Читать книгу 📗 "Парагвайский вариант. Часть 1 (СИ) - Воля Олег"
— В правильном направлении мыслишь, товарищ, — кивнул Солано. — В общем, чем платить людям, ты найдёшь. Но вот что они будут говорить — это отдельный вопрос. Как таковой теории у нас нет. Но она нужна для того, чтобы профессиональный революционер в любой момент времени мог дать ответ на любой абсолютно вопрос. Не воспроизвёл заученный тезис или лозунг, а понимал их смысл и логику. Времени глубоко прорабатывать теорию у меня не было, но для первичной работы материалов которые я тебе передал будет достаточно. Учти сам и обучи агитаторов. Для работы среди индейцев приводи в пример «идеальную страну Великого Инки», а для креолов и метисов — «идеальный Парагвай». В сущности, это одно и то же. Но целевая аудитория разная, поэтому и доносить идею лучше по-разному.
Патиньо усмехнулся.
— Твой идеальный Парагвай никогда не существовал. Это не будет проблемой?
— Нас в этом могут обвинить историки лет через сто. А сейчас правдой будет именно то, что мы скажем.
— А если дурные головы потянутся через Гран-Чако в эту землю обетованную?
— Во-первых, я предупрежу отца о такой вероятности. А во-вторых, идеальным Парагвай был когда-то, при Франсии, а тот умер. Так что мы-то тут при чём? Да и вообще не о том думаешь. Дурачки пусть идут куда хотят. Главное — это получить сеть скованных дисциплиной ячеек по всей Латинской Америке. И как минимум нужно создать серьёзное боевое подполье в столицах: Лиме, Сукре, Сантьяго, Боготе, Каракасе.
— А как же Буэнос-Айрес и Рио-де-Жанейро?
— Это очень сильно позже. Ты сейчас только время и людей потратишь зря. Бразильская империя — это слишком специфический регион. Для него нужно отдельную организацию создавать с учётом рабства плантаторов и так далее. А в Аргентине процветает доносительство и весьма активно орудует «Масорка» Росаса (1). Риск потерять людей чрезмерно велик. Но и их время придёт. Росас не вечен.
— Ты ещё про Парагвай не сказал, — вопросительно посмотрел Патиньо.
Солано потёр подбородок, на котором активно начала пробиваться жиденькая поросль.
— Парагвай — это моя тема. Туда не суйся. В том виде, в котором он будет развиваться в ближайшие годы, он нам гораздо полезнее. Если неймётся заняться экспортом революции, то лучше в Мексику людей забрось, когда будет возможность. Вот эту пороховую бочку поджечь действительно стоит.
— Хорошо, господин, — кивнул Патиньо. — Что будем делать с газетой? Ты говорил, что это важный элемент системы.
— Несомненно, — кивнул Солано. — Газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор (2). Она даст возможность нашим людям и сочувствующим видеть, что процесс охватывает весь латиноамериканский мир. Это даёт чувство причастности к великому делу. А как я уже говорил, это очень сильное чувство. Газета даст тебе возможность задавать текущий градус борьбы. Управлять бунтом. От простого информирования масс до призыва к оружию.
— Но грамотных очень мало. В деревнях эту газету некому читать.
— Само собой, я это понимаю. Поэтому тексты должны быть рассчитаны на образованную публику. А наши агитаторы на местах, должны уметь эти тексты адаптировать в устной пропаганде. Это будет для них оперативным источником тезисов.
— Ох, — тяжело вздохнул Патиньо. — Когда же на всё это время найти? Да и не силён я в эпистолярном жанре.
— Профессора на это ставь, — кивнул Солано, соглашаясь, что Поликарпо не слишком ладно пишет. — Я всю неделю Фейхоа обрабатывал. Он теперь с нами в одной лодке и уже не соскочит. А мозгов у мужика палата. Идею социализма он воспринял с энтузиазмом, так что тебе надо только следить, чтобы он не увлекался. Кроме того, он уже пишет письма ко всем ему известным либералам. Особенно в Арекипу, в Университет Сан-Маркос. Тебе стоит начать именно оттуда. Там ты и найдёшь умельцев пером воевать. Да и буйной идейной молодёжи там намного больше, чем в Лиме.
Солано развёл руками.
