Читать книгу 📗 "Водная жила (СИ) - Тыналин Алим"

— Это распространенная ошибка, — объяснил я. — Орошение не гонка на скорость. Надо просто дать растениям нужное количество влаги.

Я показал формулу расчета нормы полива, которую Володя написал мелом на переносной доске:

— Норма полива равна произведению интенсивности дождя на время воздействия. Увеличиваете скорость, уменьшаете время воздействия, снижаете норму полива.

Дядя Вася почесал затылок под шапкой-ушанкой:

— Значит, для каждой культуры своя скорость нужна?

— Именно! — подтвердил Володя. — Для пшеницы одна, для картофеля другая, для овощей третья.

Елена Карловна подошла к нам с переведенной таблицей норм полива из немецкой инструкции:

— Вот рекомендации производителя, — сказала она, показывая аккуратно переписанные данные. — «Weizen» — пшеница, двадцать пять миллиметров за полив. «Kartoffeln» — картофель, тридцать пять миллиметров. «Gemüse» — овощи, пятнадцать миллиметров.

— А как определить, что растения получили достаточно воды? — спросил бригадир Волков.

— Проверкой почвы, — ответил я, доставая почвенный бур. — Берем пробы на глубине корневого слоя, оцениваем влажность.

Мы взяли пробы почвы на участке, который обработала машина «Альфа» на повышенной скорости. Земля оказалась влажной только на глубине пяти сантиметров, тогда как корни ячменя проникали на двадцать сантиметров.

— Видите? — показал я темную полосу сухой почвы под влажным слоем. — Вода не дошла до корней. Полив неэффективный.

— Понятно, — кивнул дядя Вася. — Значит, лучше медленнее, но качественнее.

К середине недели слушатели освоили основные принципы настройки, но новые проблемы продолжали возникать. Особенно много сложностей было с машиной «Берта», которая требовала особого подхода.

К концу недели все слушатели научились запускать машины и контролировать качество полива. Но стало ясно, что каждая установка имеет свои особенности, которые нужно изучать индивидуально.

— Следующая неделя будет полностью практической, — объявил я на итоговом собрании. — Каждый получит свою машину и участок для самостоятельной работы.

— А если что-то пойдет не так? — поинтересовался агроном Морозов.

— Инструкторы будут рядом, — заверил Володя. — Но основную работу выполните сами. Только так можно по-настоящему освоить технику.

Галя подвела итоги первой недели:

— Из пятнадцати слушателей четырнадцать успешно освоили базовые операции. Один попросил продлить обучение еще на несколько дней.

— Кто? — поинтересовался я.

— Степан из «Дружбы», — ответила Галя. — Никак не может найти общий язык с «Бертой». Требует чисто технического объяснения всех процессов.

— Дадим ему дополнительное время, — решил я. — Пусть разбирается с техникой подробнее.

Вечером, когда слушатели разъехались по местам размещения, мы с Володей обходили машины, записывая замечания и предложения по улучшению учебного процесса.

— Виктор Алексеевич, — сказал молодой инженер, — а может, стоит составить подробную инструкцию по эксплуатации? С учетом всех выявленных особенностей?

— Отличная идея, — согласился я. — Елена Карловна поможет с переводом технических тонкостей, вы систематизируете практический опыт, я добавлю агрономические рекомендации.

— А ритуалы для «Берты» тоже включить? — улыбнулся Володя.

— Почему бы и нет? — ответил я. — Если это помогает работе, значит, имеет право на существование.

К концу первой недели обучения стало ясно, что освоение импортной техники процесс более сложный, чем казалось первоначально. Недостаточно просто перевести инструкции, нужно адаптировать технологию под местные условия, учесть особенности каждой машины, выработать оптимальные приемы работы.

Но главное достигнуто. Люди перестали бояться сложной техники и начали понимать ее возможности.

