Читать книгу 📗 "Профессия – превращатели! (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович"
Пока я поражался проделанной ими работе (не без огрехов, конечно, да и масштаб явно не соблюдён, но чего требовать с людей, которые год назад и карт не знали, и про масштаб не слышали), на стол выложили таблицу с записями на греческом: по вертикали — все источники соли, а по горизонтали — объём добываемого раствора за месяц, количество добываемой «горькой» соли, выход сульфатов, очищенной соли и «поташной соли», то есть, хлорида калия.
И глянул в строку «ИТОГО». Ого! Да у нас за год получается порядка восьми или девяти тонн калийного сырья. Если я правильно помнил, на гектар требовалось всего полтора центнера.
— Объясни, внучек, зачем тебе это понадобилось?
Ой, а ласковости-то в голосе дедушки, хоть бочки наполняй. А означает это, что если моё объяснение прямо сейчас не услышит, или оно его не утроит, огребу я по-полной. Хотя бы и для профилактики, «чтобы не заносился».
— Помнишь, дедушка, новый способ сеять, который я по весне предлагал? Оправдал он себя?
Дед задумался, но Гайк ответил раньше:
— Пока судить рано. В этот год урожай получается добрый, больше обычного, но будет ли толк от твоего «трёхполья», станет ясно только год спустя.
— Но удобрение пеплом себя оправдало, так? — уточнил я, и дождавшись их кивка, продолжил: — А я знаю способ получать искусственный пепел, без дерева. Для этого нужны две соли. Одну мы уже получаем из источников, вот таблица. А другую я надеюсь найти, исследуя пробы воды. Тогда…
Я прикинул. Насколько мне было известно, полноценное внесение удобрений повышало урожай репы или свеклы примерно на сто пятьдесят центнеров с гектара. А на гектар требуется полтора центнера хлорида калия, то есть, один к ста. Восемьсот или девятьсот тонн добавочных овощей. Прибавится и гороха.
— За счет этих удобрений у нас добавится примерно по четыре таланта овощей на каждого человека в Союзе племен! — твёрдо сказал я. Ну да, всего по четыре, численность за этот год успела вырасти до девяти тысяч. — Можно самим съедать, а можно — численность скота увеличить. Не мотыжить землю самим, а пахать на ослах, быках или лошадях. И держать больше свиней и коров. Молоко, сало, мясо…
— Хух! — выдохнул Гайк после длинной паузы. И, толкнув деда локтем, весело сказал: — говорил я тебе, что Руса не дурью мается, а что-то дельное придумал! Что он уже и сам далеко не тот дурак, каким был.
Я почувствовал, что краснею. Пусть и грубовато, но родичи признали именно мои заслуги. Этоя́о нуждах Рода думал и заботился, не далёкие предки. И они это поняли и оценили.
— Рассказывай и остальное! — рубанул дед.
И полилось. Объяснил им про союз с Арцатами, про новую технологию изготовления зеркал (и тут, с запозданием, сообразил, зачем пригласили Пузыря. Знали деды, знали уже), про косметику и пишущие карандаши, про медный купорос и увеличение ресурсной базы для производства серной кислоты, про грядущие поиски цинка и новые красители, про свои задумки насчёт улучшения качества бумаги и про синтез нитратов.
— Постой-ка! Что ты там насчёт бумаги говорил?
Пришлось сбегать наверх и притащить из своего багажа два цилиндра. В основе своей они были из дуба, но наружная поверхность была бронзовой.
— У эребунских Еркатов есть тайное устройство, называется токарный станок. Вот они и выточили по моему заказу два цилиндра из дуба, очень ровные и круглые…
У меня не хватало слов. Я и в своём-то времени не очень владел терминологией. А в современном армянском всех этих «допусков» и «отклонений» не существовало.
— Дуб — дерево твёрдое, но его обрабатывать проще, чем бронзу. Из неё настолько круглый цилиндр сделать не получилось. Пришлось комбинировать. Из неё сделали пустотелое изделие, с толщиной стенок всего в одну сотую локтя[10]. Оно на деревянную часть не налезало, но его нагрели, и бронза расширилась.
Долинный и дед кивнули, видно было, что приём такой им знаком.