— В общем, скучать тебе не придётся. С кечуа, если что, тебе Куракку Акулек поможет. А я уже не особо и нужен.
— Как это не нужен! — воскликнул метис. — Да без тебя вообще ничего бы не началось. Может, останешься?
— Без меня не началось бы. Но начало уже положено. Теперь мне надо поправить ход истории в другом месте.
— В Парагвае?
— Не совсем.
(1) Кирза — это плотная ткань (или несколько слоев ткани), пропитанная раствором синтетического каучука в бензине. Но можно попытаться создать аналог используя натуральный каучук растворенный в скипидаре. Жаль что никто так не делал и у меня нет достоверных данных.
(2) «Масорка» (или La Mazorca) — тайная полиция Хуана Мануэля де Росаса, действовавшая в Аргентинской Конфедерации. Палачи, шпионы и пропагандисты, терроризировавшие оппозицию.
(3) Цитата Ленина. Известна по его работе «ЧТО ДЕЛАТЬ? Наболевшие вопросы нашего движения»
Глава пятнадцатая
Отец Кальво получает новое задание, Солано конструирует «мулоход», а бразильский лейтенант всех арестовывает
Отец Кальво вошёл в кабинет, поцеловал перстень на руке архиепископа и уселся в предложенное кресло. Он только что вернулся в Лиму и, не задерживаясь, испросил аудиенции, которую тут же и получил.
Архиепископ смотрел настороженно и напряжённо. Отчёты инквизитора он, несомненно, читал, но далеко не всё можно было доверить бумаге.
— Рад видеть тебя, Хосе, — доброжелательно произнёс архиепископ. — Рассказывай.
Инквизитор коротко выдохнул и начал.
— Монсеньор, ситуация хуже, чем я предполагал. Следы ведут в Парагвай, как я уже докладывал вашему преосвященству. Оригинал письма утрачен, но я восстановил его по памяти.
Кальво выложил на стол листок, а следом за ним ещё два.
— А вот здесь — результаты опроса лиц, его привезших. Нет сомнений, что искать источник скверны следует там. Увы, но здесь, в Перу, процесс перешёл в стадию, на которой следственные действия уже не помогут. Нужна крепкая государственная воля для устранения начинающихся волнений.
Архиепископ поморщился.
— Увы. Крепкой государственной воли нам сейчас как раз и не хватает. Даст Бог, Гамарра добьётся успеха с Боливией и тогда сможет, наконец, заняться делами внутренними.
Он нацепил очки и вчитался в листок с копией письма. Отец Кальво сохранял абсолютную неподвижность, уподобившись статуе.
— Базилио Лопес, значит… — произнёс архиепископ, отложив листок. — Это всё очень и очень тревожно. Хосе, тебе придётся съездить туда, — чуть наклонился в сторону Кальво церковный иерарх. — Поговори с нашим братом и выясни все детали. Пусть он всё изложит письменно. Очень важно получить твёрдые свидетельства одержимости юного Лопеса. Нам пока нечего сообщить в Ватикан. Там легко отмахнутся от наших слов. Ежегодно Святой Престол заваливают сотнями сообщений о происках врага рода человеческого.
Оба священника машинально перекрестились.
— Но все они, как правило, являются клеветой или галлюцинациями. Разумеется, мы сами постараемся эту проблему решить. Но на всякий случай надо иметь что-то, с чем можно обратиться к высшей инстанции.
Хосе Кальво коротко кивнул.
— Мне совершенно понятна моя миссия. Но как быть с отцом одержимого? Он явно уже находится под влиянием нечистого. Стоит ли пытаться образумить его?
— Тебе на месте будет виднее, Хосе. Но, полагаю, им движет не одержимость, а отцовская любовь. Значит, душа его ещё не потеряна. Но повторюсь: тебе на месте будет виднее. На всякий случай я напишу письмо в адрес правителя Парагвая. Можешь ими пользоваться как предлогом. Твой статус я тоже подтвержу документами. А пока — ступай.
И отец Кальво отправился готовиться к длинному путешествию в Асунсьон.
* * *
Тяжело было Солано оставлять начатое дело. Ведь наверняка наломают дров без его присмотра. Но он мысленно бил себя по рукам и напоминал: «Они должны добиться успеха сами. Должны поверить в себя, а не в меня. Особенно это касается Патиньо».
