Читать книгу 📗 "Патриот. Смута. Том 2 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич"
Следующая комната была длинной, крупной, упиралась в печку. Здесь у входа в следующую застыло два наших бойца, а третий осматривал имущество. Его здесь было много. Сундуки, лавки, миски, плошки. Это и спальня, и кухня и хранилище личных вещей.
В углу стояли четыре девушки, лица в пол, руки прижаты к подолу. Такое ощущение, что сквозь землю провалиться, готовы и хотят, чтобы не было их здесь. Вид они имели не такой изможденный, как все прочие работяги, больше растрепанный. Но одеты были просто, совершенно небогато, не дочери боярские, крестьянки какие-то.
— Это кто? — Решил уточнить и сотника.
— Да, прислуживали людям атамана. — Он сплюнул прямо на пол, который был земляным. — Девки распутные.
Ясно. Этого следовало ожидать. Позднее буду думать, чего с ними делать. И нужно ли. Может отпустить на все четыре стороны и дело с концом.
Я прошел через комнату, девушки согнулись в поклоне. Махнул рукой, не удостоив взгляда.
— Вот здесь самое интересное, это комната Жука.
Один из бойцов открыл дверь. Мы вошли.
Глава 21
В этой комнате имелось слюдяное окно, размещенное так, чтобы свет из него падал на стол, заваленный горами бумаг. Ставни были открыты. Настоящая роскошь по местным меркам.
На столе, крепком, массивном, срубленном немного неказисто, но надежно в тусклом свете помимо горы бумаг стояло два подсвечника и чернильница с пером. Справа от ножек на полке хранился большой запас восковых свечей. Довольно дорогое имущество в это время.
Из прочего убранства — пара сундуков и лавок, на которых были навалены шкуры и одежда. Даже перина какая-то имелась и пара подушек. Здесь атаман отдыхал. Воинского снаряжения не нашлось. Все, что нужно для боя он забрал с собой на оборону поместья. Запасного не имел и не хранил, либо…
Где-то под полом есть тайник.
— Вот. — Тренко махнул рукой на бумаги. — Мы особо копаться не стали. Еще вон ларец, воевода.
Он указал на стоящий в углу небольшой сундучок, неприметный, заваленный каким-то барахлом.
— Там тоже бумаги и серебра немного. Ключ у Жука нашли на шее. Стрельцы его сразу забрали еще до допроса, мне передали, Игорь Васильевич.
Я подошел, открыл. Действительно — еще бумаги и пара увесистых мешочков с монетами. Развязал один, мелкие все, похожи на то, что я у Маришки нашел. Странно, здесь очень мало. Даже у ведьмы больше было. Лежит на виду, чтобы иного сокрытого не искали.
Припрятано где-то. Если даже в винокурне тайник нашелся, то здесь он просто обязан быть. Времени много, в начале письма, потом допросы, потом за тайное примемся.
— Сотник, подели монеты на всех. Наградить хочу участников штурма. — Тот кивнул с пониманием и довольным выражением лица. А я продолжил. — Имена самых отличившихся вместе с Филаретом и полусотенным стрелецким подготовьте. Их отдельно награжу, как в Воронеж вернемся. Кто первым в ворота вошел, кто на башне человека подстрелил.
— Сделаю. Не изволь беспокоиться.
Я передал ему деньги, подошел к столу, всмотрелся. Работы здесь непочатый край. Копаться много. Сотник продолжал стоять, сверлить мою спину взглядом.
— Чего хотел, собрат мой? — Повернулся к нему, глянул пристально.
— Игорь Васильевич, что с татарами делать будем? День, два и здесь будут. Люди-то у нас боевые… Люди о-го-го… но… — Он замялся, глаза опустил. — Их передовой отряд, целая тысяча, а нас тут чуть больше сотни. Позиция хорошая, но это же смерть верная.
Я смотрел на него, ждал, что еще скажет, о чем думал этот человек. Именно его мысли показывали, что думает войско, о чем солдаты говорят и на что пойти готовы. А это командиру знать нужно в обязательном порядке. Особенно если руководишь небольшими силами. Воинский дух и рвение — важный фактор победы.
— Ты не думай, воевода. Мы если что… Если надобно, за веру православную, за… — Он замялся, царя как-то упоминать было неуместно. Проговорил после короткой паузы. — За землю русскую головы сложить готовы. Только толк бы был. Мало нас здесь. Уходить надо в Воронеж.
