Читать книгу 📗 "Неприкаянный 2 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич"
— И что тут делает матрос? И отчего ты братец в партикулярном платье? — раздался за спиной знакомый голос лейтенанта Ислямова.
Ну и какого он тут делает? Он же должен быть в другом месте. Народ обернулся в мою сторону. На лицах недоумение и даже возмущение. Надо гасить, пока меня не вышвырнули взашей.
— Не думал, что дом уважаемого Юрия Петровича является офицерским собранием, — поднявшись и обернувшись к своему недругу, произнёс я. После чего одёрнул сюртук и обозначил чёткий и выверенный поклон. — Честь имею представиться, дворянин Тамбовской губернии Кошелев Олег Николаевич. Впрочем, вам, Исхак Ибрагимович это отлично известно.
— Господа, господа, я вас попрошу не обострять, — появился хозяин дома. — Право, это лишнее. Олег Николаевич такой же мой гость, как и вы, Исхак Ибрагимович. Более того, я придерживаюсь мнения, что приговор в отношении него несправедлив и более того, идёт в угоду политике и вразрез с законодательством Российской империи. Уж я-то в этом знаю толк, господа. Но, оставим это. Мы собираемся здесь чтобы скрасить свой досуг, а не выяснять отношения, и уж тем паче, решать служебные вопросы.
Он ненавязчиво подхватил меня под руку и повёл в сторону. При этом подал знак слуге, который тут же нарисовался рядом с моим местом и собрал фишки. Так-то клуб по интересам, но фишки очень даже в ходу, чтобы не утруждать гостей с наличностью.
— Олег Николаевич, право, мне очень жаль, что так случилось. Похоже между вами пробежала жирная чётная кошка, — произнёс котельников, отведя к окну в коридоре.
— Имя этой кошки зависть, Юрий Петрович. — ответил я, и не думая щадить лейтенанта.
— И ведь есть чему завидовать. В ваши годы добиться столь многого, это же просто уму непостижимо. Полагаю вы нас всех ещё удивите, и вернёте себе все награды и чин, — с задором, произнёс хозяин дома.
— Вот как на духу, Юрий Петрович, не имею такого желания.
— Даже так? — не смог сдержать своего удивления Котельников.
— Истинная правда. По окончании войны мне выйдет срок, и я уйду со службы с чистой совестью и чувством выполненного долга. И нет, это не значит, что теперь я стану воевать менее изобретательно. Просто цели вернуть себе всё заслуженное, у меня нет. И, я прошу прощения, Юрий Петрович за то, что своим появлением могу навлечь на вас неприятности.
— Бог с вами, какие неприятности. Я давно и хорошо знаю цену едва ли не всем чиновникам и военным Приморской области, как и они прекрасно осведомлены о том, что собою представляю я. Уверяю вас, что многие из них перекрестились, когда я подал в отставку, и мало найдётся желающих открыто демонстрировать мне своё неудовольствие. Как впрочем и исподволь.
— И всё же, ещё раз примите мои извинения.
— Не стоит. И, к слову, двери этого дома всегда открыты для вас. Признаться, мне до крайности интересно, на что вам теперь понадобились средства. Не думаю, что это мастерские по производству вооружений. Тут фронта нет. Но ведь вы что-то задумали, коль скоро вам понадобились средства.
— Вот такая значит у меня слава?
— Хорошая слава, Олег Николаевич. Достойная. И я искренне горжусь нашим знакомством, ибо нечасто встретишь того, кто бескорыстно отдаёт свои средства на благо Родины.
— Ну, эти деньги я не заработал, а выиграл. Знаете же как говорят — легко пришло, легко ушло.
— Правильно. Но всё дело в том, куда ушло.
— Юрий Петрович, признаться, я здесь не только ради игры. Я хотел встретиться с одним офицером, который в последнее время кажется бывает у вас.
— О ком речь?
— Лейтенант фон дер Рааб-Тилен.
— Вы задумали что-то с подводным миноносцем, — ткнув в меня указательным пальцем, произнёс Котельников.
