Читать книгу 📗 "Призраки Пянджа (СИ) - Март Артём"

Старик вновь осекся. Голос его на миг дрогнул. Он прочистил горло.

— Тогда они пригрозили моей семье. Сказали, что убьют всех, если я не поведу их человека в горы.

Я молча покивал.

В пещере повисла тишина. Только звук капающей воды разбавлял эту кромешную немоту.

— А как так вышло, что вы упали в расщелину? — спросил наконец любопытный Уткин.

Старик уставился на него немного непонимающими глазами.

— Ну, как вы упали? Как ногу сломали? — Уткин указал на шину, сковывающую толстую голень старика.

— Я давно не хожу по горам, — понял его старик. — А горы такого не любят. Горы любят тех, кто всегда на тропе. Кто всегда высоко. Если долго не ходить — горы тебя позабудут. Тогда жди беды.

— Вон как… — протянул Вася, заворожённый таинственными словами старика.

Я же понимал, что он имел в виду.

Душманы пришли в пастуший кишлак, а Айдарбек осел в нём, потому что у него больше не было сил заниматься тяжёлым ремеслом проводника. Вот старик и сплоховал. Оступился на горной тропе.

Оставался другой вопрос: почему Карим сам вышел на нас? Почему он попросил у нас помощи, понимая риски? С одной стороны, я знаю, как он размышлял. Он думал, что просто не выберется с Бидо с раненым стариком на руках.

И всё же, я не мог поверить, что Карим, будучи профессионалом, пойдёт на такой глупый с виду шаг и выдаст себя. Вероятно, тут был какой-то расчёт.

Может, у него был план? Может, он решил воспользоваться случаем и их с Айдарбеком напускной беспомощностью, чтобы ослабить нашу бдительность? А ведь у него это вполне получилось. Никто из наряда не подозревал в Кариме лазутчика. Никто, кроме меня.

И именно поэтому Карим занервничал. Понял, что его раскусили. Понял, куда именно я отправился, и решил действовать.

Если бы всё это не вскрылось, Карим мог узнать многое: наш маршрут, в каком количестве наряды ходят на Бидо, как часто и насколько долго длится дозор. Вся эта информация вполне могла пригодиться ему в деле прокладки безопасного для диверсантов маршрута через горы.

Хитрый был этот гад. Этот Карим. Если, конечно, это его настоящее имя.

— Если этот гад — душман, — начал Сагдиев задумчиво. — То чего ж он сам нас стал просить о помощи? Я бы, если честно, сроду не подумал бы, что он вражина какая-то.

— Да разве ж я мог его мысли услышать? — пожал покатыми плечами старый горец. — Я сам думал, он прикажет спрятаться, чтоб вы прошли. А он вот как решил сделать.

— Саша, — вдруг шепнул мне Уткин.

Я приблизился, и тот чуть не на ухо спросил меня:

— А что ты ему за фотографию показал? Это кто на ней?

Не успел я ответить, как вдруг заговорил Айдарбек. Заговорил сам, своевольно, не принуждённый, как раньше, отвечать на наши вопросы:

— Значит, вы можете помочь?

Вася Уткин застыл с полуоткрытым ртом, уставившись на старика. Сагдиев молчал, поглядывая на меня и ожидая, что же я скажу.

— Можем, — кивнул я.

Айдарбек будто бы осел, опустил голову и плечи ещё ниже. Сплел руки на животе и принялся перебирать большими пальцами. Он думал. Думал и на что-то решался.

— Теперь, если я вернусь, они будут мстить, — прохрипел он в беспокойной задумчивости.

Потом снова замолчал. Никто не проронил больше ни слова. Не задал старику ни единого уточняющего вопроса. Все ждали, что же он ответит.

Старик решился:

— Мы были не одни, — проговорил он почти шёпотом. — Выше по склону есть и другие.

Глава 4

— Другие? — спросил я мрачно.

Айдарбек опасливо отвернулся, как бы не решаясь смотреть мне в глаза.

— Шли другими дорогами, — бросил он неуверенно.

Я вздохнул. Переглянулся с Уткиным и Сагдиевым.

— Ты можешь рассказать всё, — сказал я старику. — Не бойся их. Чем больше ты расскажешь, тем проще нам будет оказать помощь тебе.

Айдарбек снова сглотнул, но смолчал.

— Кто их ведёт? — спросил я. — У них тоже проводники? Из твоего кишлака?

