Читать книгу 📗 "Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис"

— Идите купите что-нибудь.

Прочитав непонимание на ее лице, я объяснил:

— Должна быть толпа у прилавка, тогда народ идет, видите? Стадный инстинкт срабатывает: если народ толпится, значит, там что-то ценное продают. Только не сразу подходите. Понятно?

— А-а, кажется, да, — кивнул Анна, и я вернулся к прилавку.

После двух женщин подошла женщина с девочками-близнецами лет пяти, купила им самое дешевое пирожное, желейку по 800 рублей, одну на двоих, а потом снова никто к нам не подходил. Дело близилось к обеду, и я кое-что придумал.

Подошел к Анне, которая тайком возвращала купленное пирожное, и сказал:

— Подстрахуете Веронику? Я сгоняю домой, сделаю рекламную вывеску. Без нее приходится стоять и орать, а это не дело.

— Конечно поезжай, — дала добро Анна. — После школы должна Лика приехать, так что не пропадем.

Прежде чем уйти, я отогнал несостоявшуюся мачеху и заголосил:

— Дамы и господа! Вашему вниманию — эксклюзивная продукция новой кондитерской! Самые вкусные в мире пирожные! Воздушные эклеры! Непревзойденные торты! Русские синнабоны, профитроли… И дефлопе! Лучшее у нас.

О, как заинтересовали народ чудеса заморские! Корзиночками их не заманишь, корзиночки и бисквиты — попса, а вот если женуаз и монблан, вот это изыски! И ведь сработало, стайка модниц студенток, которые и слов таких не знали, заинтересовались, подбежали к растерянной Веронике, которая тоже не знала таких слов, и стали расспрашивать, что есть что.

Пришлось выручать и рассказывать, что монблан — вот такая корзиночка, а дефлопе сразу же разбирают, потому их уже нет. Падкие на все иностранное дамочки нагребли себе всего понемногу, и вовсе их не смутило, что продаются французские лакомства не в изысканном кафе, а по-крестьянски, прямо со стола.

— Что такое дефлопе? — спросила Вероника, когда все ушли.

— Не знаю. Слышал где-то, понравилось слово.

— Слово звучное, давай так кондитерскую назовем.

— Вроде это дефлопе делают из мяса, — не поддержал ее я. — Но вы правы. Название должно быть французским. Например, Мадлен. Это бисквитные печенья с…

— Знаю, — кивнула она. — Да, и они долго не портятся. Что ж, будут в ассортименте… Не нравится мне это «Мадлен», очень вычурно.

— Людям и надо, чтобы было вычурно, — объяснил я. — Это маркетинговый ход такой. Сейчас модно всякое заграничное. Все, что импортное — хорошее и модное, так у них в головах. Просто назовем пирожные на французский лад, и будет им счастье. Мне самому «Сластена» больше нравится, но для дела лучше Франция.

Вероника тяжело вздохнула и согласилась, а я пропел песню, которую еще никто не знал: «Там такая жизнь, там такая культура! Там выступает Майкл Джексон, там — Мадонна, там играет Ван Дамм».

— Все, я погнал!

Как хорошо, что я приехал на мопеде! Но прежде, чем стартовать, я побежал в канцтовары, купил два… нет, три ватмана для рекламы, потом приобрел рейки на строительной точке. Теперь порядок, можно ехать.

По пути я думал, что надо будет поразмыслить над маркетингом, над скидками и акциями — сейчас еще никто это не практикует, и может сработать. А тортам устроим фотосессию. Все, что будут заказывать Веронике, я сфотографирую и сделаю каталог — пусть выбирают. Сперва — из фотоальбома, потом закажу полноценный каталог в типографии, вот крутотень будет! Фото торта — а ниже рецепт. Должно сработать! Но прежде надо раскрутиться.

А еще можно видоизменить пирожные и назвать их как-то по-хитрому. На манер «Павловой» «Мадонна», вот это черное — «Бетмен». Красненькое — сердце кого-то там. Будет забавно.

Домой мне из центра было ближе, чем Боре из Николаевки, и я приехал первым, разложил ватман прямо на полу. Пока нет нашего художника, можно написать тушью рекламный слоган. Например, «сладости твоей мечты». Нет — «Изысканные сладости. „Мадлен“». Спасибо дрэку за то, что научил нас писать перьями. Я извлек набор из своего стола, вытащил самое большое перо. Вот это подойдет, широкое, почти как мастерок. Издали буквы видно будет. Правда, тушь есть только черная, но ничего, можно потом буквы обвести ярким фломастером.

