Читать книгу 📗 "Неприкаянный 2 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич"

Дядьке исполнилось сорок, солидный такой, с пенсне при усах и аккуратной бородке клинышком. Причём выглядит представительно даже несмотря на то, что халат на нём изгваздан в крови. Взгляд тёплый, весь из себя мягкий, но я знал, когда дело касается его епархии он непременно настоит на своём. А ещё, в последнее время плотно общается с Миротворцевым. И не смотри, что чуть не в двое старше него, к мыслям молодого хирурга относится с вниманием и готов перенимать передовой опыт.

— Что с-случилось, Ал-лександр Иванович? — спросил я, невольно морщась.

— Шестидюймовый фугас рванул на крыше башни. Говорят, если бы восьмидюймовый, то раскурочило бы. А так, под колпак влетели осколки, двоих насмерть посекло, трое задохнулись газами, остальных контузило.

— П-понятно. Не стреляют, — отметил я то, что слышу лишь стоны раненых, да работу машин.

— Кончился уж бой, Олег Николаевич. Топаем обратно в Артур.

— У «Севастополя» сильные повреждения?

— Главные наши повреждения восемьдесят раненых, и шесть убитых. Железо в порядке. Во всяком случае, пробоин нет, ход держим исправно. Но японские миноносцы держатся в отдалении, как стемнеет, так и полезут шакалы. И как оно будет тогда, одному богу известно.

— А что, мы на таран не пошли? — не удержался я от вопроса.

— Мы нет. А вот «Ретвизан» попробовал, огрёб по самое не балуй, и отвернул. Вы как себя чувствуете?

— Не скажу, что хорошо, но терпимо.

— Встать сможете?

— Пробовать надо. А что, что-то ещё случилось?

— Николай Оттович просил как только придёте в себя, невзирая на самочувствие, привести вас в его каюту. Вот и спрашиваю, сами сможете дойти или провожатых кликнуть?

Отвечать я не стал, а попробовал сесть. Получилось не очень, но в общем и целом терпимо. Поднялся на ноги. Повело и зашатало, но я всё же удержался, вцепившись в бок пианино. Кают-кампанию превратили в лазарет, и раненые лежали повсюду. Один из столов использовался в качестве операционного. Даже не берусь предположить сколько потребуется усилий, чтобы вернуть этому помещению первозданный вид.

Николаевский дал мне проглотить какой-то порошок, после чего отправил в свободное плавание, а сам вернулся к раненым. Держась за стенку я вышел в коридор, окликнул первого же матроса и приказал сообщить командиру корабля, что ожидаю его приказаний возле каюты. После чего поковылял к нужной двери. Не спрашивал, что именно дал мне док, но мне на глазах становилось лучше. Правда, я предпочитал оставаться в режиме аватара. Думать это не мешало, зато боль не докучала.

— Оправились? — подойдя к двери в свою каюту, спросил Эссен.

— Сейчас мне лучше, чем десять минут назад, — неопределённо ответил я, и впрямь ощущая улучшение состояния.

— Всё-то вы норовите подставиться, Олег Николаевич. Уж в третий раз. Не слишком часто? — открывая дверь и делая мне приглашающий жест, покачал головой каперанг.

— Я не специально, — входя в каюту, ответил я.

Устроился на указанном стуле, и облегчённо выдохнул. С одной стороны, оно как-то не ко времени. С другой вроде бы достаточно быстро прихожу в себя. Хотя, если мы возвращаемся в Артур, то какая разница в каком я состоянии. Дошлёпаем, а там глядишь и окончательно оправлюсь. Так уж вышло, что несмотря на все мои старания, старуха оказалась непреклонной и повернула всё в прежнее русло.

— Гадаете зачем вы мне понадобились? — глядя мне в глаза, спросил Эссен.

— Коль скоро мы идём в Артур и я ранен, то да, не понимаю, — пожал я плечами.

— Мы не идём в Артур, Олег Николаевич, — улыбнувшись, произнёс каперанг.

— Но-о… Николай Оттович, а не расскажите в двух словах, о бое и его результате?

А чего такого-то? Сгорел сарай, гори и хата. Зачем-то же я ему понадобился, коль скоро приказал сразу как приду в себя тащить в его каюту. Значит хотел поговорить наедине. А мне, для этого нужно общее понимание ситуации.

— Дожил. Где такое видано, чтобы капитан первого ранга докладывал мичману, — хмыкнул Эссен.