— Они… Они мои сыновья, — проговорил старый горец неуверенно, а потом торопливо залепетал: — Расул и…

Старик снова помедлил, словно опасаясь говорить дальше. Однако выдохнул наконец:

— Джамиль.

Вдруг он поморщился, откинул голову и упёрся затылком в каменистую стену пещеры. Прошептал:

— Болит… Дай…

Старик потянулся к своей сумке, лежавшей в полуметре от него, под стеной.

— Там лекарство… Поможет…

Уткин встал, принялся копаться в сумке. Несколько раз показывал Айдарбеку какие-то мешочки, которые доставал оттуда. Горец отрицательно качал головой. Когда Уткин наконец достал, что надо, Айдарбек кивнул.

Тогда Вася полез в маленький мешочек из козьей шкурки и сунул туда пальцы.

— Тут… Тут семена какие-то…

— Дай посмотрю, — сказал я, протягивая Уткину руку.

Тяжело дышащий Айдарбек настороженно наблюдал за тем, как я принимаю из рук Васи мешочек.

Я сунул внутрь пальцы, достал на подушечках несколько зёрнышек.

— Ясно. Банг.

Сагдиев нахмурился. Видимо, услышал знакомое слово.

— Это че ещё такое? — спросил любопытный Вася.

— Банг. Дурман-трава, — пояснил я.

— Так это ж наркотик… — удивился Вася.

— Это поможет, — проговорил Айдарбек слабым голосом. — Но духи предков начнут шептать…

Значит, вот что принимал Айдарбек после того, как мы привели его в пещеру. Я подозревал нечто подобное. К тому же это объясняло его безучастное поведение во время нашей заварушки.

— Это изъять надо! — сказал Уткин, поочерёдно глядя то на меня, то на Сагдиева.

— Нет. Пусть принимает, — сказал я задумчиво. — Иначе до заставы не протянет.

Прикинув два и два, я сказал Айдарбеку, показав ему мешочек:

— Я дам тебе твой банг, Айдар, но сначала расскажи подробнее всё, что знаешь. Иначе с твоими голосами предков путного ничего уже не расскажешь.

Старик сделал брови домиком. Посмотрел на меня как-то жалобно, а потом пролепетал:

— Болит…

— Так. Ильяс, дай ему обезбол. Есть ещё?

— Пока да, — кивнул Сагдиев. — Анальгин.

— С его ранением это как мёртвому припарка. Давай по-фронтовому. Со спиртом. Так эффект будет получше.

— Это… как? По-фронтовому? — удивился Сагдиев.

— Дай таблетки и спирт из аптечки. Ложку ещё.

Сагдиев послушался. Он выдавил мне две таблетки анальгина из пластинки. Передал маленький тридцатимиллилитровый флакончик спирта, которым обычно обрабатывают раны.

Я аккуратно растолок таблетки камнями. Ссыпал порошок в алюминиевую ложку с заранее налитым туда спиртом. Потом добавил несколько капель воды из своей фляги.

При тусклом свете нашей коптилки я осмотрел получившуюся мутноватую жидкость. Встал, держа ложку. Подошёл к пастуху.

— Глотай разом. Скоро полегчает.

Старик жалобно глянул на меня. Потом на ложку. Открыл рот. Я залил обезболивающее ему в рот.

Старик проглотил, сморщился от горечи. Потом сплюнул неприятную на вкус слюну и тут же зашипел ещё и от боли в ноге.

— Вот. Запей, — предложил я ему фляжку.

Тот принял, сделал несколько жадных глотков. Тогда я вернулся на своё место.

— Теперь рассказывай.

Айдарбек чуть-чуть помедлил. Вздохнул и заговорил:

— Душманы пришли. Сказали, им нужны проводники. Я отказался. Но когда они сказали, что убьют всех — Расул вызвался идти. Расул мой первый сын. Он застал дни, когда я ещё по горам ходил. Расул со мной ходил, когда стал уже мужчиной. Он горы знает. Расул говорил душманам: я пойду вместо отца. Ну… ну они как узнали, что мы по горам ходили, забрали всех — и меня, и Расула, и Джамиля.

— А Джамиль? — спросил я. — Он тоже ходил по горам?

Чувствовал я, что старик юлил. Он упорно не хотел рассказывать нам о своём младшем сыне. Всячески избегал этой темы.

Горец не ответил сразу. Он сжал свои большие обветренные губы.

— Он пастух. Не ходил проводником. Но пас овец высоко-высоко в горах. Потому его тоже взяли.

Внезапно Айдарбек снова скривился от боли, даже скрипнул зубами.