Как написать, наискосок или прямо? Пусть будет пока прямо. «Изысканные» на одном уровне, под ним будет рисунок большого пирожного. «Сладости» ниже и правее. «Мадлен» еще ниже, над этими двумя словами — тоже пирожное. Да, так и сделаю.

Приступать было боязно, я карандашом наметил, где что будет, прочертил линии, чтобы текст не ушел вниз или вверх, и приступил.

Когда клацнула дверь, и вошел Боря, я как раз закончил с буквами, позвал брата:

— Борис, срочно нужна твоя помощь!

Он заскочил в комнату не раздеваясь.

— Что такое?

— Нужно срочно нарисовать пирожные, а то без рекламного плаката торговля не идет. Вот тут эклер, а тут можно и целый торт. Как быстро справишься? Надо очень быстро.

— Ну… — Боря поскреб в затылке. — Если эклер и торт схематично — то быстро. Часа за два.

— Надо, чтобы издалека было видно и узнаваемо, — подсказал я.

Брат скинул куртку на пол, достал краски из ящика стола.

— Акрилом нарисую. Они яркие, сохнут быстро. А ты пироженко привез мне за труды?

— Забыл в запаре, — развел руками я. — Вечером будут.

Больше не отвлекаясь, Боря изобразил эклер с блестящей шоколадной помадкой и торт наподобие «Пражского». Пока краски сохли, пером отчертил рамку. Я прибил рейки.

— Везти желательно не складывая, — посоветовал Боря. — Давай лучше я на автобусе приеду? Тут их много ходит. Где вас искать?

— Где отправляются автобусы в Васильевку, возле рыночной стены, — ответил я и поволок мопед с пятого этажа.

Этот момент раздражал меня больше всего.

Тарахтя мотором, я думал о том, как там Лялины. Уже начало четвертого. Лика, наверное, доехала на рынок.

Даже если не продастся столько пирожных, сколько мы рассчитывали, не беда. В этом деле главное — наработать авторитет, ведь о нас никто не знает. Рекламная вывеска, вот, есть. Можно сколотить треножник со щитами и рекламой с двух сторон, поставить возле перехода, стрелкой указать, где самые вкусные пирожные на свете. Только через неделю после этого можно делать выводы.

Когда я прибыл на место, сперва услышал звонкий голос:

— Пирожные! Самые вкусные пирожные! Эклеры, безе, дефлопе!

И лишь потом за спинами суетящихся прохожих увидел Лику с подносом. Качая малышку на руках, за столиком стояла Анна, Вероники поблизости не наблюдалось. На остановке две студентки делили корзиночку. Отходя от столика, молодая мама протягивала «Черного принца» пятилетнему малышу.

Дело идет!

— Где Вероника? — спросил я у Лики.

Поднос в ее руках дрожал — она волновалась, но переступила через себя и зазывала покупателей.

— Пашка! Похоже, мы больше не нищие. К вечеру как поперло! Бабушка поехала за второй партией. Потом я останусь торговать…

К прилавку подошли молодые влюбленные. Парень купил девушке желейку, и пара удалилась. Лика продолжила:

— А бабушка поедет домой! Печь пирожные на завтра! И доделывать торт на свадьбу.

Я приблизился к Анне и прошептал:

— Менты приходили?

Она кивнула.

— Приходили. Мы договорились. Им две тысячи в день, и нас не трогают.

— А не слипнется у них? — возмутился я.

— С остальных они пять берут, — холодно ответила Анна. — Все-таки ведомство другое, но пошли навстречу, как же еще.

— Ну что ж, — вздохнул я и посторонился, чтобы было видно товар.

Остался «Наполеон», «Цитрусовое», две корзинки и эклер, плюс на подносе безе и желейное.

— Мы решили, что бабушка будет торговать до трех, потом я ее сменю, а она пойдет готовить, — поделилась планами Лика. — Вот только продукты…

— Продукты — с меня, — напомнил я и задумался над тем, как их доставлять Лялиным из Васильевки, ведь если я буду заниматься еще и этим, то просто сдохну от усталости…

Юрка! В Васильевке есть Каюк, который каждый день ездит в школу в Николаевку. Утром он будет передавать Веронике все необходимое по списку, не выходя из автобуса! А взамен получать сладости или тысячу курьерских. Надо спросить, что ему интереснее: деньги или сладкое.