— Сегодня здесь, завтра думать будем. Утро вечера мудренее, сотник. — Подошел, решил его подбодрить. — Знаю я беду эту. Все знаю. И с татарами есть мысли у меня, что делать и как. Никого за просто так насмерть, на пущу. Вы мне все, как сотоварищи. Каждый человек нужен, каждый важен.
— Спасибо за добрые слова, воевода. Это хорошо.
— Давай, дозорную службу организуй. Разъезды отправь в Поле, чтобы к полудню завтра вернулись. Доложились. Имущество все описать. Подготовиться самое ценное вывести на лодках или лошадях. С мужиками, работягами, как и говорил, аккуратно накормить. — Улыбнулся. — В общем, чего я тебя учу, ты человек опытный. Обустраивайте лагерь пока что. А я здесь посмотрю, что Жуком писано. Больно много всего.
Он понимаешь закивал, еще вопрос задал.
— С девками чего?
— Тут пускай пока побудут. Допрошу оптом. Они же глаза и уши. Все слышали.
— Толково. А с пленными, чего мыслишь?
— Жука пока связанным держать. Посадить куда-то, чтобы не думал даже о побеге, остальных отдельно. Завтра решим, кого казнить, кого миловать.
— Там двое же против атамана восстали, как я понял. Нам помогли.
— О как. — Чего-то такого я и ожидал. Только когда ворвались мы внутрь, стрельцы уже крутили всех местных защитников без разбора.
— Да, мы их тоже связали, но отдельно держим. Без особой строгости. Мало ли чего. Один говорит, что мужикам, холопам засов скинул и выпустил. А второй ворота открыть кинулся и там с Жуком бился. Раненный, но легко. Холопы подтверждают.
Раз пострадал, будет на это давить. Это уж точно. Скажет, не щадя себя, как услышал, что воевода воронежский пришел, так сразу. Знаем, знаем. Но, может это и хорошо. Поговорить с ними надо, они же здесь все знают, не мог же Жук все втайне держать — переписку, переговоры, гостей своих.
— Веди их сюда. Вместе с девками поговорим.
Сотник кивнул.
— Пойду.
— Не торопись только. Я пока бумаги посмотрю, а ты с сотоварищами лагерь обустройте, а потом можно. И Филарета, как готов будешь, приведи.
Он кивнул, вышел.
Я вернулся к столу, осмотрел всю эту писанину. М-да… Сел, начал разбираться. Пока более менее светло, нужно этим пользоваться. Чтение при свечах далеко не праздник. Был порыв тащить все на улицу, но оно как-то слишком все разрознено. Что-то упадет, перепутается. Пока читать можно, буду здесь.
По-хорошему все это нужно забрать и выдать Савелию с Петькой. К тому же в татарском я не понимал ничего. Но, здесь и сейчас тоже нужно хотя бы в общих чертах понять. Что здесь написано в таких огромных объемах.
Копался, откладывал непонятное отдельно. Стопка его росла довольно быстро. Писанины на татарском выходило где-то треть. Быстро просматривал написанное на русском. Выяснялось довольно много интересного.
Жук вел учет, отмечал, сколько чего построено, сколько потрачено материалов. Были приходы и уходы живой силы. Естественно всем нанятым людям он не платил, обманул их, увел зимой и к труду принудил силой. Помимо нанятых еще поступали люди от разбойничьего лагеря Маришки. Убытие шло по естественным, как писал атаман, причинам — смерть.
Увидев такое, я аж зубами скрипнул. Упырь ты эдакий, заставлял трудиться до смерти, о людях не заботился, не ценил. Они для тебя ресурс, ни больше, ни меньше.
Приходом числилось девяносто три человека. Убылью — тридцать восемь. Из них семеро записаны как бежавшие, пойманные, казненные — трое через повешенье, четверо в процессе сыска.
Имелся список всех служащих у Жука людей. Кто чем занимался, кто какую службу нес. Подробно все, в книгу внесено с пометками и оценками деятельности. Кропотливый труд атаман вел, старался ради тех, кто над ним стоял.
Отдельный том посвящался стройке. Количество плотов, какие-то расчеты грузоподъемности, весьма приблизительные. Описание земляных работ, наброски планов. Рисунки, чертежи. До привычных мне, выполненных по всем нормам им было далеко, но, может, Филка прольет свет на значение всего того, что тут имеется. Найденное говорило, что Жук был достаточно сведущим человеком. И в арифметике, и в строительстве кое-что понимал. Где в засечной черте проделаны бреши. Сколько чего и в каких местах создано для улучшения прохода татарской конницы на север.