— В расширенном виде бронзовая часть налезла, пришлось лишь слегка киянкой обстучать. А потом, остывая, бронза «легла по форме». Пришлось только слегка обточить наружную часть.
Староста прочистил горло, и я понял, что меня слегка занесло с объяснениями. А что делать, если я очень гордился тем, что на нынешней промышленной базе мы придумали, как получить это вот чудо. Пора переходить к делу.
— Эти валки можно установить рядом. Если один из них начать крутить ручкой и подать в зазор ткань или лист бумаги, этот лист втянет в зазор и обожмёт. Так мы сможем делать бумагу тоньше и прочнее. А если ещё добавить зубного порошка[11] и отбелить, то бумага станет намного лучше. И делать её сможем намного быстрее.
Гайк сразу стал считать, сколько это нам принесёт, а вот дед не дал себя сбить с толку.
— Ты там ещё что-то про нитраты говорил. Это нам что дает?
— Новые краски, лаки, лекарства… И — оружие. Оружие против крепостей.
А вот теперь мысли о прибыли явно закружились в глазах всех присутствующих, не исключая даже Софии.
— Вы ответьте мне на другой вопрос, дорогие мои, — тихо, но так, чтобы меня слышали даже в дальнем углу. — А зачем Роду столько земли и денег?
— Ну и дура-а-ак же ты, Руса! — не сдержавшись, протянул Долинный. — Теперь понятно, почему ты мою Агавник упустил.
Он довольно хохотнул и нравоучительным завершил:
— Запомни, парень, на всю жизнь запомни! Денег много не бывает! И лишней земли — тоже.
— И всё же? — продолжал настаивать я. — Ну заведём мы по корове и лошади в каждой семье, ну будем мы вволю есть мясо, сыр и хлеб с овощами, пить, сколько захочется, вина и пива. А дальше что? Горло-то — одно! Дальше куда деньги девать?
Вокруг зашумели, но староста вдруг оборвал общий гвалт.
— Тихо вы! Парень правильные вопросы задаёт. Только многие из вас этого не понимаю, не доросли пока! А другие — понимают! — тут он укоризненно посмотрел на моих дедов. — Но забыли, как сами мучились, пока ответы искали.
Дед и Гайк неожиданно для меня смутились от этого упрёка, а староста продолжил:
— Всё очень просто, Руса. Ты вот сегодня говорил про школу. Она нужна, но дело это недешевое. И мастерские дорого стоят, а мы много новых построим. Дороги новые и мосты через реку, а то грузы возить одно мучение. И водяные колеса, дамбы и каналы, дома новые, получше и поудобнее, стены вокруг наших поселений.
Народ снова зашумел. На этот раз удивленно
— А что вы удивляетесь? Когда где-то много мастеров и торговцев, там город образуется. Так что не сегодня, конечно, а через годы… Но будет здесь город.
— Через четыре года здесь будет город-сад! — процитировал я Маяковского.
— Гхм… — прокашлялся дед. — Через четыре — вряд ли, внучек. Но будет, прав староста. Обязательно будет!
* * *
Статы с прошлой главы не изменились
* * *
Примечания и сноски к главе 17:
[1] У Древних греков не было фамилий. Иногда в этом качестве указывалось происхождение. Синопский — указывает на то, что Тит родом из Синопы, одной из главных древнегреческих колоний на южном (ныне турецком) берегу Чёрного моря.
[2] Пентеконторили петеконтера (др.-греч. Πεντεκόντορος «пятидесятивесельник») — древнегреческая галера, открытая, обычно без палубы, но встречались и палубные варианты. Общая длина — около 30 метров. В экипаже 50 гребцов — 24 весла по 2 и 2 весла по 1 гребцу. По некоторым современным расчётам, ширина не менее 4 м, скорость до 9 узлов.
[3] Швартовка — это процесс подхода судна и его крепления к причальной стенке, пирсу или другому судну. Крепление производят с помощью тросов — «швартовных концов».
[4] Таким вот «котом Шредингера» были моряки в представлении древних греков.
[5] У автора нет достоверных сведений, что Херсонес носил такое прозвище. Но строился древний Херсонес из того же камня, что и современный Севастополь, по праву называемый Белым Городом.
[6] Обол в данном случае — серебряная монета, 0.72 грамма чистого серебра.
