Читать книгу 📗 "Шарлатан 3 (СИ) - Номен Квинтус"
Насчет товарища Рамеева я товарища Лебедева не обманывал: Башир Искандерович действительно приехал в Горький в середине июня, о чем у руководства университета была уже достигнута договоренность в Акселем Ивановичем Бергом. Но я с ним только мельком пересекся: специальных вопросов ко мне у него не было, а все «неспециальные» он и без моего участия решил. Решил — и уехал обратно к себе в Пензу: там под производство вычислительных машин усилиями замминистра обороны переоборудовался местный радиозавод и Рамеева отправили туда в специально созданный институт вычислительных машин главным инженером. Институт был специальным и машинами он должен был заниматься тоже очень специальными — так что по аппаратной части у него вопросов просто не было, а вот по технологической я в любом случае на его вопросы ответить не смог бы. Но он о технологиях как раз и общался с нашими радиофизиками и с инженерами из политеха — и вроде бы пообщался очень даже неплохо. А у меня больше никаких дел по части именно аппаратной части ЭВМ не оставалось, так что я — одновременно со сдачей экзаменов — рассказывал про тонкости программирования многочисленным командировочным (в том числе и из Пензы), что, мне кажется, повлияло и на то, что экзамены я сдал все же хорошо. Именно хорошо, а не отлично — зато последний экзамен, состоявшийся в мой день рождения, меня порадовал. Не сам экзамен, я его сдал, получит честно заслуженный «хор» и со спокойной душой собрался идти домой и готовиться у очередной лекции. Но в аудиторию внезапно (и совершенно без спроса) ввалилась Ю Ю, вся буквально сияющая и громко сообщила, что в «Известиях» опубликован указ советского правительства о том, что «товарища Кириллова Владимира Васильевича это самое правительство решило наградить второй медалью Героя Социалистического Труда за выдающиеся успехи в деле совершенствования советской вычислительной техники».
Все сдающие вместе со мной экзамен одногруппники тоже указу очень обрадовались: физик, экзамен принимающий, просто собрал то, что они успели написать, быстро бумажки проглядел и поставил всем оценки, никого ни о чем вообще не спрашивая. Но ему, по большому счету, это и не требовалось: предмет он сам у нас вел, кто что знает, и без экзаменов понимал и оценки расставил в общем-то справедливо. Так, что даже за тройку Коля Видонов обижаться на него не стал. И на этом учеба закончилась — в этом году закончилась, и — хотя лето выглядело для меня не самым простым — я отправился на заслуженный отдых.
Совсем заслуженный (все же вон как мои труды страна оценила) и совсем отдых: до конца августа мне предстояло всего лишь по две пары лекция пять раз в неделю командировочным читать и немножко руководить разработкой того, что я счел прообразом операционной системы. Но ведь это на самом деле было очень нетрудно!
А отношения с Ю Ю — они пока что остались прежними. То есть когда нас никто не видел, то она ко мне относилась как строгая воспитательница в детском саду к малышам, а в остальное время — как влюбленная в преподавателя студентка. Именно как влюбленная в преподавателя: изо всех сил старалась доказать мне, что именно она является лучшей моей ученицей. И науку программирования она действительно постигала весьма успешно: когда я рассказал, каким должен быть загрузчик системы, она его буквально за три дня написала и отладила. А на лето в качестве «домашнего задания» она себе выбрала разработку драйверов файловой системы для дисков. Не для «гибких дисков», а для любых: в политехе парни героически отлаживали накопитель уже на жестком диске, причем по их расчетам емкость его могла быть уже в районе нескольких мегабайт. Правда, сколько именно, было еще непонятно: пока что у химиков в Дзержинске не получалось качественно лак на алюминиевый диск нанести, а тот, что к алюминию все же хорошо прилипал, не позволял достичь нужной плотности записи.
