Читать книгу 📗 "Помещик (СИ) - Шерр Михаил"

— Что будем делать?

— Ночевать здесь, барин. Утром, когда грязь чуть подсохнет, попробуем выбраться.

Делать было нечего. Мы привязали лошадей к ближайшему дереву, накрыли их попонами, а сами забрались в карету.

— Барин, — сказал Степан, устраиваясь на переднем сиденье, — тут вам не Россия. Здесь лошадей уведут, не успеешь «мама» сказать. Караулить надо.

— Хорошо. Будем караулить по очереди.

Ночь прошла беспокойно. Каждые два часа мы менялись — один спал, другой следил за лошадьми. К счастью, никто не пытался их украсть, но выспаться толком не удалось.

Утром дождь прекратился, но грязи меньше не стало. Колёса кареты по-прежнему сидели в земле намертво.

— Ну что, Степан, попробуем выбираться?

— Попробуем, барин. Вы сзади толкайте, а я лошадей погоню.

Я встал позади кареты, упёрся руками в багажник и приготовился толкать. Степан взял кнут и встал рядом с лошадьми.

— Готовы, барин?

— Готов. Начинай.

Степан щёлкнул кнутом, лошади напряглись, а я изо всех сил толкнул карету. Ничего. Колёса намертво засели в грязи.

— Ещё раз! — крикнул Степан.

Мы повторили попытку. И ещё раз. И ещё. Результат был тот же — карета стояла как памятник.

— Эх, саксонские дороги, — пропел я, переводя дух, — семь загибов на версту!

Степан удивлённо посмотрел на меня.

— Барин, что-то я не слышал никогда от вас приличных стихов. А тут, глядишь, почти песня получается.

— Да так, Степан, в голову пришло…

Я не успел закончить фразу. Из ближайшего леса выбежал человек. Молодой, лет двадцати пяти, но выглядел он ужасно — одежда порвана и измазана грязью, волосы растрепаны, лицо в царапинах и синяках.

Он добежал до нашей кареты и буквально нырнул внутрь, захлопнув за собой дверцу.

— Куда прёшь, окаянный— закричал Степан.

А я уже лез в карету, чтобы разобраться, что происходит.

Незнакомец сидел в углу, тяжело дыша и дрожа всем телом. Говорил он на ломаном немецком, но постоянно переходил на английский.

— Прошу, прошу, помогите мне! — бормотал он. — Они хотят меня убить! Прошу, спрячьте меня!

— Кто ты? — спросил я по-английски.

— Вильям Тэтчер, — ответил он с явным облегчением, услышав родную речь. — Я из Бирмингема. Прошу вас, сэр, вы должны мне помочь!

— Что случилось? — продолжил я по-английски.

Он рассказал свою историю быстро и сбивчиво. Был студентом в Дрездене, изучал… что-то связанное с сельским хозяйством. И влюбился в местную девушку. Не в какую-нибудь, а в дочь члена городского совета. И теперь девушка беременна, а её отец хочет его убить.

— Она беременна, — объяснял Вильям по-английски, — а её отец… он хочет моей смерти. Он послал за мной людей. У них собаки!

В этот момент в карету залетела пчела. Обычная пчела, каких летом полно везде.

Реакция Вильяма была мгновенной и совершенно неожиданной. Он взвизгнул, как девчонка, и забился в дальний угол кареты.

— Уберите её! Уберите её! — кричал он, закрываясь руками.

— Что, чёрт возьми? — не понял я. — Это же просто пчела!

Но пчела, видимо, учуяв его страх, полетела прямо на него. Вильям продолжал вопить и пытаться от неё отбиться, но безуспешно. В конце концов пчела укусила его в левую щёку, чуть ниже глаза.

Эффект был почти мгновенным. Щека начала опухать и краснеть, превращаясь в нечто похожее на флюс.

— Боже мой! — воскликнул я. — Что с тобой?

— Идиосинкразия, — простонал Вильям, ощупывая распухшую щёку. — У меня ужасная идиосинкразия на пчелиные укусы. Это пройдёт, но…

Он не договорил. Откуда-то издалека донёсся лай собак.

Лицо Вильяма побледнело ещё больше.

— Они нашли меня, — прошептал он по-английски. — Прошу вас, сэр, умоляю…

Я быстро всё сообразил. Лай приближался, времени на раздумья не было. Либо я помогаю этому парню, либо отдаю его на растерзание разъярённым бюргерам.

«А почему, собственно, не помочь? — подумал я. — Парень явно в беде, а я не какой-нибудь мерзавец, чтобы выдавать беглецов».

