Читать книгу 📗 "Бутлегер. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел"

Массерия откровенно лгал, и каждый из присутствующих в кабинете, это понимал. Но его высказывание, его решение, которое он принял под давлением обстоятельств — единственный выход из тупика, в который всех загнал Фредо своим появлением. Это тоже было вполне понятно. И в первую очередь самому Массерии.

Я заметил, как нервно дернулся глаз у Лучано. Чарльз находился в шаге от того, чтобы начать стрельбу, но он был прежде всего прагматиком. Один против всех, включая внезапно воскресшего легенду сицилийской мафии, — это верная смерть. Резко втянув воздух сквозь сцепленные зубы, он убрал «Маузер» обратно в кобуру.

Фредо тоже медленно опустил свой «Кольт», но не спрятал его.

— Джованни говорит правду о вчерашнем дне, — заявил старик, и в его голосе не было места возражениям. — Йель убил полицейского. Мальчики действовали в интересах «семьи», спасая товар. Все остальное — интриги и последствия чьих-то амбиций.

Казалось, дело закрыто. Ситуация исчерпана. Хотя внутри моего естества, в глубине души, все кипело. Это странно, но убийство дядюшки Винни задело меня сильнее, чем должно. Однако я, как и Массерия, понимал, сейчас нужно угомониться. Сделать вид, будто поставлена жирная точка и претензий ни у кого нет. Играть в покорность — на данный момент единственно верная тактиктика.

Я опустил голову, изобразив смирение и даже некоторую скорбь, а затем голосом, полным сожаления, произнёс:

— Если мой дядя действительно был виновен… мне горько и стыдно это слышать. Я приехал искать семью, а не вражду. У меня нет претензий к сеньору Лучано. Он… выполнял свою работу. Я готов отказаться от мести, если это поможет забыть прошлое и доказать мою преданность новой семье.

Мои слова вызвали одобрительный гул со стороны мафиози. Им понравилась эта короткая речь. Ни один из них не знал и не понимал, что я, точно так же, как и Массерия, всего лишь подыгрываю обстоятельствам, подстраиваюсь под них.

На самом деле ни черта я не забуду. Все, что было сказано сейчас, это блеф, главная цель которого — усыпить бдительность, чтобы выиграть время. Чтобы понять, какую игру ведут Массерия и Лучано.

Черт… Это на самом деле странно, но меня прямо выворачивало от мысли, что прилизанный, мерзкий итальянец грохнул дядю Винни. Наверное, сработали инстинкты настоящего Джованни.

Массерия ухватился за мои слова, как за соломинку, способную вытащить всю ситуацию из бурной пучины на берег. Потому что именно сейчас, после моего маленького выступления, он снова мог выглядеть великодушным и мудрым доном.

— Заблуждения молодости и горячая кровь… — он покачал головой, изображая сожаление. — Мы все через это проходили. Ошибки Винченцо не должны падать на твои плечи, Джованни. Семья должна быть едина. Я принимаю тебя. Забудем о прошлом.

В общем-то, это был момент, когда по всем законам жанра нам с Массерией нужно было обняться и заплакать скупыми мужскими слезами. Но… Атмосфера семейной идиллии была нарушена самым беспардонным образом.

Дверь снова распахнулась и на пороге, к всеобщему изумлению, возникли двое охранников. Они тащили, почти волокли за шиворот… Патрика.

Лицо ирландца было землистым от нервного напряжения, в одной руке он с безумной решимостью сжимал пистолет — тот самый, что украл у Томазино, а второй судорожно цеплялся за косяк, пытаясь затормозить свое вынужденное движение. Ну и еще, конечно, я сразу понял, что Патрик на грани. На грани своего перехода в состояние берсерка. Его глаза метали молнии, в них плескалась ярость.

— Дон Массерия!— один из охранников с силой отодрал пальцы Патрика от дверной рамы и легонько толкнул вперед, при этом продолжая держать за шиворот. — Этот ублюдок-ирландец! Пытался вломиться через черный ход! С криками «Джонни, я иду!». Тыкал в нас оружием. Idiota (идиот)… А оно у него даже не заряжено.

В комнате на секунду уже привычно повисла гробовая тишина, но ее тут же разорвал хохот Маранцано.

— О, святой дух! — закатился он, хлопая себя по колену. — Джо, я просто обожаю твою безопасность! Сначала к тебе в кабинет, как на семейный праздник, заходит живая легенда сицилийской мафии. А теперь вот… ковбой из Дублина! Может, позовем еще цирк шапито? Или ты решил окончательно переквалифицироваться в дом терпимости?