— Прошу прощения.

— Ладно. Так и быть. Как герою сегодняшнего дня. Для начала, «Касуга», которого вы столь удачно приласкали, окончательно отстал и остался за горизонтом. Однако ваш Родионов с высоты отлично рассмотрел и задокументировал его гибель. Огонь добрался-таки до носового артиллерийского погреба, который сдетонировал. Команда похоже успела покинуть его вовремя. Далее. После попадания в вашу башню бой продлился недолго. «Асама» занял место в кильватерном строю броненосного отряда, но тут «Ниссин» вывалился из боя, досталось ему так, что ещё не скоро оклемается. Казалось бы на нашей стороне оказалось преимущество, но «Цесаревич» вдруг повернул влево. Как оказалось потерял управление, поняли это не сразу, «Ретвизан» пошёл было за ним, потом отвернул. Строй нарушился и вышла форменная свалка. Щенснович решил таранить «Сикисиму», но огрёб по самое не балуй и отвернул.

— А вы?

— И я отвернул. Влево. Дал самый полный ход, выходя из под обстрела. Имеем повреждения, часть орудий неисправна, но уже к утру вся артиллерия будет в строю. Много раненых. Слишком много. Я поздно об этом узнал. У шестидюймовой башни на баке вышло из строя электропитание, элеватор вырубило и лейтенант Толбухин приказал подносить снаряды вручную по палубе. Половина раненых из-за этой затеи. Увы.

— А если бы знали, задробили бы стрельбу?

— По моим планам лучше прекратить стрелять, чем нести такие потери. Людей катастрофически не хватает. Результат плачевный. Эскадра как боевая единица прекратила своё существование. Словно побитые собаки шлёпаем в Артур. Рейценштейн попытался взять командование на себя, но за ним никто не последовал. «Аскольд» пошёл на прорыв в одиночку, никто его не поддержал. Дэва попытался вроде перекрыть ему путь, но наш крейсер отогнал их достаточно точным огнём. На «Касаги» и «Такасаго» были отмечены пожары. Другие сунуться не отважились, а там ищи ветра в поле. Не знаю куда направится Николай Карлович, но надеюсь, что не во Владивосток. В одиночку ему этот путь не осилить.

— А что японцы?

— Им досталось изрядно, однако броненосцы окончательно боеспособность не потеряли. Если исходить из наших повреждений, то к утру скорее всего сумеют поставить в строй как минимум половину неисправных орудий. Однозначно ни на что не годится «Ниссин». Его вы славно отдубасили. Потонуть не потонет, но длительный ремонт гарантирован. Правда, если случится шторм, то может чего и выгорит. «Якумо» уже оклемался. Похоже у него были проблемы с ходом, но неисправность устранили. «Асаме» вообще считай не досталось, пара-тройка фугасов, не более. Вот такие дела.

— А ещё вокруг кружат миноносцы и с наступлением темноты набросятся на нас словно шакалы, — закончил я.

— И крейсера, в качестве погонщиков, — уточнил Эссен.

— Разрешите вопрос, Николай Оттович?

— Спрашивайте.

— А зачем вы всё это мне рассказываете?

— Не догадываетесь?

— Хотите получить мой точный анализ на будущее?

— Скажем так. Всё сказанное вами ранее имело под собой основание и я не вижу причин отмахиваться от ваших слов.

— Увы, но я могу сказать лишь то, что случится если вы вернётесь в Артур. Вся эскадра погибнет. Без вариантов. Если только вдруг в лесу ничего не сдохнет и к назойливому мальчишке мичманцу не начнут прислушиваться, воспринимая его слова не только всерьёз, а как руководство к действию. Если вы хотите прогноз по прорыву силами броненосца, двух крейсеров и миноносцев, то я понятия не имею, чем эта авантюра закончится.

— Но что бы вы посоветовали, Олег Николаевич?

— Результат возвращения в Артур я вам озвучил. Если пойдёте на прорыв, то я понятия не имею, сумеете ли вы дожить до своих орлов на погоны. Что бы вы там для себя не решили, Николай Оттович, я не предсказываю будущее.

Глава 21

Наперекор старухе

Эссен некоторое время смотрел на меня молча, внимательным оценивающим взглядом. Казалось, с одной стороны он силится меня понять, с другой напрашивающиеся выводы ему категорически не нравятся. Нет, не так. Он полагает их невозможными.