Тут же заозирался вокруг, после чего подхватил меня под руку и поволок за собой, сквозь анфиладу комнат. Всего в доме имелось с шесть столов, на различный вкус и кошелёк. Тут расписывали пулю, там метали фараон, здесь царил вист. Вокруг толпился народ, в ожидании когда освободится место. И надо сказать, гостей более полусотни. Накурено так, что хоть топор вешай. Но громких разговоров нет, всё больше шепотки, игра шума не любит, как и советов со стороны.
— Тимофей Леонидович, позвольте вам представить, Кошелев Олег Николаевич, до недавнего времени мичман и герой, ныне несправедливо низвергнутый с пьедестала.
Я обозначил поклон. Но лейтенант, одетый в партикулярное платье, меня удивил. Он искренне улыбнулся, и протянул мне руку.
— Очень рад личному знакомству. Заочно я с вами уже знаком, по газетным статьям и различным слухам, один невероятнее другого. Тем более приятно, что мы оба стоим у истоков совершенно нового типа боевых кораблей.
— Признаться, не уверен, что в услышанном вами хотя бы половина соответствует истине, но без ложной скромности должен заметить, что успел попортить японцам кровь. Но я всё же действую на поверхности, вы же намерены достать врага изподводы. Не припомню моряка стремящегося оказаться в морских глубинах. Для этого нужно особое мужество.
— Или просто уверенность в корабле. Я в своём не сомневаюсь, — слегка разведя руками, ответил лейтенант.
— Тимофей Леонидович, я хотел просить вас о переводе под ваше командование, — без обиняков, произнёс я.
— Команда моей «Форели» полностью укомплектована, — как мне показалось, с искренним сожалением, произнёс он.
— Знаю. Как известно мне и о том, что уже весной сюда начнут прибывать подводные миноносцы без команд и формировать их придётся прямо здесь. Ведаю и о том, что хотя ваша лодка полностью готова к боевому дежурству, в настоящий момент совершенно безоружна, ввиду отсутствия самодвижущихся мин нужного калибра.
— Вообще-то, это секретная информация.
— Я в курсе. Но это и неважно. Потому что у меня есть для вас сразу два предложения. Первое, вы должны подать прошение на имя адмирала Скрыдлова с просьбой разрешить набор и подготовку будущих подводников. Из «Форели» получится отличное учебное пособие, и когда во Владивосток поступят подводные миноносцы, у флота для них уже будут подготовленные специалисты. Уверен, что это не останется без внимания, а если подводные лодки, в смысле, миноносцы, сумеют себя проявить, то и внимание это будет особым.
— А второе предложение?
— Заявить о себе громко уже сейчас. В ближайшие пару недель, пока возможна свободная навигация.
— Вы вероятно полагаете, что запас хода «Форели»…
— Не превышает двадцати пяти миль, — перебил я лейтенанта. — Но если провести совместную операцию с надводными кораблями, то всё становится возможным.
— И как вы это себе представляете? И потом, у нас нет самодвижущихся мин.
— Всё решаемо, Тимофей Леонидович, если только вы согласитесь на мой перевод под ваше начало.
— Я понимаю, что у вас сложились не лучшие отношения с офицерами «Севастополя», но…
— Вы об Ислямове и остальных задирах?— перебил его я. — Не стоит об этом даже вспоминать. Они исходят на меня желчью с моего появления в Артуре, потому что я и моя команда сразу же стали для них бельмом на глазу. Ну, а дальше только по нарастающей. Так что, мне совершенно не интересно, что они обо мне думают или говорят, и совершенно не задевают их придирки. Поверьте, сильно нагадить у них не получится, Николай Оттович не позволит, а мелкие пакости не стоят внимания. Признаться, я надеялся, что вы не обойдёте стороной этот клуб, и у меня получится познакомиться с вами в неформальной обстановке. Что ни говори, а на службе у нас этот разговор не получился бы. И потом, перевестись под ваше начало без вашего на то согласия, и с вашего же ведома, две больше разницы.
— Хотите сказать, что можете организовать подобный перевод?
— Разумеется. Уж коль скоро я сумел в крепости на военном положении устроить эвакуацию морем мастерских из Дальнего, то что стоит организовать банальный перевод.
— Вы мне определённо нравитесь, Олег Николаевич. Не знаю, пожалею ли я об этом в будущем, но сейчас мне определённо хотелось бы служить вместе с вами.