В последний день курсов обучения, когда все слушатели успешно сдали практические экзамены и готовились к отъезду в свои хозяйства, произошло событие, которое круто изменило наши планы на ближайшее будущее.

Я стоял возле машины «Альфа», наблюдая за заключительными испытаниями, когда к учебному полигону подъехала черная «Волга» ГАЗ-24 с номерами областной серии. Из машины вышли двое мужчин в длинных пальто и каракулевых шапках, явно высокое начальство.

Первым был Савельев, заместитель председателя облисполкома, которого я уже знал по предыдущим визитам. Второй оказался незнакомцем, мужчина лет пятидесяти в дорогом пальто из драпа, с внимательными глазами и уверенными движениями.

— Товарищ Корнилов, — поздоровался Савельев, — позвольте представить Владимира Ивановича Щербакова, заместителя министра сельского хозяйства РСФСР.

Я почувствовал, как участился пульс. Заместитель министра это совсем другой уровень внимания к нашему проекту.

— Очень приятно, — ответил я, пожимая руку высокому гостю. — Владимир Иванович, добро пожаловать в наш учебный центр.

Щербаков внимательно осмотрел работающие дождевальные машины, понаблюдал за действиями слушателей курсов, задал несколько технических вопросов Володе Семенову.

— Впечатляющие результаты, — признал заместитель министра после получасового осмотра. — А сколько специалистов вы можете подготовить в год?

— При нынешних возможностях — около ста человек, — ответил я. — Но при расширении материальной базы можно увеличить в несколько раз.

Щербаков обменялся многозначительными взглядами с Савельевым:

— Товарищ Корнилов, у нас к вам серьезное предложение. Министерство планирует создать в Сибири несколько региональных центров подготовки кадров для орошаемого земледелия. Ваш совхоз рассматривается как база для одного из таких центров.

— Это большая честь, — ответил я, стараясь скрыть волнение. — А что конкретно предполагается?

— Союзное финансирование, современная материальная база, статус республиканского учебного центра, — перечислил Савельев. — Но есть одно условие.

Я ждал продолжения, чувствуя, что именно сейчас прозвучит нечто важное.

— Центр должен быть комплексным, — продолжил Щербаков. — Не только орошение, но и полная механизация сельского хозяйства. Обучение работе на всех видах современной техники.

— Понимаю, — кивнул я. — А сроки реализации?

— Два года на создание материальной базы, — ответил заместитель министра. — К 1976 году центр должен быть полностью готов.

После отъезда высоких гостей я долго стоял на краю учебного полигона, обдумывая услышанное. Проект союзного уровня, республиканский статус, обучение механизации, все это выводило наш совхоз на совершенно новый уровень.

— Виктор Алексеевич, — подошел ко мне Володя с блокнотом, — а что это означает для нас?

— Это означает, что впереди самый сложный период в истории совхоза, — ответил я. — Нужно создать современные мастерские, освоить новые виды техники, подготовить кадры преподавателей.

— А справимся? — поинтересовался молодой инженер.

Я посмотрел на четыре дождевальные машины, которые мирно вращались на своих участках, на группу выпускников курсов, уверенно управляющих сложной техникой, на Елену Карловну, объясняющую последним слушателям тонкости немецкой терминологии.

— Справимся, — уверенно ответил я. — У нас есть главное, люди, которые не боятся сложных задач.

Но в глубине души я понимал, что предстоящие два года станут настоящим испытанием. Создать региональный центр механизации с нуля, обучить сотни специалистов, освоить десятки новых машин, задача казалась почти невыполнимой.

Особенно беспокоило одно обстоятельство, о котором Щербаков упомянул вскользь, уезжая: «Центр будет работать не только с отечественной, но и с импортной техникой. В ближайшее время ожидается поставка комплекса машин из Чехословакии и ГДР».

Импортная техника означала новые инструкции на иностранных языках, незнакомые технологии, необходимость переподготовки всех кадров. После приключений с немецкими дождевальными машинами я представлял, какие сложности нас ждут.