Патрик резко лягнул охранника в ногу, ниже коленной чашечки, а потом, пользуясь тем, что тот взвыл и ослабил хватку, рванул вперед. Оказавшись рядом со мной и Фредо, он замер, озираясь по сторонам бешенным взглядом.

— Патрик, чтоб тебя… — Тихо прошептал я. — Скажи спасибо, что твой пистолет оказался чист. А я скажу спасибо, что Томазино вместе с оружием не оставил патронов. И что тебе больше нечем его зарядить…

— Джонни? — Так же шёпотом произнёс ирландец, — Ты… в порядке? Я переживал, что они тебя забрали… а потом Фредо куда-то побежал… я думал…

— Черт, Патрик… Думать — не твой конек. — Оборвал я товарища, а затем, шагнул вперед и громко обратился к гангстерам, которые от всего происходящего пребывали уже даже не шоке.

Шок — это слишком слабое определение. Массерию вот-вот мог хватить удар. Маранцано, не скрываясь, ржал, аки настоящий полковой конь. Магаддино и «Арамис» смотрели на нас с Патриком, как на нечто крайне любопытно, но явно опасное в силу своей непредсказуемости.

— Это мой друг. — Решительно заявил я. — Мы вместе плыли на корабле и пережили первые трудности. Сейчас он явился сюда, потому что думал, что мне нужна помощь. Ничего плохого Патрик не хотел. Сделал глупость по недоразумению.

— О! — сладким голосом протянул Лучано. В его взгляде мелькнул интерес. Но это был хреновый интерес. Только что гангстер понял, что у меня есть слабые места. — А это что за милый щенок? Твой личный ирландский телохранитель, Джованни?

— Он мой друг, — Снова повторил я, глядя прямо на Массерию, игнорируя при этом Лучано. — Он проявил глупость, но из верности. Разве наша семья не ценит верность? Именно Патрик и есть тот второй человек, который вместе со мной спас товар. Он был рядом, когда началась заварушка с Фрэнки Йелем. Он не спасовал, не испугался.

Массерия слушал меня, не перебивая. На Патрика он смотрел так, будто тот был насекомым, приползшим на его обеденный стол.

Еще один удар по репутации Джо Босса. Новоиспеченный член семьи якшается с ирландцем. И главное, что в этой ситуации теперь ни черта не сделаешь. Не может Массерия меня сейчас обратно вернуть в ряды предателей или выкинуть из клана. Это совсем уж глупость. Пять минут назад только приняли.

Маранцано не унимался:

— Смотри-ка, Джо! Теперь у тебя в семье и сицилийские легенды, и ирландские головорезы! Настоящий интернационал! Может, еще коммунистов позовешь?

Вообще, конечно, мне даже немного стало жаль Массерию. По-моему, он был на грани. Ему пришлось «проглотить» мою историю, явление Фредо, а теперь еще добавился идиот-ирландец, который явился с какой-то крайне нелепой целью.

Джо Босс с силой выдохнул, сжав кулаки, а затем обманчиво спокойным тоном произнёс:

— Забери своего ирландского щенка, Джованни. И чтоб я его больше никогда не видел. Особенно вблизи этого дома. Если ты за него ручаешься, хорошо. Пусть работает вместе с тобой. Но на глаза мне не попадается. Понятно? А насчет дружбы… тебе стоит пересмотреть круг общения. Мы тебя приняли в семью. Начинай жить как часть семьи.

Не дожидаясь новых виражей этого непредсказуемого дня, я повернулся к Патрику, выхватил у него из ослабевших пальцев пистолет, и решительно взял его под локоть:

— Пошли, герой. Твое приключение окончено.

Буквально через пять минут Патрик, Фредо и я уже стояли на улице, щурясь от яркого солнца.

— Idiota! — Рявкнул старик, а затем со звонким щелчком отвесил ирландцу подзатыльник. — Зачем приперся сюда⁈ А главное, как⁈

— Эй! Несправедливо! Я пошел за тобой, если что, Фредо! — Возмутился Патрик, — Ты молча выскочил, как только Джованни увели. Я сразу понял, что ты отправился ему на помощь. Ну и двинулся следом. Скажи, у меня отлично все получилось⁈ Ты даже не заметил, что я крался за тобой!