Но вот все это, как я сам с удивлением понял, мне стало совсем уже неинтересно. То есть в принципе неинтересно: это как читать «курочку-рябу» во взрослом состоянии. Все известно заранее, никакой интриги ожидать уже не приходится, и даже мозг напрягать не нужно, и без этого с любого места сказку безошибочно воспроизвести сможешь. Так что я, на время (надеюсь, достаточно продолжительное) «забыв» о вычислительной технике, внимательно осмотрелся вокруг, чтобы понять, что я пропустил. И оказалось, что «пропустил» я очень много интересного.
Даже по жилищному строительству, как выяснилось, много пропустил: то, что в городе очень много всего строилось, я своими глазами видел, но узнал, что как раз в Горьком строилось вообще не очень-то и много, а в основном в области строительство велось в небольших городах (не во всех, в том же Павлово и в Ворсме «уже все нужное выстроили»), и в основном стройки шли в деревнях. Причем строили не только жилье, всякий «соцкультбыт» тоже без внимания не оставался: теперь к осени в каждом селе должен был уже появиться собственный клуб, фельдшерские пункты (а в каждом райцентре — и очень неплохо оборудованные больницы) — ну и «производственная инфраструктура» не отставала.
Особенно «производственная»: в основном, конечно, строились небольшие фабрички по выпуску какой-то еды или несложных «товаров народного потребления», но и маленькие заводы, выпускающие что-то для заводов уже больших, тоже быстро появлялись. Например, в Ичалках выросла хотя и небольшая, но сразу ставшей известной на всю область фабрика, на которой шились детские сандалии, а в Ардатове заработали уже новая мебельная фабрика, выпускающая кухонную мебель и завод, на котором начали делать автомобильные спидометры для Камышинских автобусов и автомобильные фары. А всего только авточасти в области семь заводиков должны были выпускать, и строительство оставшихся тоже велось очень быстро — вот только строителей все же сильно не хватало, так что на стройки стали приезжать и бригады шабашников из других областей. То есть не областей, во всех областях России ситуация со строителями была примерно такой же, так что народ уже «из республик» массово поехал на заработки.
Но в «республиках Востока» население тоже было довольно скромное, оттуда не очень много народу приезжало — а вот с Украины народ целыми бригадами и чуть ли не стройуправлениями перся. Я не удержался, за разъяснениями сунулся к Зинаиде Михайловне, и она мне «раскрыла глаза»:
— А ты чего хотел-то? Товарища Киреева ведь не просто так отправили первым секретарем в Харьковскую область. Хотя на Харьковщине еще терпимо, там народ в основном все же наш, советский, а дальше на запад… Говорили — сам понимаешь, злобные враги и клеветники на советскую действительность говорили — что товарищу Сталину пришлось почти все партийное руководство в республике поменять: там все планы по подготовке к массовому строительству сорвать сумели. Причем отрапортовали, что все у них хорошо — а как до дела дошло, то оказалось, что всего не хватает. Даже с цементом там огромные проблемы, а уж заводы по производству сборного железобетона… А людей-то в стройконторы уже набрали, но раз работы там для них нет, вот и отпускают строителей к нам. Народ-то там, кроме западенцев конечно, работящий, а у нас работы кому угодно хватит…
— А денег зарплату работящим этим платить?
— И денег хватает. А скоро еще больше хватать будет: ты, небось, в курсе, что в городе уже три завода телевизоры производят? А ведь это только у нас, в Москве тоже их два завода делают, и в Подмосковье, если я не путаю, пять заводов их выпускают. Еще в Воронеже, в Куйбышеве, в Казани, в Новосибирске и в Омске — а ведь все телевизоры сразу же и раскупаются. За деньги, а еще и проигрыватели, теперь вон магнитофоны очень народ радостно приобретает.
— Но доходов-то с них копейки!
— С самих магнитофонов — да, копейки, а вот Дзержинск только на пленке для них уже готов за месяц пару районов детсадами и яслями полностью обеспечить. Еще в Казани пленочный завод строится… есть деньги, есть.
— Ну, на детские сады все же много денег не потребуется…
