Читать книгу 📗 "Куратор (СИ) - Киров Никита"

Я всё-таки по старинке воспользовался поисковиком. Мне сегодня уже хватило машинного интеллекта.

Уже через несколько минут я кое-что знал.

Посидел ещё. Стемнело, в общаге вырубили свет, кто-то похрапывал этажом выше, а один из соседей по комнате тяжко сопел носом, будто во сне задумался о тягостях жизни.

А я разбирался с этой приблудой.

На самом кошельке был установлен пин-код, но никаких подсказок насчёт него не было записано ни в блокноте, ни в прочих бумагах. И чтобы не заблокировать его раньше времени, нужно было подумать, как действовать.

Тогда будем разбираться в инструкциях.

Чтобы восстановить доступ к средствам Воронцова, я поставил себе приложение с кошельком и начал вбивать туда все двадцать четыре слова, найденные в записной книжке.

Это так называемая сид-фраза для восстановления кошелька. Эти слова нужны для того, чтобы утеря или поломка кошелька не повлекла за собой потерю денег. Ввёл их, и вся твоя криптовалюта никуда не делась.

Потерять такой кошелёк вообще не страшно, а вот потерять эту фразу — опасно. Или другой человек получит доступ к деньгам, или ты сам никогда не сможешь их вернуть. Поэтому их и не хранят на компе, который могут взломать, а обычно запоминают или записывают на бумагу и хранят в сейфе.

Сейфа у Воронцова под рукой не было, поэтому он держал всё в записной книжке, как самую ценную для него вещь. В каком-то смысле это так и было.

Если бы она потерялась, то все его средства — цена предательства — могли пропасть впустую. Чего Воронцов точно бы не вытерпел.

Вспомнилось, как кто-то на работе из молодёжи смеялся, как один человек где-то за бугром случайно выкинул жёсткий диск с такой фразой и не мог получить доступ к огромной сумме с биткоинами. Даже пытался выкупить городскую свалку, что поискать диск там, но ничего из этого не вышло.

Вбил все слова, но тут меня ждал тупик.

Система запросила ещё и парольную фразу — так называемое двадцать пятое слово. Ещё один пароль для безопасности.

И вот без этого доступа к средствам не будет. Вернее, кошелёк-то открылся, но баланс нулевой, и ничего посмотреть невозможно. Значит, не то.

А что же он мог использовать?

Я снова полистал книжку. Подсказок не было. Вернее, могли быть, но их ещё надо узнать.

Телефон коротко завибрировал, я посмотрел на него.

Ага, наша Катя из ФСБ сама обо мне вспомнила. Снова будет притворяться журналисткой.

«Привет👋😀», — написала она.

Следом прилетел стикер с котом — анимированный, где кот хитро щурился перед камерой.

«Как дела?» — пришло следом.

В ответ прилетел мой уже привычный кот в пледе, а Катя прислала смайлик 😍. Следом прислала другой стикер — сиамский кот с выпученными глазами, очень злой, потому что ему в пасть кто-то засунул незажжённую сигарету. Надпись над ним гласила «Haha, classic».

«Работаем над твоим интервью и над другими, много нового материала. Но нас в командировку отправляют🥲. Мне бы хотелось с тобой ещё кое-что обсудить завтра днём. Сможешь🥹?»

Да неужели девочка хочет меня завербовать? Мне даже стало интересно, что она предложит. Но группа ФСБ на задании всегда использует все доступные ресурсы, и личное знакомство часто становится поводом, чтобы куда-то привлечь этого знакомого.

И даже представители УСБ — управления собственной безопасности Конторы — следуют этому принципу. Обычно задание несложное, но следить надо в оба.

Но я же могу это использовать. Улик у меня предостаточно, главное — чтобы они их нашли, не думая про меня. И чтобы они попали куда нужно, а не исчезли без следа.

Ведь многое уже не восстановить, и многое только у меня в голове.

Заодно посмотрю, что в действительности они планируют. Любая зацепка скажет мне больше, чем они хотят.

Посмотрим, что предложат, скорее всего что-то, что под силам пацану двадцати лет, наверное — собеседование в компании или что-нибудь подобное. Всё равно сделаю, как необходимо для дела, чтобы не дать Трофимову повода обо мне думать.

