для того, чтобы не слишком богатые граждане города могли получать займы под низкие процентные ставки. У нас они оказались реально в три, а то и четыре раза ниже, чем у ростовщиков-евреев или венецианцев. Так появился банк Monte di Pieto, сейчас он называется Monte dei Paschi di Siena. Вы знаете о противостоянии гвельфов и гибеллинов? Моя семья поддерживала императора, мы даже собирали для него налоги, то есть мы являлись сторонниками гибеллинов и никогда не вступали в ряды папистов[2]. Но вот уже более ста лет наш банк стал попадать под финансовое влияние Священного престола. Папские финансисты посчитали удобным через него проводить самые рискованные операции. Кроме того, у нас ведь сохранилась одна из самых низких процентных ставок во всех Итальянский государствах.