Читать книгу 📗 "Спецназ спешит на помощь (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович"

С января тридцать девятого года Красная Армия получила от промышленности двадцать девять тысяч шестьсот тридцать семь полевых орудий, пятьдесят две тысячи четыреста семь минометов, а всего орудий и минометов, с учетом танковых пушек,- девяносто две тысячи пятьсот семьдесят восемь. Подавляющее большинство этого оружия приходится на войсковую артиллерию, входившую в штат частей и соединений. Войсковая артиллерия приграничных округов в основном укомплектована орудиями до штатных норм.

РККА располагает шестьюдесятью гаубичными и четырнадцатью пушечными артиллерийскими полками РГК. На артиллерию резерва Главного командования приходится примерно восемь процентов всей артиллерии. Этого совершенно недостаточно.

Весной этого года было начато формирование десяти противотанковых артиллерийских бригад, но полностью укомплектовать их не удастся. В докладной записке товарища Пономарева просьба начать серийное производство реактивных минометов, таких как БМ-Тринадцать, хотя Главное артиллерийское управление отзывается о них довольно не лестно. Весной прошлого года новая пусковая установка вместе с новыми снарядами успешно прошла испытания и была рекомендована на вооружение. Я хочу провести лично испытание этих установок и в случае выявления их убойной силы, я буду настаивать на немедленном запуске в серию!

Сталин взглянул на маршала Советского Союза Кулика — Григорий Иванович! В чем причина отказа принять на вооружение установок БМ-Тринадцать?

— Товарищ Сталин! Ну не верю я в эту «рельсовую» артиллерию. Да и товарищ Ворошилов меня в этом тоже поддержал! После испытаний в тридцать девятом была выявлена крайне неудовлетворительная меткость и кучность стрельбы в сравнении со ствольной артиллерией.

Сталин усмехнулся — Следуя вашей логике, товарищ Кулик, нашей армии требуется избавиться от всех минометов. — Сталин припомнил рапорт Первого заместителя начальника Главного артиллерийского управления по боевой подготовке РККА Воронова — «Товарищ Кулик как человек малоорганизованный, много мнивший о себе, считающий все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом своей работы он считает держать в страхе подчинённых. Любимое его изречение при постановке задач и указаний: „Тюрьма или ордена“. С утра он обычно вызывал к себе множество исполнителей, очень туманно ставит задачи и, угрожающе спросив „Понятно?“, приказывает покинуть кабинет. Все, получавшие задания, обычно являются ко мне и просят разъяснений и указаний». — Предлагаю товарища Кулика освободить от занимаемой должности и назначить на его место товарища Воронова. А товарища маршала направить в Западный особый военный округ с приказом о реорганизации округа в Западный фронт и для помощи руководства Третьей и Десятой армией и в случае нападения немцев организовать контрудар силами конно-механизированной группы. Немедленно вылетайте в Минск, товарищ Кулик! Если увидите, что товарищ Павлов не справляется, возьмите командование на себя! А на испытание реактивных установок я и сам хочу взглянуть! Кто ее создатель, товарищ Костиков?

— Так точно! — Ванников вскочил и Сталин махнул рукой — А вот здесь говорится о создателе Георгии Лангемаке. Я не понимаю, кто он такой?

Берия подскочил как ошпаренный — Товарищ Сталин! Этот Лангемак действительно спроектировал эту установку и самое главное, снаряды для нее, но товарищ Костиков в тридцать седьмом вовремя сообщил нам о участии Лангемака в шпионаже, вредительстве и участии в антисоветской террористической организации. Гражданин Лангемак признался в том, что он немецкий шпион. За «вредительство в области недопущения новых образцов на вооружение» и участие в «антисоветской террористической организации», Георгий Эрихович Лангемак был приговорён к расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. Жену сослали в Казахстан, как социально опасный элемент. Двух дочек отправили в детский приёмник-распределитель. После расстрела Лангемака, авторское свидетельство на установку реактивных минометов было оформлено на трех других инженеров: Андрея Костикова, Ивана Гвая и Василия Аборенкова.

Сталин пожевал губами и произнес — Я так полагаю, что именно после своего доноса этот Костиков занял место разработчика и получил вместо него награды? И даже кажется премии! — Сталин лукавил, у него была прекрасная память, он знал всех директоров заводов по именам. Он помнил, что репрессии в Реактивном научно-исследовательском институте были массовыми. Вместе с Лангемаком арестовали и директора института Клеймёнова, и многих других. — Предлагаю сделать перерыв на полчаса. Товарищей Берия и Меркулова я попрошу остаться.

Дождавшись, пока в кабинете остались только трое, Сталин положил на стол еще несколько листков — Здесь предложение о срочном пересмотре дел приговоренных военных и ученых. Я даже не понимаю, откуда в Белоруссии все эти данные? Неужели, Лаврентий, твой Цанава, втайне от тебя собирает свой компромат? Может он на твое место метит, а? — вождь лукаво усмехнулся, видя растерянность у своего верного пса. — Я вот тоже не понимаю, почему твои архаровцы вместе с прежними кадрами НКВД решили пустить под нож столько полезных стране людей? Вот, тут указаны разработчики самолетов, орудий и другого нужного вооружения и оборудования. Почему исследования по атомной физике в СССР и деятельность «Урановой комиссии» были приостановлены? Это как утверждается в этой записке, приведет к созданию бомбы невиданной разрушительной силы. Немедленно всех причастных эвакуировать за Урал и не жалеть средств на продолжение исследований. Жду от вас в трехдневный срок результатов пересмотра дел невинно осужденных в первую очередь из этого списка. Если действительно, все обвинения строятся только на доносах и выбитых признаниях, лучше честно в этом признаться. И смотри, Лаврентий! Не надо бежать впереди паровоза, продолжая как твои покойные предшественники фабриковать липовые дела! Свободны!

Отпустив наркомов, Сталин благодарно кивнул своему помощнику, который принес поднос с чаем и бутербродами — Спасибо, товарищ Поскребышев! Соедините меня с Первым секретарем ЦК компартии Украины.

— Товарищ Хрущев! Здравствуй! У меня появились вопросы к товарищам Пономаренко, Павлову, Цанаве и Матвееву, но связи с Минском почему-то нет. Даже по телеграфу. По радиосвязи тоже небольшие проблемы — в Минске не желают общаться на русском языке, да и на белорусском тоже во избежании прослушки переговоров потенциальным противником. Сейчас подыскали вроде связистов грузинской и армянской национальности с знанием русского языка и они проходят проверку органов. Так что надеюсь, что скоро связь хотя бы по радио станет доступной. У меня к тебе, Никита, просьба! Слетай в Минск. Посмотри что там и как, а потом вылетай в Москву. Тебя ждет серьезный разговор. Да, до связи!

Глава 5

Вечером четырнадцатого июня Сталин мрачно читал справку, которую ему принес Меркулов «О массовом отъезде из СССР сотрудников германского посольства и членов их семей и об уничтожении архивов посольства».

Совершенно секретно

По имеющимся в НКГБ СССР данным, за последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдаются большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними.

Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей с вещами.

Так, за время с 10 по 14 июня в Германию выехало 17 человек:

10 июня с.г.

1. Шлиффен — жена пом. авиационного атташе.

2. Хобуд — секретарь авиационного атташе.

3. Госстах — сотрудник германского консульства в Ленинграде.

12 июня с.г.

1. Рейхенау — секретарь военного атташе.

2. Заамфельд — сотрудница посольства с дочерью.

13 июня с.г.

1. Нейман — помощник военного атташе.