То, что Катя писала про новый материал, мне понятно — они работают с Фатиным, и тот много чего им рассказал. Конечно, она может спросить у него, знает ли он меня, вернее, Толика Давыдова, и он меня не вспомнит. Но тут у меня была отмазка.

Скажу, что раньше общался с ним на канале, где он постил фотки из старых домов и про ту ссору с клиенткой в группе кофейни, и он подумает, что я один из его онлайн-знакомых. Может, даже назовёт какой-то ник.

То, что случилось в лесу, скорее всего, ФСБ не знает, а тела явно вывезли, как и дроны. Но попробую как-нибудь навести её на убежище Воронцова, дом-то спрятать без следа не выйдет, даже если его сжечь, но они же его так и не нашли.

Да и не будут искать — цель ликвидирована, а кто был с ним, сейчас будет заботить предателей больше остального. Они покинут место. И было бы неплохо, если бы они подумали, что в квартире, где прятался Фатин, и в лесу был один и тот же человек. Фантом.

И кстати, тот пацан, который возил Воронцову газеты, может рассказать о странном бородатом дядьке, как и прочие жители посёлка.

И про командировку мне понятно. Их группу отзывают назад. Значит, Трофимов напряг свои связи, и группу или направляют на какое-то другое дело, или в чём-то подозревают.

И всё же, несмотря на это, группа решила действовать дальше, просто в тайне. Поэтому Катя и написала мне, ведь контактов в городе у неё мало, а глаза нужны.

Решили докопаться до правды или узнали достаточно, чтобы сделать выводы, что нечисто что-то с этим проектом.

Вот мне и интересно, какая у группы зацепка. Пока Трофимов их гонит, значит, они ему неудобны. А любой повод для его беспокойства мне нужно задействовать.

«Конечно, смогу», — написал я.

В ответ прилетел нарисованный кот, держащий перед собой лапу с поднятым большим пальцем, затем смайлик с объятиями.

Вот и пойду на встречу, ведь я же не должен знать, что это ФСБ, для всех это выглядит, будто парень хочет пойти на свидание с понравившейся девушкой.

А перед этим будет другая встреча — чиновник Шустов, старый знакомый как Трофимова, так и Игнашевича. Хочу надавить с этой стороны.

Но что же с кошельком? Взгляд снова упал на него. Это загадка, которую не выходило решить, так и манила.

Воронцов-Воронцов, хитрый гад, который хотел выжить. Какой же код ты мог взять? Никаких пометок, никаких зацепок. Что-то могло быть на компе или телефоне, но возвращаться ради них я тогда не мог, слишком сильный был риск.

Конечно, в былые времена я бы отдал это дело отделу криптографии, и они бы расшифровали все записи. Потом принесли бы мне взломанный кошелёк и записи всех его операций.

Сейчас у меня под рукой такого отдела нет. Надо действовать самому, никто не поможет.

Воронцов регулярно заходил в кошелёк, вводил пин-код, что-то отсылал и переправлял. Сид-фразу для восстановления он записал, пин-код помнил, но что насчёт этой финальной парольной фразы? Без неё ничего не выходит.

Уже ночь, но спать я пока не хотел, а подошёл к окну. От него тянуло прохладой, но после жаркого дня это было в удовольствие. Я отпил воды и сел на подоконник.

Голова посвежела.

Количество попыток на пин-код ограничено — введёшь неправильно, и кошелёк заблокируется, но его можно сбросить и восстановить. Или сделать, как делал я — восстанавливать через приложение.

А вот парольная фраза ограничений иметь не должна. Но там не просто цифры, там вводится много букв — и большие, и малые, на русском, на английском, хоть смайлики. Может быть что угодно и какой угодно длины. Взломать крайне сложно и долго.

Я задумался. Что я ещё знаю о Воронцове?

Он работал на самом проекте «Щит», а не в нашей фирме, поэтому какие у него были привычки по паролям, я не знал. Возможно, кто-нибудь из его знакомых мне бы подсказал, но для этого нужно выходить на контакт.

И всё же там должна быть крупная сумма денег, которая очень бы мне не помешала. Нанял бы потом какого-нибудь хакера, чтобы взломал компьютер Игнашевича, чтобы получить доступ и к его кошельку, ведь лентяй наверняка хранит сид-фразу где-то у себя на рабочей машине.