Я высунулся из кареты.

— Степан! Давай сюда свою одежду!

— Какую одежду, барин?

— Лакейскую! Живо!

Степан, не понимая, в чём дело, но повинуясь приказу, начал снимать свой кафтан. Я схватил его и бросил Вильяму.

— Быстро! Надевай это! — сказал я по-английски.

Пока Вильям ловил кафтан, я, не долго думая, ударил его кулаком в правый глаз. Удар получился крепкий — под глазом сразу начал наливаться синяк.

— Какого чёрта⁈ — завопил Вильям.

— Заткнись, дурак! — зашипел я по-английски. — Ты теперь мой слуга! А морда у тебя битая, потому что ты пьяная свинья! Под сиденьем есть бутылка — глотни и плесни на себя!

Вильям, видимо, сообразил, в чём дело. Он быстро нашёл бутылку с остатками бренди, сделал глоток и плеснул себе на одежду и лицо.

Лай собак становился всё ближе. Вскоре из леса выбежала группа людей — человек пять-шесть, все с дубинками, двое с собаками на поводках.

Я вылез из кареты и продолжил толкать её, изображая озабоченного путешественника, застрявшего в грязи.

— Guten Tag! — крикнул один из преследователей, приближаясь к нашей карете. — Вы не видели молодого человека? Англичанин, грязный, бежал в эту сторону?

— Нет, — ответил я, не переставая толкать. — Никого не видел. Мы здесь застряли с самого утра.

— Можно заглянуть в вашу карету? — спросил тот же человек, видимо, главарь.

— Конечно, — я пожал плечами. — Но там ничего интересного.

Он заглянул в карету и увидел Вильяма — теперь одетого как слуга, с опухшей левой щекой и синяком под правым глазом, пахнущего бренди и выглядящего совершенно жалко.

— Что случилось с этим человеком? — спросил бюргер подозрительно.

— С этим человеком? — я презрительно взглянул на Вильяма. — Это не человек, это мой слуга. Мы здесь застряли, а вместо того чтобы мне помогать, эта свинья напилась. Пришлось его поколотить и самому толкать карету, вместо того чтобы отдавать приказы, как подобает благородному человеку.

Бюргер внимательно посмотрел на Вильяма. Опухшая щека, синяк под глазом, запах алкоголя — всё сходилось с объяснением.

— Действительно, похож на пьяницу, — согласился преследователь. — Что ж, господин, извините за беспокойство.

— Никаких проблем, — ответил я. — Но раз уж вы здесь… не могли бы вы помочь мне вытолкать эту проклятую карету из грязи? За небольшую плату, разумеется.

Ничто так не убеждает в искренности, как просьба об услуге за деньги. Бюргеры с готовностью согласились помочь за пару талеров.

Вшестером мы довольно быстро вытолкали карету из грязевой ловушки. Я расплатился с ними, они пожелали нам счастливого пути и исчезли в лесу, продолжая поиски беглого англичанина.

Когда они скрылись из виду, я забрался в карету к Вильяму.

— Итак, — сказал я по-английски, — думаю, ты должен мне кое-какие объяснения.

Вильям благодарно посмотрел на меня опухшими глазами.

— Спасибо вам, сэр. Вы спасли мне жизнь. Буквально.

— Расскажи о себе. И не ври — я не люблю лжецов.

Он рассказал более подробно. Родом из Бирмингема, сын мелкого торговца. Учился в местном колледже на… как он это назвал… animal husbandry. Животноводство, что ли. Но не закончил, потому что влюбился в дочь местного землевладельца. Когда девушка забеременела, её отец потребовал немедленной свадьбы, но выяснилось, что молодой Вильям уже женат на другой девушке, которую тоже успел обрюхатить.

Пришлось бежать из Англии. Сначала во Францию, но и там случилась похожая история. Потом в Германию, в Дрезден. И вот результат — снова бежит, снова от разъярённых родственников очередной беременной девицы.

— Клянусь вам, сэр, — божился Вильям, продолжая говорить по-английски, — я действительно хорош в том, что делаю. Я знаю всё о скоте, лошадях, овцах. Я могу улучшить любую ферму, сделать её прибыльной. Но женщины… я ничего не могу с собой поделать, когда дело касается женщин.

Я задумался. С одной стороны, парень явно проблемный. С другой — он утверждает, что разбирается в животноводстве, а мне как раз нужен кто-то, кто поможет с хозяйством в имении. Если он действительно специалист…